Александр Бушков - Возвращение пираньи
Ольга смотрела на него с непонятным выражением — то ли смеяться собралась, то ли в обморок падать. Внезапно без единого слова повернулась и пошла назад, в коридор, где уже слабо ворочался тип с лампочкой во рту. Мимоходом добавив ему еще — для очередной четверти часа доброго беспамятства, — Мазур кинулся за девушкой. Она, упершись подошвой тяжелого солдатского ботинка, перевернула тело Виктории на спину — открывшееся зрелище уже мало напоминало холеное личико немало почудившей доченьки миллионера.
— Пресвятая Дева, — сказала Ольга тихо. — Полтора года эту суку искала вся полиция, спецназ, а ты ее — так просто… — Ее голос сорвался. — Сука…
Мазур обхватил ее сзади, на миг прижал к себе и тут же отпустил — некогда было утешать мягко и нежно.
— Пошли, — распорядился он решительно. — Еще парочка где-то поблизости бродит, не стоит испытывать судьбу…
Из-за угла выскочил Кацуба, опустил автомат, осклабился:
— Ну, выстрелов я не слышал, а потому и не беспокоился… Господа, вам не кажется, что пора покинуть эти руины? Небо, что характерно, чистое, никакой грозы…
— Подожди, — сказала Ольга с застывшим лицом. — Я еще отыщу этого подонка…
Мазур прекрасно понял, о ком шла речь — и подонок, на свое несчастье, сам объявился, с оглядочкой вышел из комнаты рядом с той, где на них напали. Бедняга Луис, пребывая в полнейшей растерянности, никак не мог подобрать нужный тон: с широкой, заискивающей улыбочкой бросился было к ним, отпрянув, стал слезливо что-то толковать: понятно без перевода, насмотрелись и наслушались — злые люди тыкали пистолетами в ухо, запугали до полной покорности, а дома семеро по лавкам мал-мала меньше…
Сам Мазур, пожалуй, ничего не стал бы предпринимать — разве что вдоволь повозил бы смазливой рожей по растрескавшемуся бетону. Однако, когда Ольга, сжав губы в ниточку, с бледным и решительным лицом подняла «беретту», он даже не пытался вмешаться, ее право, в конце-то концов, ничего хорошего ей не готовили, да и им с Кацубой наверняка пришлось бы туговато…
Выстрел. Красавчика швырнуло к стене, и он медленно сполз на пол. Ольга спрятала пистолет в кобуру, пальцы у нее почти не дрожали.
— Забирайте сумки, и бегом к самолету!
— А кто за штурвал-то сядет? — осведомился Мазур.
— Я, конечно, — отрезала она. — У меня летная карточка класса «Омега».
— Ну уж нет, — сказал Мазур, не удивившись и не пытаясь узнать, что собой представляет эта загадочная «Омега». — У меня это лучше получится…
— Ладно, ладно, — сговорчиво махнула она рукой. — Только давай побыстрее. Тех двух типов все равно не найдешь с ходу, а они могут в любой момент пальнуть в спину…
Пинком распахнув дверь, Мазур узрел сидящего в углу, рядом с распотрошенными сумками, Корригана. Тот примостился на корточках, прижимая к животу бутылку виски — судя по уровню жидкости, успел изрядно подлечить расстроенные нервы. Завидев Мазура с автоматом наперевес, съежился, втянул голову в плечи и, вихляя взглядом, пробурчал:
— Я не извиняюсь. Когда приходят и стволом в затылок тычут…
Злость у Мазура уже перегорела: рассуждая трезво, этот их в ловушку не заманивал. Сами сунулись. Но попадись он на глаза Ольге — шлепнет сгоряча… Глаза у нее до сих пор бешеные. После краткого раздумья Мазур ограничился тем, что поймал левой рукой Корригана за широкую лямку грязного комбинезона, рывком вздернул на ноги, от всей души смазал по физиономии и толкнул за дверь:
— Притаись, вонючка, я за друзей не ручаюсь…
Одну за другой выкинул в коридор сумки и тюки, погрозил Корригану пальцем и тщательно притворил за собой дверь. Кацуба первым побежал к выходу, волоча оба тюка, вскинув на плечи обе сумки и пыхтя:
— Дотащу, главное, прикрывайте…
Мазур и Ольга с автоматом Кацубы выскочили первыми, уставя стволы в разные стороны. Безмятежно пекло солнце, стояла тишина. Мазур не без опаски косился на две огромных цистерны с горючим, стоявшие всего-то метрах в пятидесяти, — кинут гранату из укрытия, и получатся три порции жаркого…
Ох, лопухи! Он едва не взвыл от злости на себя самого — простейшие вещи из головы выскочили… Едва дождавшись, когда Кацуба торопливо свалит вещички в самолет, побежал к грузовику. Следовало раньше проверить, как там клиенты, это азбука боя — кончил дело, осмотри жмуриков, сколько было случаев, когда жмурик оказывался мнимым и палил в спину. Ну, предположим, их сто раз могли срезать очередью из кузова, окажись там кто живой, но, коли уж начал, доводи до конца…
Заглянул в разбитое окно джипа — так, с этим кончено… В кузове грузовика коробом вверх валяется ручной пулемет, ЗИГовская «двойка», тут же трупы… один в осмотре не нуждается, входные отверстия говорят сами за себя, а второго мы без всякой интеллигентской брезгливости пошевелим… совсем мальчишки, черт… готов… Ну а это мы приберем.
