Уинстон Грэм - Демельза
Джуд сбросил его руку.
- Я уйду, - сказал он с достоинством и громко добавил: - Экий мерзкий способ вы избрали, чтоб привести к покаянию. Вы все отправитесь в пекло, это так же верно, как и то, что меня зовут Джуд Пэйнтер. Плоть слезет у вас с костей. И жир закапает. Особливо со старой миссис Грабб, занявшей два места своими телесами! И Шар Нэнфан, что на хорах...
Двое крепких мужчин стали уводить его по проходу.
- Здрасьте, миссис Мец, похоронили еще одного мужа, да? Гляньте-ка, здесь же Джонни Кимбер, что украл свинью. И малютка Бетти Код. Ну-ну, еще не вышла замуж, Бетти? Ужо пора бы...
Его проводили до выхода. Там он вырвался и выдал напоследок:
- Так будет не всегда, друзья мои. Делишки заварились во Франции, друзья. Мятежи и кровавые убийства! Народишко взломал тюрьму и выставил голову правителя на шесте! И здесь кое для кого костры разгорятся, прежде чем они помрут! Истинно говорю вам...
Дверь за ним захлопнулась, и послышались его удаляющиеся крики, пока он топал к кладбищенским воротам.
Все начали потихоньку успокаиваться. Фрэнсис, не то раздраженный, не то удивленный, взял пару молитвенников и вернулся на свою скамью.
- Так вот, - продолжил мистер Оджерс, вытирая лоб, - как я уже говорил, совершенно независимо от... легенды или... э-э-э... чуда святого Сола...
Глава вторая
Домой они возвращались вместе с Оджерсами. Фрэнсис согласился с женской половиной Тренвит-хауса в том, что при десяти ртах в семействе это был, вероятно, единственный день на неделе, когда Оджерсы плотно обедали (и то не так плотно, как прежде); но от этого они не становились лучшими собеседниками. Он бы предпочел, чтобы они были чуть менее подобострастными. Временами он радикально искажал свою точку зрения, чтобы просто позабавиться, наблюдая, как изворачивается Оджерс, пытаясь ему вторить. Оджерс старательно избегал лишь одного - ссоры с Полдарками.
В дом они вошли парами, дамы впереди, джентльмены за ними. Господи, взмолился Фрэнсис, сделай так, чтобы Оджерс умел играть в азартные игры и у него оказались деньги в кармане.
- Этот парень, Пэйнтер, совсем опустился, - произнес он. - Интересно, почему кузен от него избавился? Он и так немало грубостей от него стерпел в прошлом.
- Как мне сказали, Пэйнтер устроил скандал. Да он сущий негодяй, сэр. И заслуживает колодок. Думаю, что после его ухода прихожане так толком и не успокоились.
Фрэнсис подавил улыбку.
- Интересно, что он пытался рассказать про Францию? Не выдумал ли он всё?
- В этом есть доля истины, мистер Полдарк. Моей жене по делам прихода выпал случай навестить миссис Джанет Тренкром, вы ее знаете, жену племянника мистера Тренкрома. Миссис Тренкром тогда рассказала... что же она сказала? Мария! Что тебе поведала миссис Тренкром?
- О, она тогда сказала, что с них довольно и Шербура, но, конечно же, она преувеличивала. Она рассказала, что французскую тюрьму, как же она называлась? Неважно. В прошлый вторник или воскресенье разгромили бунтовщики и забили насмерть начальника тюрьмы вместе со многими из его людей.
- Я сомневаюсь в правдивости её слов, - произнес спустя мгновение Фрэнсис.
- Уверен, в них нет ни капли правды, - с жаром воскликнул мистер Оджерс. - Самосуд всегда достоин порицания. Этот молодчик, Пэйнтер, весьма опасный тип. Дай ему хоть малейшую возможность, так он разгромит наши дома.
- Когда в стране вспыхивают волнения, поднимают их не старые пьяницы. Взгляните, Оджерс, на это овсяное поле. Если погода позволит, то завтра начнем жатву.
Прибыв в Тренвит, Фрэнсис отвел тщедушного викария в сад, пока дамы приводили себя в порядок. Когда они вошли отужинать в зимнюю гостиную, а беспокойные серые глазки миссис Оджерс заблестели при виде еды, Фрэнсис спросил:
- А где Верити?
- По приходу я сразу же поднялась в спальню Верити, но её там не оказалось, - ответила Элизабет.
Фрэнсис склонился к оттопыренному уху тетушки Агаты.
- Вы не видели Верити?
- А? Что? - тетушка Агата оперлась на свои клюки. - Верити? Полагаю, что вышла.
- Вышла? И зачем ей понадобилось выходить в такое время?
- Я гадаю не менее твоего. Час назад она пришла и поцеловала меня, при ней были еще платья. Я не поняла, что она мне сказала; так бормочут простолюдины. Научись они говорить так, как бывало во времена моей молодости, в мире стало бы меньше проблем. Шахты не работают. Фрэнсис, это плохой мир для почтенных и пожилых. Некоторые идут напролом. Нет, Оджерс, вот что я вам скажу, мало утешения в том...
