Джон Фоллейн - Шакал (Тайная война Карлоса Шакала)
Карлос добился поддержки Штази, но его амбиции простирались далеко за пределы ГДР. Как только он наладил свои дела в Восточной Германии, 2 мая 1979 года он совершил свою первую поездку в столицу Венгрии Будапешт. Ничего глупее нельзя было придумать. Когда во время регистрации в отеле “Интерконтиненталь” его попросили предъявить кредитную карточку, он раздраженно бросил свой кейс на стойку и раскрыл его. Первое, что предстало взгляду консьержа, был огромный пистолет, лежавший на толстых пачках сто долларовых купюр. Карлос и сопровождавший его Вайнрих приехали по дипломатическим паспортам Южного Йемена под именами Ахмеда Али Фаваза и Мохаммеда Хусейна.
Предупрежденные гостиничными служащими контрразведчики Службы госбезопасности Венгрии навели справки и быстро установили личность путешественников. Но как и Штази, когда та впервые обратила внимание на эту пару, венгры воздержались от прямых контактов. Лишь во время третьего визита Карлоса в Будапешт венгерская контрразведка, ожидая совета из Москвы, решила взять его под свое наблюдение.
Карлос к этому времени уже снимал виллу на улице Венд, расположенной на “Холме роз” — фешенебельном районе на правом берегу Дуная, в котором жили члены политбюро, дипломаты и состоятельные бизнесмены. Вечером 29 августа служба наблюдения заметила, что он в сопровождении жены и Вайнриха выходит на улицу и садится в такси. Офицер контрразведки воспользовался этим обстоятельством и в их отсутствие обыскал виллу, обнаружив там боеприпасы и оружие. В это же время агенты госбезопасности, посланные главой разведывательной службы генералом Микло-шем Редей, обнаружили Карлоса, Вайнриха и Копп в аэропорту, где они явно кого-то ожидали. Карлос вскоре понял, что за ним следят, и уехал на такси вместе с Вайнрихом; Копп села в другую машину. Карлос и Вайнрих возвращались на виллу в сопровождении целого эскорта. Карлос пообещал шоферу круглую сумму, если тот сумеет оторваться от “хвоста”, но его попытки ни к чему не привели. Вскоре после полуночи, когда они, наконец, оказались на вилле, Карлос вышел на дорогу и повернулся лицом к одному из автомобилей преследования с сидящими в нем офицерами контрразведки. Он достал свой пистолет “парабеллум-38”, медленно прицелился и примерно с 30-ти метров выпустил в дверь автомобиля пять пуль, две из которых попали в переднее сиденье чуть ниже расположившегося на нем офицера. Как объяснил потом Карлос, номерной знак автомобиля не был венгерским, и он решил, что его преследуют секретные службы Запада.
Отношения Карлоса с венграми вряд ли улучшились, когда на следующий день он с криком “руки вверх!” набросился на другого офицера, следившего за ним. Приставив дуло пистолета к его виску, Карлос препроводил его в ближайший полицейский участок. Через несколько дней Карлос понял, что, если он хочет остаться в Будапеште, ему нужно получить на это хотя бы молчаливое согласие венгров, и смиренно обратился к ним с просьбой о покровительстве и^защите. Общение с Карлосом было поручено полковнику Йозефу Варге из подразделения контрразведки.
Когда Варга в сопровождении двух офицеров явился в виллу Карлоса, тот пригласил всех пройти внутрь, усадил их и положил на стол крупнокалиберный револьвер. Однако вскоре Карлос понял, что венгры безоружны, и тогда он приказал безропотной Копп убрать оружие, добавив, что его надо взять за ствол во избежание излишних подозрений со стороны гостей. Варга поставил Карлоса в известность, что о его длительном пребывании в Венгрии не может быть и речи, и возмущенный венесуэлец разразился длинным монологом о мировой революции: “Как социалистическая страна может отказаться помогать борцу с империализмом, Америкой и другими странами, угнетающими простых людей?” На что Варга ответил, что Карлос может бороться с кем угодно, но только не на территории Венгрии, и определил крайний срок его выезда из страны.{249}
Венгерская разведка ожидала советов из Москвы. Но резидент КГБ в Будапеште, генерал Александр Александрович Косов, молчал. Когда же венгры напрямую обратились в международный отдел КГБ, то получили ответ, что Москва знакома с Карлосом лишь в связи с тем, что он был исключен из университета им. Патриса Лумумбы за свое поведение. Что же касается Венгрии, то она является независимым государством и должна сама решать, как ей поступать. “Если бы у Советов были с Карлосом деловые отношения, они сообщили бы нам об этом, — считал полковник Варга. — Они нам ничего не сообщили и ясно дали нам понять, что это наше дело”.{250}
Возможно, полковник Варга надеялся, что первая его встреча с Карлосом окажется и последней. Однако им предстояло еще встретиться более двадцати раз. В последующие пять лет Карлос сделал Будапешт своей основной базой. Сначала они с Копп сняли для себя отдельную виллу, а затем политбюро предоставило им несколько явочных квартир в черте города. По словам офицера разведки, “Карлос вел образ жизни космополита, человека мира”,{251} проводя время с женщинами, которых поставляла ему секретная служба за спиной Копп, и потягивая лучшее виски. Напиваясь, он любил палить из своего пистолета в потолок.
