Laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)
— В таком случае — не беспокойся. Прошлой ночью я разработал несколько планов на случай разных непредвиденных обстоятельств; я с этим разберусь.
Лили прищурилась — у нее возникло подозрение...
— Северус Снейп, — твердым голосом заявила она, — если ты думаешь, что я соглашусь тут сидеть и сморкаться в платочек, пока ты будешь выяснять отношения с толпой убийц и Пожирателей Смерти, то ты глупее, чем... я даже не знаю, с чем тебя сравнить!
— Ты? Сидеть тут? Конечно нет! Я как раз хотел тебе предложить составить мне компанию и залить всю эту толпу соплями.
От такой наглости у Лили даже рот не сразу открылся, но потом она все-таки собралась с мыслями.
— Прекрасно, — сказала она отрывисто, — очень рада, что тебе пришла в голову такая блестящая идея. Они ни за что не одолеют мой насморк. Он воистину непобедим.
— Нельзя ли без шуток? — Северус мрачно нахмурился, что с его стороны было совершенно возмутительно.
— А я не шучу. Я не оставлю тебя расхлебывать все это в одиночку, Северус. Ни за что.
— За кого ты меня принимаешь? — он почти фыркнул. — За гриффиндорца? Мои планы куда сложней и продуманней, чем "ворваться и начать швыряться заклинаниями".
— Ну и в чем же они тогда заключаются, господин суперстратег?
— С годами я научился одной мудрости: планы, чреватые летальным исходом, нельзя обсуждать с больными и гриффиндорцами. Я тебе не скажу, — пояснил он терпеливо, когда Лили уставилась на него.
— Хорошо, — сказала она, испытывая острое желание ткнуть его Петуньиной механической щеткой в уцелевший бок. — Тогда я сама что-нибудь придумаю. Думаю, нам надо спрятаться.
— Нам? — переспросил Северус. Она не знала, что его больше шокировало — то ли повышенный идиотизм самой затеи, то ли тот факт, что она сказала "мы".
— Да. Я очень хорошо умею прятаться. У меня много опыта по этой части.
Либо Северус решил, что она это предложила всерьез (она лишь отчасти не шутила), либо не справился с искушением ткнуть ее носом в непролазную дремучесть этой затеи.
— Не сработает. Не в долгосрочной перспективе.
— Тогда снизойди до меня. Я не хитроумная слизеринка. Для нас, гриффиндорцев, ворваться и начать швыряться заклинаниями — разумный план на все случаи жизни.
— Знаю, — он помолчал, снова отступая глубоко в себя. Лили невольно вспомнилось лицо его матери — какой она казалась тогда, в больнице, когда невидяще смотрела на пейзаж с парусниками.
— Темный Лорд, — медленно начал Северус, — не слишком любит... чтобы его дергали по пустякам. Если я должен встретиться с ним тридцать первого декабря — он будет ожидать, что эта встреча состоится, — от той интонации, с которой Северус произнес "ожидать", у Лили даже мурашки по коже поползли. — Таким образом, я не могу на нее не пойти. Однако я могу... оказаться не в состоянии это сделать.
— Не в состоянии? — переспросила Лили. К чему он клонит — она еще не поняла, но, судя по его пристальному взгляду, к чему-то, что ей явно не понравится. Скорее всего — настолько, что захочется на него наорать. Можно уже начинать готовиться.
— Хочешь помочь? Тогда сделай так, чтобы я угодил в больницу, — сказал он так же хладнокровно, как будто попросил сходить в аптеку за пачкой аспирина.
— ЧТО?! — дернись он от этого вопля — Лили была бы довольна, но, увы, этот мерзавец даже ухом не повел. — Ты что — окончательно рехнулся? И не подумаю — что ты — тьфу на тебя!..
— Очень хорошо, — со скукой в голосе согласился Северус, — тогда, быть может, поможешь мне написать вежливое письмо Темному Лорду, чтобы отклонить его любезное приглашение? Да, и некролог мне заодно составь — если я совершаю с твоей помощью самоубийство, то пусть хоть организация будет на высоте.
— Знаешь, я вот тут недавно говорила, что даже не знаю, с чем сравнить твой идиотизм. Так вот, уже знаю: он может соперничать только с абсурдностью этой затеи! Нет и еще раз нет!
Северус вздохнул.
— Я даже объяснить еще ничего не успел.
— Какие объяснения? Сев, да что я натворить такого должна, чтоб ты в итоге оказался на больничной койке! Тебе же совсем плохо будет!
— Ну да, в этом весь и смысл, — сказал Сев. На его лице явственно отражалась мысль "ну и кто тут полный тупица?"
— Да не хочу я тебе вредить, ты, придурок!
— Либо это сделаешь ты, либо они, — сообщил он, слегка приподнимая брови.