- Она не сказала, куда направляется?
- Кто? Верити? Я ведь сказала, что не смогла ничего разобрать из её слов. Но она оставила для вас письмо.
- Письмо? - воскликнула Элизабет, смекнув, в чем дело, намного раньше Фрэнсиса. - Где оно?
- Уж не собираетесь ли вы попросить взглянуть на него? Проклятье, неподходящее время для любопытства. Интересно, куда же я его подевала. Оно ведь только что лежало в моей шали.
Она проковыляла к столику и присела, сморщенные старческие руки перебирали кружева и складки одежды. Мистер Оджерс нетерпеливо ждал, когда ему удастся сесть за стол и приняться за холодную курятину и пироги с крыжовником.
Поначалу она лишь потревожила парочку вшей, но вслед за тем в дрожащей руке показалось запечатанное письмо.
- Меня слегка задело, что я должна передать запечатанное письмо, - произнесла старушка. - А? Что вы изволили сказать? Словно мне есть дело до секретов мисс Верити... А я прекрасно помню день, когда она появилась на свет. Зимой пятьдесят девятого. Как раз после праздника по случаю захвата Квебека, мы с твоим отцом тогда поехали на медвежью охоту в Сент-Агнесс. Только мы зашли домой, а там...
- Прочти, - произнес Фрэнсис, передав распечатанное письмо Элизабет. Аккуратные черты его лица исказила вспышка неукротимого гнева.
Её взгляд быстро пробежался по письму.
Оно начиналось следующими словами:
"Дорогой мой Фрэнсис, я знала и любила тебя всю свою жизнь, а Элизабет немногим более семи лет, и прошу вас понять всю мою скорбь и боль при мысли о нашей разлуке. Более трех месяцев я разрывалась между родственной привязанностью и любовью, эти чувства жили и бурлили во мне в равной мере, и при более удачных обстоятельствах они могли бы сосуществовать вместе. То, что из двух я решила оборвать чувство более глубокое и связать свою жизнь с человеком, которому вы не доверяете, вам может показаться в высшей степени глупым поступком, но я заклинаю вас не считать меня вероломной. Теперь я живу в Фалмуте. Дорогие мои, счастье мое не будет знать границ, коли разделять нас будет только расстояние".
- Фрэнсис! - вскричала Элизабет. - Куда ты?
- Посмотреть, на чем она уехала, если еще возможно вернуть её назад!
И он внезапно устремился прочь из комнаты.
- Что произошло? - спросила тетушка Агата. - Что на него нашло? Что в том письме?
- Прошу прощения, - повернулась Элизабет к разинувшим рты Оджерсам. - Тут... Я боюсь, произошло небольшое недоразумение. Пожалуйста, присаживайтесь и угощайтесь. Нас не ждите. Боюсь, мы немного задержимся.
И она вышла вслед за Фрэнсисом.
Четверо оставшихся домашних слуг собрались в большой кухне. Таббсы, только что вернувшиеся из церкви, рассказывали Бартлам про Джуда. Смех внезапно оборвался, когда они заметили Фрэнсиса.
- Когда мисс Верити выехала из дома?
- Она полтора часа как уехала, сэр, - произнес Бартл, с любопытством взглянув в лицо хозяина. - Сразу вслед за тем, как вы ушли в церковь, сэр.
- Какую лошадь она взяла?
- Свою, сэр. Вместе с ней уехал Эллери.
- Эллери... она взяла что-нибудь с собой?
- Не знаю, сэр. Эллери вернулся, он в конюшне, задает лошадям корм.
- Вернулся...? - Фрэнсис сдержался и резко направился к конюшне. Там стояли все лошади до единой. - Эллери! - крикнул он.
Удивленное лицо последнего выглянуло из-за двери.
- Сэр?
- Я так понимаю, ты сопровождал мисс Верити. Она вернулась?
- Нет, сэр. Она сменила лошадей на перекрестке Баргус. Там её поджидал джентльмен с парой сменных лошадей. Она пересела и отослала меня домой.
- Что за джентльмен?
- Моряк вроде, сэр. По крайней мере, по одежде...
Полтора часа. Они, должно быть, уже проехали Труро. И они могут выбрать два-три разных пути. Так вот до чего она дошла. Сговорилась с этим пьяницей, избивающим жен, и ничто не смогло её остановить. Блейми имеет над ней дьявольскую власть. Ведь несмотря на свое прошлое или манеру поведения, стоило ему лишь свистнуть, как она к нему послушно побежала.
Когда Фрэнсис вернулся на кухню, там уже находилась Элизабет.
- Нет, госпожа, - отвечала Мэри Бартл. - Мне это неведомо, госпожа.
- Эллери вернулся без нее, - вскричал Фрэнсис. - А теперь, Табб, и ты, Бартл, и вы, женщины, я хочу услышать правду. Не передавали ли вы письма мисс Верити?
