Less Wrong - Фанфик Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления
— Минерва передала, что ты хочешь поговорить со мной, — сказал старый волшебник.
— Я... — неожиданно Гермиона поняла, что не знает, что сказать. У неё перехватило дыхание, и всё, что она, заикаясь, смогла произнести, было: — я... мне...
Должно быть, её тон каким-то образом донёс то слово, которое она не могла больше произносить вслух.
— Очень жаль? — продолжил за неё Дамблдор. — Почему? За что ты просишь прощения?
Ей пришлось сделать усилие, чтобы выдавить эти слова:
— Вы говорили Гарри... что он не должен платить... поэтому я не должна была... делать то, что велела профессор МакГонагалл, не должна была касаться его палочки...
— Моя дорогая, — сказал Дамблдор, — если бы ты не принесла клятву верности Дому Поттеров, Гарри бы напал в одиночку на Азкабан и, вполне вероятно, победил бы. Этот мальчик может тщательно выбирать слова, но я никогда не замечал, чтобы он лгал. Мальчику-Который-Выжил доступна сила, которой никогда не знал Тёмный Лорд. Он бы действительно попытался уничтожить Азкабан, даже ценой своей жизни, — голос старого волшебника стал мягче и добрее. — Нет, Гермиона, тебе совершенно не в чем себя винить.
— Я могла заставить его не делать это.
В глазах Дамблдора зажглись крохотные огоньки, но они быстро растворились в усталости.
— Вы так думаете, мисс Грейнджер? Возможно, тогда вам следует возглавить Хогвартс вместо меня, потому что у меня нет такой власти над упрямыми детьми.
— Гарри обещал... — её голос прервался. Было очень трудно сказать ужасную правду вслух. — Гарри Поттер обещал мне... что он никогда мне не поможет... если я попрошу его это не делать.
Повисла тишина. Гермиона осознала, что отдалённый шум больничного крыла, который был слышен во время визита профессора МакГонагалл, прекратился, когда Дамблдор разбудил её. С того места, где она лежала, Гермиона могла видеть только потолок и верхние края окон одной из стен, но в поле её зрения ничего не менялось, если вокруг и были какие-то звуки, она их не слышала.
— А, — старый волшебник тяжело вздохнул, — полагаю, возможно, мальчик бы сдержал своё слово.
— Я должна... я должна была...
— Отправиться в Азкабан по своей воле? — закончил за неё Дамблдор. — Мисс Грейнджер, я никогда не смог бы попросить кого-нибудь об этом.
— Но... — Гермиона сглотнула. Она не могла не заметить лазейку. Любой, кто хотел пройти через портрет в башню Когтеврана, быстро учился обращать внимание на используемые в разговоре слова. — Но вы могли бы пойти на это сами.
— Гермиона... — начал старый волшебник.
— Почему? — произнёс голос Гермионы. Казалось, сейчас он продолжал разговор без её участия. — Почему я не была смелее? Я же собиралась подбежать к дементору... ради Гарри... в смысле, тогда, в январе... так почему... почему... почему я не смогла...
Почему мысль о заключении в Азкабан полностью расклеила её, почему она забыла о том, что значит быть Хорошей...
— Моя дорогая девочка, — прервал её Дамблдор. Голубые глаза за очками-полумесяцами выражали полное понимание её чувства вины, — в свой первый год в Хогвартсе я поступил бы не лучше. Будь снисходительнее к себе, как была бы снисходительнее к другим на твоём месте.
— Значит, я действительно поступила плохо, — почему-то ей было нужно произнести это, было нужно, чтобы кто-то сказал ей это, хотя она уже и так знала.
Старый волшебник помолчал несколько секунд.
— Послушай, юная когтевранка, — наконец сказал он, — слушай меня внимательно, ибо я скажу правду. Большинство плохих людей не думают о себе, как о зле. В действительности, большинство из них представляет себя героями в историях, которые они рассказывают. Когда-то я думал, что величайшее зло в этом мире совершается во имя величайшего добра. Я ошибался. Страшно ошибался. В мире есть зло, которое знает, что оно — зло, и которое ненавидит добро изо всех сил. Оно желает разрушить всё светлое, что есть на земле.
Гермиона задрожала. Почему-то сказанное Дамблдором показалось ей очень реальным.