Лили так и онемела. Только уставилась на него, тяжело дыша; замотала головой, сама не зная, что именно отрицает — то ли отказывает ему в просьбе, то ли просто не хочет, чтобы он оказался прав.
— Я знаю, что умений и навыков у тебя хватит, — продолжал Северус, все еще удивленно приподняв брови. — Ты как-то раз прокляла Эйвери — когда он пришел в себя, то так тебя обложил, что даже я его словарному запасу поразился. Потом многие из... нас... — на мгновение его лицо исказилось — она так и не поняла, издевка это была или отвращение, — спешили убраться у тебя с дороги.
О да — эту историю Лили не забыла.
— Контрапассо*, — прошептала она. Одно из заклинаний Дамблдора; на тренировках его не разучивали, потому что оно действовало только на людей — на людей, которые, во-первых, совершили ужасные вещи, а во-вторых — были способны на угрызения совести. Если в душе оставался хотя бы еле тлеющий уголек раскаяния, Контрапассо раздувало его до бушующего пламени.
— Нет, Сев. Нет. Я не могу так с тобой.
Северус перевел на нее этот оценивающий взгляд — словно заглянул ей прямо в душу и увидел, как она стояла над поверженным Пожирателем Смерти — Эйвери, как она теперь знала — разрываясь от жестокого ликования пополам с лютым отвращением к себе.
— Подойдет что угодно столь же опасное, — только и сказал он.
Она снова замотала головой, но Северус, должно быть, понял, что она протестует оттого, что ей все это не нравится, а не оттого, что отказывается помогать. Он терпеливо произнес:
— Лили, я не могу накладывать проклятия сам на себя. Все должно выглядеть правдоподобно. Я должен серьезно пострадать и суметь это доказать, когда мое отсутствие станет предметом разбирательства.
Лили сглотнула.
— Ты сказал "когда", а не "если".
— Уверяю тебя — не случайно.
О Господи. Лили содрогнулась. Она вспомнила, как Северус ее спас — на том поле боя, где пахло горелой травой, а на черном небе проступал оранжевый цвет; как выплывали из темноты металлические маски Пожирателей Смерти, блестя от вспышек заклинаний; взрыв — и Волдеморт вошел к ней в дом; треск ломающейся двери, голос Джеймса — беги, Лили, возьми Гарри, я его задержу... и зеленый свет — свет, который заливал все, окрашивал даже ее сны, стоило только закрыть глаза...
— Сев, это что-то изменит?
Он закрыл глаза и медленно их открыл. Сразу ничего не сказал — раздумывал над ответом, как она догадалась. Ей хотелось взять его за руку и держать — чтобы держаться хоть за что-нибудь...
— Невозможно предсказать, что именно мы изменим, а что останется как было, — сказал Северус наконец; черные глаза его казались непроницаемыми. — Но Пожирателем я больше не стану. Никогда.
Больше никогда...
— Ладно... ладно. Я это сделаю, — ее сердце пропустило удар. — Но так и знай... это — то, что с тобой будет — это нехорошо... неправильно.
— Конечно, — сказал Северус.
Она могла только гадать, отчего у него заблестели глаза — словно океан в полнолуние.
* Контрапассо — см. Ад Данте. Специфическая форма воздаяния за грехи. (прим. перев.)
Глава 9
Положительно, ей стоило поблагодарить Сева за новый повод для беспокойства — не то она совсем потонула бы в своих мыслях и чувствах, валяясь в этой кровати. Так можно было хоть иногда не думать о Джеймсе и малыше и сконцентрироваться вместо того на Пожирателях Смерти, той опасности, которую они представляли для Сева, и той опасности, которую он собирался навлечь сам на себя с ее посильным участием.
Но если бы не этот страх задуматься о чем-то худшем — Лили точно возненавидела бы его план на сто десять процентов вместо нынешних девяносто восьми.
Северус остался до самого вечера. Правда, часа в два он порывался уйти, но она его остановила.
— Если тебе надо домой, чтобы помочь маме — то иди... но если ты думаешь, что я этого хочу...
— Тебе нужен отдых, — произнес он тем безэмоционально-окклюментным тоном, который она уже начинала ненавидеть.
— Я и отдыхаю. Пожалуйста, Сев. Ты в миллион триллионов тысяч раз отдыхательнее, чем Петунья.
— Она постарается отыграться на тебе за то, что я остался надолго, — сказал Северус, но нерешительность его была весьма выразительна.
— Да нет, я могу с ней справиться — просто не хочу этим заниматься прямо сейчас, — уточнила она. Северус посмотрел на нее скептически. Она подумывала рассказать ему о том замечании Петуньи, которое "и давно вы встречаетесь?", но отчего-то слишком смутилась, промолчала и в конце концов спросила о Хогвартсе.
