Жюль Ромэн - Мсье Ле Труадек, предавшийся распутству
Обзор книги Жюль Ромэн - Мсье Ле Труадек, предавшийся распутству
Действующие лица
Мсье Ле Труадек
Бенэн
Трестальон
Шарль-Огюст Жослэн
Изящный господин
Полицейский инспектор
Мадмуазель Роланд
Мадам Трестальон
Старая рулеточница
В садах Монте-Карло
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Бенэн, Ле Труадек и супруги Трестальон, появляющиеся мимоходом.
Бенэн. Вас ли я вижу, мсье Ле Труадек, досточтимый и славный профессор, и где, в садах Монте-Карло?
Ле Труадек. Ах, мой дорогой мсье Бенэн, как я рад!
Бенэн. Вам не помешали ваши лекции во Французской Коллегии? Это радость для меня, это честь для княжества, — но большое несчастие для парижан.
Ле Труадек. Да, правда, в этом году было много народу, чрезвычайно лестная посещаемость: всякий раз по меньшей мере семнадцать человек, дорогой мсье Бенэн, с самого начала курса. Для географии это невиданное дело.
Бенэн. О, о!.. Однако вы здесь, мсье Ле Труадек?
Ле Труадек. Э-э… Вы тут живете, дорогой мсье Бенэн?
Бенэн. Я сюда приехал за табаком; я, видите ли, курю трубку.
Ле Труадек. Ах, вот как! И что же, достали?
Бенэн. Достал немного.
Ле Труадек. Я очень рад.
Бенэн. Но вы-то, досточтимый и славный профессор?
Ле Труадек. Я? Милый мой мсье Бенэн…
Супруги Трестальон проходят по сцене.
Мсье Трестальон. Здравствуйте, мсье Песмес.
Уходят.
Ле Труадек. Они живут в том же пансионе, что и я. Я поселился в пансионе. Это мсье и мадам Трестальон. Очень корректные люди. Мы часто встречаемся здесь, где-нибудь в саду, на скамейке. Они не решились подойти, видя, что я не один.
Бенэн. Я бы не хотел…
Ле Труадек. Нет, нет! Мой дорогой мсье Бенэн, я так рад…
Бенэн. Но этот господин, по-видимому, иностранец?
Ле Труадек. Почему это?
Мне показалось, что он как-то странно произнес ваше имя. Вместо того, чтобы ясно вымолвить: Ле Труадек, он прошамкал что-то вроде…
Ле Труадек. Он сказал: Песмес.
Бенэн. Совершенно верно! Вот забавно! Неправда ли, в этом произношении есть что-то азиатское?
Ле Труадек. Э-э!.. Я должен вам сказать… В этом пансионе я называю себя Песмес.
Бенэн. Песмес?.. А!
Ле Труадек. Да, чтобы мне никто не мешал. И вы меня очень обяжете, если при других не будете называть меня настоящим моим именем.
Бенэн. Хорошо, хорошо, дорогой и досточтимый профессор!
Ле Труадек. И также не зовите меня профессором.
Бенэн. Отлично! Я буду вас звать дружище и могу говорить вам ты, если угодно.
Ле Труадек. Нет, зовите меня просто мсье Песмес.
Бенэн. Чудесно! Словом, вы сюда явились инкогнито?
Ле Труадек. Да, в некотором роде… ах!
Бенэн. Вы вздыхаете, мсье Песмес?
Ле Труадек. С глазу на глаз вы вполне можете говорить мне: профессор.
Бенэн. Ладно! Вы вздыхаете, досточтимый и славный профессор.
Ле Труадек. Э-э!.. У меня невольно вырвалось выражение печали… Мой дорогой мсье Бенэн, вы явились кстати. Никогда еще я так не нуждался в верном друге.
Бенэн. Профессор, моя преданность…
Ле Труадек. Ах, мсье Бенэн, никогда не делайтесь знаменитым!
Бенэн. Знаменитым? Нет, я и не собираюсь.
Ле Труадек. Слава… если бы вы знали!
Бенэн. Даже не будучи с ней знаком, я представляю себе, какие муки, какие огорчения… Вас, должно быть, жестоко травят завистники…
Ле Труадек. Не столько это…
Бенэн. Преследуют поклонники…
Ле Труадек. Э!
Бенэн. Изводят все те, кто ищет в географии умиротворения для души…
Ле Труадек. Хо!
Бенэн. Держу пари, что каждая почта приносит вам письма со всех пяти континентов… Но, впрочем, может быть, континентов не пять?
Ле Труадек. Нет, мсье Бенэн, их всего три.
Бенэн. Три? И то много.
Ле Труадек. Да. Но дело не в этом, мсье Бенэн… Я влюблен.
Бенэн. О!
Ле Труадек. Я влюблен в актрису.
