Уинстон Грэм - Демельза
Она продолжала и продолжала, бормоча, бросаясь в него словами, какие придут в голову. Камешки в великана - её единственная защита. Она выплевывала слова, отводя от себя его кипящую ярость, пытаясь извернуться то так, то эдак. Потом, увидев, что это больше не поможет, как кошка проскочила у него под мышкой и рванулась к двери.
Марк протянул свою длинную руку, поймал её за волосы и подтащил верещащую жену к себе.
Она боролась изо всех сил, пиналась, кусалась, царапалась. Он оттолкнул её ногти от своих глаз, не обращая внимания на укусы, будто кусали вовсе не его, сорвал одежду с горла и сдавил.
Крики прекратились. Глаза Карен заслезились, остекленели, вылезли из орбит. Она знала, что это смерть, но жизнь звала обратно - сладкая жизнь, вся сладость юности, что еще не ушла. Дуайт, баронет, годы триумфа, плач, смерть.
Она дернулась, Марк пошатнулся, и они рухнули на ставни, хлипкий засов подался, и они почти вывалились из окна. Карен, придавленная сверху мужем.
Летнее утро. Остекленевшие глаза девушки, что он любил, женщины, которую ненавидел. Лицо уже распухло. Марк обезумел, подступала тошнота, слезы капали на её лицо.
Он ослабил хватку, но её красивое лицо всё еще смотрело на него. Накрыть его большой рукой, оттолкнуть прочь.
Под его рукой, прямо из-под неё, раздался слабый нежный хруст. Марк упал на пол, стеная и катаясь.
Карен не шевелилась.
На небе ни облачка. Ветра не было. Щебетали и чирикали птицы. Второй выводок молодых дроздов, за которыми наблюдал Марк, вылез из чахлых кустов боярышника, только один робкий птенец остался, а остальные распустили перья, качали головами, чирикали в предвкушении, разглядывая этот странный новый мир.
В овраге еще лежала лента молочного тумана, простирающаяся до самого моря, а его клочья плавали между песчаных дюн, как пар из чайника.
Когда рассвело, море успокоилось, и, казалось, ничто не могло объяснить ночную бурю. Вода была лазурно-голубой, с тусклой терракотовой дымкой над горизонтом и несколькими бледно-карминовыми мазками, где восходящее солнце осветило складки на верхушках песчаных дюн.
Около четко очерченных неказистые строений Уил-Лежер двигались несколько фигурок в серых одеждах, выглядящих розовыми и привлекательными в лучах восхода. Туман колыхался под лучами солнца, в тепле ускорял свое движение, испарялся и полз к низким скалам, где скрылся ненадолго в тени, прежде чем совсем исчезнуть.
Прирученный Карен и Марком снегирь перепорхнул к открытой двери, выпятил грудь и запрыгал внутрь. Но несмотря на то, что в коттедже стояла тишина, она ему не понравилась, и клюнув то там, то сям, он вылетел обратно. Увидев, что один из его друзей высунулся из окна, но его не поприветствовал, снегирь улетел.
Солнечные лучи упали на коттедж, пролегли по песчаному полу, рябому от следов обуви. На песке валялось огниво, огарок свечи и шахтерская шляпа рядом с перевернутым стулом.
Сорванный Карен луноцвет лежал на пороге. Его раздавили в борьбе, но лепестки еще сохраняли белизну и влажную свежесть, что скоро начнет увядать.
Глава пятая
Россу снилось, что он препирается из-за медеплавильного завода с сэром Джоном Тревонансом и другими акционерами. Сон не был непривычным или из ряда вон выходящим. Половину дневных часов Росс проводил, ограждая "Карнморскую медную компанию" как от внутренних раздоров, так и от внешних нападок. Противники откинули забрала, и нельзя было предугадать, кто одержит вверх.
В этой борьбе все методы были дозволены. На "Объединенные шахты" оказывали давление, и Ричарда Тонкина вытеснили из управления. У сэра Джона Тревонанса затянулась судебная тяжба в Суонси по его угольным баржам.
Россу снилась встреча в доме Тревонанса, которая должна была состояться через несколько дней, и во сне все спорили одновременно. Он без конца стучал по столу и пытался привлечь внимание собеседников. Но никто не слушал, и чем больше он стучал, тем больше они говорили, пока внезапно не воцарилась тишина, а Росс не обнаружил, что лежит в безмолвной комнате и слышит стук в парадную дверь.
Уже рассвело, и в полузашторенные окна светило солнце. Гимлетты вскоре поднимутся. Росс потянулся к часам, но как всегда позабыл их завести. Рядом на подушке темным облаком раскинулись волосы Демельзы, и едва слышно раздавалось её мерное дыхание. Она всегда крепко спала, а если её будил плач Джулии, то вставала и, вернувшись, за пять минут засыпала.
Внизу раздались поспешные шаги, и стук прекратился. Росс встал с постели, а Демельза села, как всегда бодрая, словно и вовсе не ложилась спать.
