Григорий Горин - Прощай, конферансье!
Лейтенант (сердито оглядывает чемоданы и рюкзаки). Ну, куда через лес с тюками?! (Конферансье, тихо.) Николай Сергеевич, пропадем…
Конферансье (решительно). Так! Братцы! Слушай мою команду! Все барахло оставить!!! Концертные костюмы надеть на себя!
Певица. Да вы что?! Они испачкаются…
Конферансье. Ничего! Отчистим… Зато, как придем, сразу – на сцену… (Достает фрак.) Ну! Быстрей, быстрей!! (Одевается.) Давненько я во фраках по лесу не бродил… (Певице.) Оля, ну что ты делаешь? Зачем ты третье платье на себя надеваешь?
Певица. Я – женщина, Николай Сергеевич… Я должна выглядеть. Это необходимо…
Конферансье. Ну «шпильки»-то хоть сними!.. С ума сошла! Неси в руках…
Певица. В руках – другие… Николай Сергеевич, я и так беру минимум… Обувь, платья, косметику…
Конферансье (в отчаянье). Какую косметику?! Оля!! Мы в окружение попали, неужели не ясно?!
Певица испуганно вскрикнула.
Пауза.
Поливанов. Не надо кричать, голуба моя. Берегите голос… Не пропадем. Из окружения прорваться можно. Тут главное – темп. Отдельные броски. Перебежки… Как вас там учили, лейтенант?
Лейтенант (мрачно). Не учили нас «из окружения»… Нас все больше наступать учили… Обороняться… Окружение не предусматривалось… (Решительно.) Ладно! Сами научимся… (Ко всем.) Товарищи артисты! Ввиду чрезвычайности обстановки объявляю вас воинским подразделением. Построиться!!
Артисты выстраиваются в шеренгу.
Уходить будем цепочкой! Я – впереди, санинструктор – замыкающая… Идти будем через чащу. Дороги, открытые места обходим… Товарищ Лютиков, что вы там шепчете?
Лютиков (радостно). Я куплет дописал.
Лейтенант. Отставить куплеты!
Конферансье. Ну ладно, Толик… Не шуми! Хорошие куплеты еще никому никогда не мешали… Тем более – в окружении. С песней и дойдем!
Лейтенант. Чтобы немец услышал?
Конферансье. А мы тихо… Для себя… Зато веселей… Запевай, Володя…
Они пошли в костюмах, с вещами через лес. Лютиков запел шепотом, потом подхватили все. Песня изменила ритм, превратилась в марш.
Все (поют)
Когда-нибудь мы это время
Прославим в песне и в поэме!
И выйдем праздновать со всеми,
Когда закончится война…
Но и тогда припомним, верно,
Как на душе бывало скверно…
Как мы шептали в сорок первом:
«Придут иные времена!..»
Оглушительный взрыв. Все упали на землю. Песня оборвалась. Первым поднялся Лейтенант, отряхивается.
Лейтенант. Какой дурак по лесу-то палит… Явный же недолет.
Где-то вдали новый раскат.
Это уж точно, шестидесятый калибр… Басит на всю округу… Верно, Ольга Кузьминична?.. Ольга Кузьминична? Слышите? Аккомпаниатор (подошел к Певице, склонился). Почему она не встает? Оля… Ребята, что с ней?.. Почему?! Оля…
Все молча склонились над Певицей.
Конферансье выходит на авансцену, печально смотрит в зал.
Конферансье (в зал). Итак, наш концерт продолжается… Здесь ко мне товарищи обратились с просьбой, чтобы выступила наша певица Ольга Бутасова. К сожалению, Оля выступить не сможет… У нее пропал голос… Сами понимаете, на фронте для вокалистов условия не очень… Сквозняки… Но мы вот что придумали. У Бутасовой перед войной вышла первая пластинка… Сейчас мы ее поставим на патефон, а Олю попросим посидеть рядом… Так что вы певицу и увидите, и услышите. Конечно, это не то, что живой голос, но все-таки…
Конферансье заводит патефон. Певица поднимается на эстраду, молча садится рядом. Звучит песня.
Конферансье возвращается к остальным участникам бригады, и, пока звучит песня, они молча идут через лес. Наконец пластинка кончилась, свет на сцене усиливается.
Лейтенант. Стоп! Там, впереди, поле… Все остаетесь здесь, а я пойду посмотрю, куда притопали.
Вера. Давайте я сбегаю… Я местность знаю.
Лейтенант (стараясь быть грозным). Всем оставаться здесь и не рассредоточиваться!.. Я мигом! (Уходит.)
Все устало садятся. Танцор снимает сапог, отрывает подметку.