Бенэн. Ай!
Ле Труадек. Влюблен до потери сознания.
Бенэн. Меня мороз по коже пробирает… Но при чем же тут слава?
Ле Труадек. Слава, мсье Бенэн?.. Слава была причиной всему. Да. Я вам объясню. Когда я не был знаменит — потому что, как никак, было время, когда я не был знаменит…
Бенэн. О да!
Ле Труадек. Мои враги замалчивали мои открытия.
Бенэн. Да.
Ле Труадек. Когда я не был знаменит, я мало ел, не любил вина, пищеварение у меня было медленное, дорогой мсье Бенэн, а мысли были только честные.
Бенэн. Скажите!
Ле Труадек. Последняя моя… как бы это сказать?… последняя моя чувственная слабость восходит к октябрю 1904 года… я ошибаюсь, к октябрю 1903 года, когда был конгресс демографической статистики.
Бенэн. К октябрю 1903 года?
Ле Труадек. Да. А потом этот успех и вся эта слава…
Бенэн. Столь заслуженная, мсье Ле Труадек…
Ле Труадек. В некотором роде заслуженная… Словом, после моего избрания в Институт, носившего в некотором роде характер триумфа, я стал другим человеком. У меня огромный аппетит. Я люблю вино, особенно красное бургонское…
Бенэн. А!
Ле Труадек. И… какие только мне не приходят мысли.
Бенэн. О!
Ле Труадек. Да. Вначале даже не верилось. Однажды мне захотелось пойти в театр.
Бенэн. Э!
Ле Труадек. Потом захотелось пойти еще раз.
Бенэн. Вот как!
Ле Труадек. Я побывал по очереди в разных театрах.
Бенэн. Так.
Ле Труадек. Потом стал ходить все в один и тот же…
Бенэн. Боже мой!..
Ле Труадек. …Ходить туда каждый вечер. И, проснувшись однажды утром, я понял, что вот уже больше месяца, как влюблен в актрису. Да… подойдите ближе, я вам скажу ее имя: мадмуазель Роланд.
Бенэн. Мадмуазель Роланд?.. Да ведь она здесь, мадмуазель Роланд.
Ле Труадек. Вот именно. Когда я узнал, что она едет в Монте-Карло, я не мог не поехать сам. Сверхъестественная сила, мой дорогой мсье Бенэн.
Бенэн. Сверхъестественная? Вот как!.. Как бы там ни было, вы влюблены в мадмуазель Роланд?
Ле Труадек. Да. Вы, может быть, с ней знакомы?
Бенэн. Знаком. А что об этом думает мадмуазель Роланд?
Ле Труадек. Должно быть, ничего не думает, потому что я с ней не говорил.
Бенэн. Вы не открыли ей своих чувств?
Ле Труадек. Я ограничивался тем, что каждый вечер многозначительно ей аплодировал. Но мне всякий раз давали другое место, и потом всегда бывало много народу. Боюсь, что она меня так и не заметила.
Бенэн. Да, это возможно.
Ле Труадек. Здесь я изучил ее привычки. Она каждый день проходит этим садом, возвращаясь с репетиции, и я стараюсь оказаться у нее на дороге. Странно, что ее все еще нет… Но вы говорите, вы с ней знакомы?
Бенэн. Знаком я с ней довольно мало. В общем, если положение таково, как вы его описываете, то, по-моему, отчаиваться вам нечего.
Ле Труадек. Ах! Вы так думаете?
Бенэн. Да, да! Это просто маленький остаток молодости, каким-то образом сохранившийся и ищущий выхода. Ничего серьезного… мимолетная тревога.
Ле Труадек. Но…
Бенэн. Хотите, я вам дам совет?
Ле Труадек. Само собой… то есть…
Бенэн. Уезжайте с первым же поездом и возобновляйте ваши лекции во Французской Коллегии. Что вы читаете в этом году?
Ле Труадек. Я читаю… но вы это говорите не серьезно.
Бенэн. Я говорю совершенно серьезно. В вашем распоряжении еще два часа, чтобы уложиться.
Ле Труадек. Что это вы мне говорите?
Бенэн. Единственно разумное, что вам можно сказать.
Ле Труадек. Это свыше моих сил.
Бенэн. Преодолейте это маленькое искушение. Добавьте к вашей многославной жизни прекрасный эпизод: «Воздержанность Ле Труадека». Иначе вам может грозить весьма унизительная роль.
Ле Труадек. Весьма унизительная?.. Я как раз и хочу вам объяснить. Вот уже год, как меня слишком балует слава. Я могу впасть в гордыню, в высокомерную самонадеянность. Это великая опасность, мсье Бенэн. Время от времени хорошо бывает вспомнить о скромном уделе человека. Не кажется ли вам, что немного унижения принесло бы мне в некотором роде пользу?