- В чем дело?
- Не знаю, дорогая.
Затем раздался стук в дверь спальни, и Росс её открыл. Отчего-то в подобных случаях он по-прежнему ожидал обнаружить за дверью Джуда.
- Если позволите, сэр, - произнес Гимлетт, - там вас мальчик хочет повидать. Чарли Барагванат, сын садовника из Мингуза. Он ужасно расстроен.
- Я сейчас спущусь.
Демельза тихонько вздохнула под одеялом. Она решила, что известия касаются Верити. Весь вчерашний день, прекрасный вчерашний день, добрую часть которого они провели на пляже под солнцем, окуная ноги в нагретую солнцем воду, у нее из головы не выходила Верити. Это был день побега Верити, который Демельза планировала и замышляла более года. Теперь она гадала, как все прошло, и ждала.
Из-под края простыней выглядывали только её глаза, и они наблюдали за тем, как Росс оделся и спустился вниз. Ей хотелось, чтобы их оставили в покое. Она лишь желала остаться наедине с Россом и Джулией. Но число посетителей увеличивалось, особенно, как их насмешливо называл Росс, её воздыхателей. Сэр Хью Бодруган несколько раз заглянул на чай.
Росс вернулся. Демельза мгновенно смекнула, что случилась беда.
- В чем дело?
- Со слов парня ничего не разобрать. Должно быть, произошло что-то на шахте.
Она села в постели.
- Несчастный случай?
- Нет. Лучше ложись спать. Еще только начало шестого.
Он вновь спустился, присоединившись к щуплому мальчонке, чьи зубы выбивали дробь, словно от холода. Росс дал ему хлебнуть бренди, и они направились через яблоневый сад к холму.
- Ты первым туда зашел? - спросил Росс.
- Да, сэр... я... я всегда заглядывал к ним по пути. Не то чтобы они всегда находились дома, когда я заглядывал так рано, но я всегда ходил этим путем. Я думал, что их нет дома. А потом я увидел... увидел её...
Он закрыл лицо руками.
- По правде говоря, сэр, я едва в обморок не хлопнулся. Чуть тут же рассудок не потерял.
Приблизившись к коттеджу, они заметили стоящих снаружи трех мужчин. Пола Дэниэла, Заки Мартина и Ника Вайгаса.
- Всё так, как рассказал мальчик? - спросил Росс.
Заки кивнул.
- Есть кто-нибудь внутри?
- Нет, сэр.
- Знает кто-нибудь, где Марк?
- Нет, сэр.
- Вы послали за доктором Энисом?
- Только что, сэр.
- Ага, мы послали за ним, это уж точно, - горько промолвил Пол Дэниэл.
Росс взглянул на него.
- Пойдешь со мной, Заки, - сказал он.
Они вместе подошли к распахнутой двери, Росс пригнул голову и вошел внутрь.
Карен лежала на полу, прикрытая одеялом. Солнечный свет из окна заливал его золотистым потоком.
- Мальчик сказал...
- Да... Мы её перенесли. Нам показалось неправильным оставлять бедняжку так.
Росс опустился на колено и поднял одеяло. На Карен был алый платок, что Марк год назад выиграл в состязании борцов. Росс опустил одеяло, поднялся и вытер руки.
- Заки, где был Марк, когда это случилось? - произнес Росс вполголоса, чтобы никто не подслушал.
- Ему следовало находиться в шахте, капитан Росс, и сейчас он бы уже поднялся. Но сегодня в его смене произошел несчастный случай. Мэттью вернулся домой еще в первом часу. С тех пор Марка Дэниэла никто не видел.
- Ты не знаешь, где он может быть?
- Понятия не имею.
- Ты послал за приходским констеблем?
- За кем? За стариной Вейджем? А следовало?
- Нет, этим будет заниматься Дженкинс. Это ведь приход Мингуза.
Поперек комнаты пролегла тень - вошел Дуайт Энис. На его бледном лице выделялись только лихорадочно блестевшие глаза.
- Я... - он взглянул на Росса, затем на тело на полу. - Я пришел...
- Чертовски неприятное дело, Дуайт, - дружеские отношения заставили Росса повернуться от молодого человека к Полу Дэниэлу, вошедшему вслед за доктором. - Давай оставим доктора Эниса, пока он проводит осмотр.
Пол, казалось, готов был поспорить, но Росс пользовался слишком большим авторитетом, чтобы просто отмахнуться от него, и все вышли на солнце. Росс оглянулся и увидел, как Дуайт наклонился, чтобы откинуть ткань. Его рука дрожала, а выглядел он так, будто может рухнуть в обморок прямо на это тело.
И весь день ни слова о Марке Дэниэле. Почерневший и израненный, он ушел с шахты в полночь, а в предрассветные часы утра понедельника заклеймил неверность и обман. Затем его поглотил теплый день.