Он хозяйственно отцепил с кожаного ремня две гранаты со вставленными запалами, сунул в карман куртки — сработал рефлекс куркуля-спецназовца, артиллерия, пусть и карманная, в таком походе лишней не бывает…
Бегом вернулся назад к самолету. Бросил спутникам:
— Посматривайте, мы сейчас, как черепаха на спине…
И решительно опустился в расхлябанное пилотское кресло. Пару минут изучал приборы, трогал тумблеры, наконец, решив, что, без ложной скромности, справится, повернул пару рычажков, нажал кнопку стартера, моторы чихнули, застреляли… теперь кран бензопитания, ага… где у него триммер? вот он, триммер, над головой рычажок, в удобном гнездышке…
Взвыли пропеллеры, превратившись в сверкающие круги, самолетик задрожал в знакомой готовности. Выполнив еще несколько манипуляций, Мазур легонько повернул штурвал и снял машину с тормозов. Ольга, наблюдавшая за ним настороженно, прямо-таки критически, кивнула:
— Не хвастаешь, получается…
— Следи по сторонам, — сухо бросил он, трогая машину с места. — И пристегнулась бы, а то я не профессионал все же…
Сосредоточился на штурвале и педалях, превратившись в комок нервов — года два уже не водил самолета, да и вообще, связавшись с глаголевской конторой, запустил серьезные тренировки. Чуть не разразился ликующим воплем, когда двухмоторная кроха оторвалась от бетонки и сердце на миг ухнуло вниз.
Ольга вдруг распахнула дверцу — в кабину ворвался тугой ветер — перевесилась наружу, и ее узкая спина задергалась в ритме выстрелов. Кацуба прямо-таки заметался на заднем сиденье — у него положение куда хуже, нет ни единой щелочки, куда можно высунуть ствол.
— Держи же, а то еще ремень расстегнется! — крикнул Мазур, круто бросая машину влево, ниже, так что под самыми крыльями неслись косматые зеленые кроны.
Кацуба просунулся между передними сиденьями, придерживая Ольгу за плечи. Ветер бил Мазуру в правую щеку, выдавливая слезы.
— Ну, все, все! — подполковник втянул Ольгу внутрь, захлопнул дверцу. — Точно, решили на прощанье нахамить… двое, я видел вспышки. Вроде не задело, а?
— Вроде, — сказал Мазур, выравнивая машину и поднимая ее выше — впереди появились холмы. — Дайте-ка мне карту кто-нибудь.
— Какую? — спросил Кацуба.
— Полетную! — крикнул Мазур в мимолетном приступе раздражения. — Когда мы сюда летели, между передними сиденьями лежала?..
Ольга растерянно принялась осматривать все, до чего могла дотянуться. Кацуба шуровал сзади.
— Хватит, — сказал Мазур, время от времени косившийся на них, первым сообразивший, что все старания тщетны. — Планшетку он взял с собой, когда выходили, только-то и делов…
— У нас же есть своя карта, — сказала Ольга. — Ничего, не огорчайся, я бы тоже не подумала… Не возвращаться же?
— Это точно, — проворчал Мазур. — Скажу вам честно: я не самый великий навигатор, с полетной картой еще кое-как мог бы выйти на цель, а с обычной, с нашей, боюсь, можем и дать кругаля…
— Что дать? — не поняла Ольга.
— Блуждать и рыскать будем, — пояснил Мазур. — Может, у тебя обстоит с навигацией получше?
Она смущенно призналась:
— Боюсь, точно так же. Летать я умею, но…
— В тепличных условиях, с отлаженной радиосвязью? — беззлобно усмехнулся Мазур.
— Ага… Барралоче вызывать бесполезно — они нам будут давать сугубо профессиональные инструкции, которых ни ты, ни я попросту не поймем. Да и как им объяснить? Шум поднимется… Начнут настаивать, чтобы мы возвращались, полиция подключится, выйдет переполох до небес…
— Короче, — сказал Кацуба. — Я согласен, что вы оба — великие авиаторы. Не объясните ли сжато и конкретно, каковы наши ближайшие перспективы?
— Примерно я представляю, куда лететь, — сказал Мазур. — Есть обычная карта, есть компас. Но непременно станем блуждать и рыскать, я, откровенно говоря, плохо представляю, где мы сейчас находимся… Где на нашей карте Эль-Кальварио?
