Леонард Герш - Эти свободные бабочки
Обзор книги Леонард Герш - Эти свободные бабочки
Леонард Герш
Эти свободные бабочки
Butterflies Are Free by Leonard Gershe (1972)
перевод Мих. Мишина
Действующие лица:
Дональд Бейкер
Джил Тэннер
Миссис Бейкер, мать Дональда
Ральф Остин
Все действие пьесы происходит в квартире Дональда
Действие первое
Квартирка, которую снимает Дональд Бейкер — на последнем этаже дома где-то в Манхэттене. Слева — большая кровать, которая, как нары, поднята на двухметровую высоту. Попасть на кровать можно только по приставной лесенке. Кровать опирается на деревянные стойки — столбы. Прямо под кроватью — дверь в ванную комнату, левее кровати окно, перед которым на полу несколько книжных полок с десятком книг. Над кроватью — мутное маленькое окошко, скорее даже световой люк. Справа от кровати, на стене можно разглядеть какие-то фотографии, плакаты. В глубине, несколько левее центра — входная дверь. Справа от двери комната имеет нишу, где помещается кухня. Там находятся мойка, плита, маленький холодильник, навесные шкафчики. Ближе к нам, перед кухней — старая обшарпанная ванна на металлических лапах, закрытая сверху широкой гладкой доской. Это сооружение заменяет здесь обеденный стол. Возле «ванны — стола» несколько табуреток. Справа от кухни — дверь, которая ведет в соседнюю квартиру, эта дверь закрыта. Прямо перед ней — низкий комод, на котором — несколько стаканов и две бутылки вина. Перед «ванной — столом» — старый диван, а перед ним, еще ближе к нам — большой упаковочный ящик, который служит журнальным столиком. Несколько левее — складное парусиновое кресло и низенькая скамеечка. На журнальном столике — телефон, пепельница, пачка сигарет, спички. Над «ванной — столом» — светильник из разноцветного стекла. Ближе к краю сцены, справа — деревянная стойка, подпирающая потолочную балку.
Прежде чем открывается занавес, мы слышим магнитофонную запись: Дон поет, аккомпанируя себе на гитаре. Допев куплет до конца, он напевает уже без слов, отрабатывая одну и ту же музыкальную фразу.
Занавес открывается.
Теплый июньский день. Лучи света бьют из светового люка над кроватью. Дон Бейкер стоит, прислонившись спиной к стойке кровати. В руке у него стакан воды. Он слушает магнитофонную запись и понемногу отхлебывает из стакана. На вид ему года двадцать два, он худощавый, с приятным лицом. На нем коричневая рубашка и светло — бежевая летняя солдатская форма. Он аккуратно причесан.
Звонит телефон. Дон поворачивает голову на звонки и заговаривает с телефоном, не снимая трубки. По его тону ясно, что этот разговор повторяется уже в сотый раз.
Дон. Здравствуй, мама. Спасибо, прекрасно. А как ты? (Подходит к дивану, выключает магнитофон). Здесь погода отличная, тепло. А как там у вас? Тоже тепло? (Подходит к мойке, ставит в нее стакан). Ну ты подумай! И там и здесь тепло. Замечательно! (Подходит к телефону, снимает трубку). Здравствуй, мама. А я знал, что это ты. А потому что когда это ты, телефон не звонит, а стонет — от предчувствия твоих нотаций… Спасибо, прекрасно. А как ты?.. Здесь погода отличная, тепло. А как там у вас? Тоже тепло? Ну ты подумай! И там тепло и здесь тепло. Замечательно… Что — квартира?.. Я тебе уже сто раз сказал — квартира замечательная… Да, мне здесь по-прежнему замечательно… Вчера? Ничего, был дома… Ко мне друзья заходили. Да, маленькая вечеринка… Я не считал, сколько их было. А тебе обязательно точная цифра нужна? Двенадцать и семь восьмых — тебя устроит? Нет, не поздно разошлись… Что-что? (Поднимается, идет вместе с телефоном к столу). Даже не вздумай! Никаких сегодня!.. А меня это не волнует! Собралась в магазины — ну и езжай на здоровье! А сюда приходить нечего! Мы с тобой договорились, кажется; два месяца! (Внезапно за стенкой раздается громкий звук включенного радио или телевизора). Что? Это не у меня. Это за стенкой. Не знаю, какая-то девица. Пару дней назад поселилась. Нет, я не знаю, как ее зовут. Нет, я с ней не познакомился. Да, это у нее радио орет… Нет, все время так не будет. Хорошо, я ей скажу… Нет уж, как-нибудь без тебя с ней разберусь, не волнуйся… Езжай ради бога за покупками и возвращайся домой… Я тебя почти не слышу… Завтра поговорим. Все, пока!.. (Кладет трубку, подходит к двери соседней квартиры, сердито кричит). Эй, нельзя ли там потише? (Стучит в дверь, кричит громче). Слушайте! Сделайте тише! (Шум за стенкой смолкает).