Щедрость венгров уравновешивалась жесткой слежкой и тщательными обысками квартир группы Карлоса.{252} Кроме того, венгры постоянно отказывались предоставлять Карлосу оружие и взрывчатку, превращая жизнь полковника Варги в непрерывный кошмар: “Я побаивался Карлоса. Поэтому постоянно держал под рукой своих людей. Однажды они чуть не ворвались в дом, когда Карлос начал лупить кулаком по столу. Время от времени его охватывала такая ярость, что он становился абсолютно неуправляемым. Я не хочу сказать, что он был сумасшедшим, но у него был бешеный темперамент, и он был способен на насилие и жестокость”.{253} Однако вопрос об аресте Карлоса никогда не поднимался. Генерал Редей считал его неприкасаемым: “Мы знали, что, если с Карлосом что-нибудь случится, вся его группа объявит джихад Венгрии. И все наши посольства за рубежом станут объектами их мщения”.{254}
Несмотря на свои административные обязанности, выполняемые в группе Карлоса, Вайнрих тоже был способен на агрессию, что он продемонстрировал в венгерском консульстве в Праге в ноябре 1979 года. Спеша попасть в Будапешт, Вайнрих потребовал, чтобы чиновник консульства выдал ему визу немедленно. Однако у чиновника зародились сомнения в подлинности паспорта, выданного Южным Йеменом на имя Табета Али Бена Али, и он отказал Вайнриху, который в ответ вытащил автоматический пистолет и, положив его на стол, потребовал, чтобы тот связался с йеменским посольством. После телефонного звонка чиновнику пришлось извиниться. Йеменское посольство сообщило ему, что паспорт Вайнриха не только действителен, но и выдан с разрешения самых высоких властей, поэтому любое неподобающее обращение с его владельцем будет рассматриваться Республикой Йемен как оскорбление.
Тем не менее, не все страны советского блока, где Карлос пытался основать свои базы, принимали его с распростертыми объятиями. Постоянно совершая поездки по странам Варшавского Договора, Карлос заметил, что некоторые правительства терпят его присутствие с трудом, в то время как другие страны охотно предоставляют ему явочные квартиры и позволяют устраивать склады оружия. Югославия, к примеру, закрывала глаза на провоз оружия с Востока на Запад и предоставила в его распоряжение виллу в Белграде. Чехословакия позволила ему и его группе пользоваться ее тренировочными лагерями. Болгария была не более чем перевалочным пунктом, хотя члены его организации разгуливали по окрестностям Софии не пряча своих пистолетов.
“Война, — говорил Клаузевиц, — является продолжением дипломатии иными средствами”. Поэтому, установив связи с секретными службами большинства стран Советского блока, Карлос счел, что с дипломатией покончено, и он может перейти к военным действиям.
Даже после разрыва с Народным фронтом Карлос позаботился о том, чтобы сохранить контакты с некоторыми палестинскими группами, включая НФО [2], который, по крайней мере публично, всячески порицал акции Хаддада. Как и во взаимоотношениях с Восточным блоком, Карлос прибегнул к услугам офицера разведки Амина Эль Хинди, отвечавшего за безопасность арафатовской организации ФАТХ. Палестинцы решили продолжить свои взаимоотношения с изгнанником, и Эль Хинди начал выполнять роль посредника между Карлосом и Абу Айадом — главой разведывательного управления Народного фронта освобождения Палестины. В 1979 году Карлос и НФО договорились о совместной операции по организации убийства короля Хусейна — “предателя”, армия которого восемь лет назад вышвырнула бойцов Палестины из Иордании. Но Карлос заломил слишком высокую цену, и проект лопнул.{255}
Расстроенный неудачей с убийством Хуссейна, Карлос решил усовершенствовать свой имидж. Во время короткой остановки в Западном Бейруте в конце 1979 г. он дал большое интервью своему другу, ливанскому поэту и журналисту Ассаму эль Джунди. Карлос показал Джунди свои поэтические опыты и попросил его написать свою биографию. Когда Джунди выбрал фотографию Карлоса к статье, тот подписал ее: “Выдающемуся поэту от начинающего поэта. Карлос”. Интервью было опубликовано в трех номерах журнала “Аль Ватан аль Араби”[3], который выходил в Париже на арабском языке. Согласно материалам Штази, подтвержденным одним из сотрудников журнала, материал о Карлосе был написан в сотрудничестве с палестинцем, который в свое время завербовал Карлоса в ряды Народного фронта. Речь шла о Бассаме Абу-Шарифе.