Старый волшебник продолжал:
— Ты — часть света этого мира, Гермиона Грейнджер, и поэтому зло тебя тоже ненавидит. Если бы ты выстояла, даже пройдя через этот суд, зло бы наносило удары всё сильнее и сильнее, пока не уничтожило бы тебя. Не думай, что героев нельзя сломить! Нас лишь сложнее сломить, Гермиона, — она никогда не видела настолько сурового выражения на лице старого волшебника. — Когда силы давно закончились, когда боль и смерть — не мимолётный страх, а реальная угроза, оставаться героем гораздо сложнее. Если ты так уж хочешь услышать правду... Да, сегодня я бы не побоялся отправиться в Азкабан. Но когда я учился на первом курсе, я бы сбежал от дементора, против которого ты вышла, поскольку мой отец умер в Азкабане, и потому я их боялся. Знай! Зло, которое обрушилось на тебя, могло бы сломить кого угодно, даже меня. Только Гарри Поттер сможет встретиться лицом к лицу с этим ужасом, когда полностью войдёт в силу.
Гермиона устала держать голову так, чтобы смотреть на старого волшебника. Она опустила её обратно на подушку и уставилась в потолок, осмысливая услышанное.
— Зачем? — её голос снова дрожал. — Зачем кому-то быть настолько злым? Я не понимаю.
— Я тоже размышлял над этим, — произнёс Дамблдор с глубокой грустью в голосе. — Три десятилетия я размышлял и до сих пор не понимаю. Мы никогда не поймем этого, Гермиона Грейнджер. Но по крайней мере сейчас я знаю, что ответило бы истинное зло, если бы мы могли с ним говорить и спросить, зачем оно творит зло. Оно бы ответило: «Почему нет?»
Негодование вспыхнуло внутри Гермионы:
— Есть миллион причин, почему нет!
— Действительно, — сказал Дамблдор, — миллион причин и даже больше. Мы всегда будем знать эти причины, ты и я. Если ты настаиваешь на том, чтобы рассматривать произошедшее с такой точки зрения... тогда, да, Гермиона, этот день в суде тебя сломил. Но то, что происходит после того, как тебя сломили... это тоже часть жизни героя. Которым ты являешься, Гермиона Грейнджер, и которым ты всегда будешь.
Она снова подняла голову, вглядываясь в него.
Старый волшебник поднялся. Его серебряная борода нырнула вниз, когда Дамблдор с серьёзным видом поклонился ей, и исчезла из виду.
Она продолжала смотреть туда, где только что стоял старый волшебник.
Это должно было что-то значить для неё, должно было тронуть её. Ей должно было стать лучше, ведь Дамблдор, который, вроде бы, отказывался считать её героем, теперь это признал.
Но она ничего не чувствовала.
Гермиона снова опустила голову на подушку. Пришла мадам Помфри и заставила её выпить какое-то зелье, которое обожгло Гермионе губы, словно она съела что-то очень острое. Пахло зелье даже острее и имело вкус, непохожий ни на что другое.
Это ничего для неё не значило. Девочка продолжала смотреть на каменную плитку на потолке.
* * *
Минерва ждала у двойных дверей, ведущих в больничное крыло Хогвартса. Ей приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не начать расхаживать от нетерпения. Ещё во время обучения в Хогвартсе эти двери казались ей «зловещими вратами», и она не могла не вспомнить об этом сейчас. Слишком много плохих новостей было сказано здесь...
Альбус вышел из дверей. Не останавливаясь, старый волшебник направился к кабинету профессора Флитвика, и Минерва последовала за ним.
Она прокашлялась.
— Всё сделано, Альбус?
Старый волшебник утвердительно кивнул:
— Если на ней используют любую враждебную магию или её коснётся чей-то дух, я сразу же об этом узнаю и приду.
— Я разговаривала с мистером Поттером после занятия по Трансфигурации, — сказала профессор МакГонагалл. — Он считает, что мисс Грейнджер следует немедленно отправиться в Шармбатон, а не оставаться в Хогвартсе.
Старый волшебник мотнул головой:
— Нет. Если Волдеморт действительно стремится нанести удар по мисс Грейнджер... он не отступит. Его слуги возвращаются к нему — в одиночку он бы не смог освободить Беллатрису. Его злые замыслы смогли проникнуть даже в Азкабан, что уж говорить о Шармбатоне... Нет, Минерва. Не думаю, что Волдеморт способен часто захватывать контроль над людьми подобным образом, или что он способен проделать это с лучше защищённым волшебником. Иначе весь этот год прошёл бы совсем по-другому. Кроме того, здесь Гарри Поттер, а его Волдеморт боится, признаёт он это или нет. Теперь, когда я наложил на мисс Грейнджер защитные чары, в стенах Хогвартса она в гораздо большей безопасности, чем снаружи.
— Судя по всему, мистер Поттер в этом сомневается, — Минерва не смогла полностью сдержать резкость в голосе. Какая-то её часть в значительной мере соглашалась с мистером Поттером. — По его мнению, здравый смысл велит, чтобы мисс Грейнджер продолжала обучение где угодно, но только не в Хогвартсе.
Старый волшебник вздохнул.