Голос Джил. Вы мне что-то сказали? Я не расслышала.
Дон. Я сказал, нельзя ли сделать потише радио? Не надо выключать, просто хоть немного потише.
Голос Джил. У меня нет радио! Это телевизор.
Дон. Какая разница. Тут же стены как из бумаги. (Садится на диван).
Голос Джил. Точно. Из туалетной!.. Вы кофе со мной не выпьете?
Дон. Спасибо, только что пил.
Голос Джил. Жалко. А то я бы не отказалась.
Дон. А! Ну, конечно!.. Заходите! (Идет к плите, зажигает горелку. Ставит кофейник на огонь. Достает из шкафчика чашку).
Стук в дверь.
Открыто!
Входит Джил Тэннер. Ей девятнадцать лет, но выглядит и держится она скорее как девочка — подросток. На ней голубые джинсы и яркая, броская блузка с незастегнутой длинной молнией на спине. Длинные волосы распущены.
Джил. Привет. Я — Джил Тэннер.
Дон. Дональд Бейкер. (Поворачивается к ней, протягивает руку. Джил пожимает ее).
Джил. Ничего, что я сама напросилась? (Поворачивается к Дону спиной). Ты не застегнешь молнию? Мне самой никак.
Мы замечаем некоторую неуверенность в движениях Дона, когда он ищет застежку молнии и застегивает блузку. Затем он берет, чашку, ложку, кофейник, ставит на стол.
А у тебя гостиная больше, чем у меня. Ты тут давно живешь?
Дон. Месяц. Но это не гостиная, это вся квартира. Правда, у меня тут еще большая ванная.
Джил (подходит к холодильнику). А у меня три комнаты, если считать с кухней. Я всего два дня, как въехала. До конца месяца дали бесплатно пожить, а там посмотрю… (Подходит к столу, оглядывает комнату). Какой у тебя порядок — с ума сойти. Все так аккуратно разложено.
Дон. Это нетрудно, когда раскладывать нечего.
Джил. У меня тоже нечего, но оно раскидано по всему дому. Я страшная неряха. Вообще, говорят, парни намного аккуратнее. (Смотрит на световой люк). А вот это мне нравится. У меня такого нету. (Подходит к лесенке). А это что?
Дон. Что именно?
Джил. Вот это, на столбах?
Дон. Моя кровать.
Джил. Кровать?! (Залезает по лесенке на кровать). Какой кайф!
Дон. Нравится?
Джил. Ты что! Койка с трапом! Класс! Такой я еще не видала. А уж по части коек у меня опыт есть… Ты ее сам построил?
Дон. Нет, тут до меня парень жил. Хиппи. Ему нравилось спать высоко.
Джил (слезает по лесенке, шагает по комнате). А если навернешься оттуда? Так можно что-нибудь себе сломать!
Дон. Навернуться с табуретки — тоже можно что-нибудь сломать. (Наливает кофе в чашку). Сахар, сливки?
Джил. Нет, без ничего.
Дон (ставит чашку на журнальный столик). У меня был выбор, я мог твою квартиру взять. А из-за этой кровати решил — сюда.
Джил. Еще бы! Такая койка! (Берет кофе, садится на диван). Про все помню — и цветов себе куплю, и полотенец кухонных, и салфеток, ну все. А вот насчет кофе — какой-то склероз!
Дон. Не остыл? (Берет сигарету, садится в кресло у столика).
Джил. Обалденный! Ты мне жизнь спас. Вот куплю кофе — тоже тебя угощу.
Дон. Это необязательно.
Джил. Тебе полотенца или салфетки случаем не нужны?
Дон. Спасибо, у меня есть.
Джил (подходит к стене, разглядывает плакаты). У меня еще там целый склад всяких лампочек. Все, что угодно, кроме кофе… А можно не очень скромный вопрос?
Дон (закуривает, кладет спичку в пепельницу). Ну, если не очень…
Джил. Почему ты сюда свою мать не пускаешь?
Дон. А откуда ты знаешь?
Джил. У тебя здесь слышно мой телевизор. А у меня — твой телефон. Наверное, звук через дверь проходит. А кстати, зачем эта дверь?
Дон. Раньше это была одна большая квартира. Потом из нее решили сделать две. Но дверь не стали заделывать — просто заперли. Наверное, чтобы, если понадобится, снова сделать как было.