Танцор. Все! Отплясался сапожок… Надо будет новый просить…
Конферансье. Айседора Дункан босиком танцевала…
Танцор. Так не цыганочку же… В цыганочке перестук важная вещь… Видно, придется менять репертуар.
Фокусник. Давно пора…
Вера (снимает сапог). Возьмите мой, Иван Иваныч.
Танцор. Да брось ты…
Вера. Ну пожалуйста. Он мне все равно велик… Возьмите!
Конферансье. Перестань, Вера! Перестань виниться… Здесь виноватых нет.
Аккомпаниатор вдруг встал, открыл футляр, достал аккордеон, подошел к оврагу, с силой швырнул инструмент вниз. Все вскочили.
Сережа! Что ты делаешь?!
Аккомпаниатор (спокойно). Все нормально.
Конферансье. Держи себя в руках! Нам надо еще работать. Много работать…
Аккомпаниатор. На этом все равно играть уже не смогу…
Конферансье. Почему?
Аккомпаниатор. Он – немецкий…
Пауза.
Конферансье. Ну, как знаешь… Добудем тебе новый… Я в штабе видел баян. Ты ведь и на баяне можешь?
Аккомпаниатор. Попробую…
Танцор (бросился к обрыву). Расколошматить уж тогда его к чертям собачьим! Пройтись по клавишам… Эх!
Аккомпаниатор (резко). Перестань!.. Это хороший аккордеон. Фирма «Блюмфельд»… Отличная фирма…
Фокусник (поставил клетку с голубями перед собой, печально смотрит на птиц). Ну что, партнеры, будем прощаться! Нам уходить, вам улетать… Каждому свое. (Обращается к артистам.) Вот что значит уэльсская порода… Чистокровные англичане… И характер такой: спокойствие, невозмутимость… (Целует голубя.) Ну что? Гуд бай, ребятки… Гуд бай.
Лютиков. Подожди, Витя… Если ты их выпустишь, они домой вернутся?
Фокусник. Если немцы не собьют, то конечно… Хотя где у них дом? У артиста дом на колесах…
Лютиков. Нет, филармонию найдут… Я уверен… Я к тому, что тогда я записку Зиночке бы написал… Она там с ума сходит…
Поливанов. И я бы своим черкнул…
Танцор. И я.
Фокусник. Да вы что? Это ж не почтовый самолет. Маленькую записку… Два-три слова…
Поливанов (Лютикову). Пишите, Владимир Борисович! Пишите ото всех… От всей бригады. Чтоб красиво… И со значением!
Лютиков (доставая блокнот, карандаш). Что писать-то?
Поливанов. Ну, не мне вас учить, голуба. Вы – писатель.
Лютиков (начинает сочинять). «Концертная бригада Московской областной филармонии… В составе…» (Нервно зачеркивает.) Нет, к черту эту казенщину… Напишем просто: «Дорогие друзья, вам передают привет…» (Зачеркнул.) Какой привет? Что за чушь?! Надо теплее… человечнее… «Братья и сестры… Родные… Зиночка моя дорогая…» (Ломает карандаш, в отчаянье швыряет его на землю.) Не могу!!! Оставьте меня в покое… Не писатель я. Я – автор…
Конферансье. Ну, не мучайся, Володя… В таких условиях и Толстой бы не сочинил… (Фокуснику.) И голубей я бы пока оставил, Витя… Пригодятся еще. Будут еще концерты… Я верю…
Возвращается Лейтенант. Он деловит и сосредоточен.
Лейтенант. Значит, так, товарищи… Полная ясность. Вперед нам идти не надо. Мы немножко сбились… Сейчас рассредоточимся… Вы будете уходить влево, я останусь здесь…
Поливанов. Подождите, голуба… Давайте уточним обстановку…
Лейтенант (переходя на крик). Отставить вопросы!.. Хватит мне вашей самодеятельности! Довыступались!! Теперь бой! Теперь слушай мою команду!.. Там, на дороге, мотоцикл… Понимаете? Похоже, лес они прочесывать собираются… Поэтому базар отменяем!.. Вы уходите влево, через овраг… Вы – штатские. Вас вообще трогать не имеют права. Женевская конвенция есть… Нам объясняли… А я – военный. У меня приказ – головой за вас отвечать… Вот так!!!
Аккомпаниатор (вышел вперед). Я с тобой, Толик, останусь.
Лейтенант. Уйди! (Конферансье.) Уведите его, Николай Сергеевич… (Аккомпаниатору.) Ну глупо тебе здесь оставаться, музыкант!.. На кой ты мне сдался? У меня и пистолет-то один.
