Михаил Лубягов - В боях за Ельню. Первые шаги к победе
Такой вывод сделало командование гитлеровских сухопутных войск к концу дня. Это еще не означало массового отступления. Немцы упорно сопротивлялись натиску войск 24-й армии, и ее командование назначило на следующий день более мощный удар. Решено было ввести в бой отряд Иванова.
ДЕНЬ СОРОК ВОСЬМОЙ.
Среда, 3 сентября
В ночь на 3 сентября генерал-майор Руссиянов перебросил в полосу 85-го стрелкового полка все подразделения 335-го ордена Ленина стрелкового полка. Совместным ударом они вновь выбили немцев из деревни Гурьево. «Войдя на рассвете в Гурьево, — пишет в книге Нестор Козин, — мы увидели страшную картину: большинство изб сожжено дотла, только могильно торчат трубы русских печей, повсюду тела расстрелянных гитлеровскими извергами ни в чем не повинных советских людей. В одной из печей бойцы обнаружили трехлетнего мальчика, в другой грудного ребенка, убитых фашистами. А у колодца насчитали 13 обугленных и изуродованных трупов советских воинов. Жители рассказали, что эти бойцы попали к фашистам в плен тяжело раненными. Уж как только не издевались над ними фашистские палачи!
Весь личный состав полка на стихийно возникшем митинге поклялся еще крепче бить врага! Бойцы брали пример бесстрашия со своих командиров капитанов Федора Коврижко и Василия Тартычного. На их счету было 16 вражеских танков, которые они сожгли за три дня июньских боев под Минском».
Бой продолжался. 355-й орденоносный полк, которым теперь командовал майор З.С. Багдасаров, бывший начальник штаба полка, атаковал с юго-востока сильный опорный пункт противника в деревне
Митино. Немцы сопротивлялись. Первые лобовые атаки не принесли успеха. Тогда майор Багдасаров решил брать деревню атакой с трех направлений: с запада, севера и юго-востока. Наиболее успешно действовал первый стрелковый батальон, который при поддержке огня артиллерии стремительно ворвался в деревню Митино с запада. Бойцы первой роты, овладев вражескими траншеями, в рукопашной схватке уничтожили гитлеровцев и захватили три пулемета. Командир роты лейтенант Николаенко, увлекая за собой красноармейцев, лично уничтожил несколько фашистов. В ходе ожесточенной схватки он получил тяжелое ранение. Действовавший рядом с ним старшина роты комсомолец Исмагил Камалов немедленно принял командование ротой. Воины услышали знакомый голос старшины: «Рота, слушай мою команду, отомстим фашистам за своего командира!» Призыв старшины вдохновил бойцов, они продолжили атаку с новой силой.
Так же смело и отважно сражались другие подразделения. 335-й полк, отвечая на награду, успешно выполнил боевую задачу — овладел деревней Митино (ЦАМО РФ. Ф. 219. Оп. 679. Д. 36. Л. 214—215).
В этот же день части 100-й дивизии захватили Агеевку. Батальон Героя Советского Союза Хмаладзе штурмом, буквально на плечах фашистских головорезов ворвался в этот населенный пункт. Хмаладзе вместе с красноармейцами шел в передовой цепи. Его пехотинцы уничтожили в этом бою около роты вражеских солдат, захватили много оружия и боеприпасов.
Звание Героя Советского Союза Илья Григорьевич Хмаладзе получил во время Финской кампании. По ранению в звании младшего лейтенанта он уволился из армии и жил в своей родной Грузии, в районе Душети. Связь с однополчанами не терял, в 100-ю дивизию часто приходили его теплые дружеские письма. А когда началась Великая Отечественная война, он, зная, что по состоянию здоровья его в армию не призовут, поехал сам искать свою часть.
«Прибыл он к нам в разгар боев под Ельней, — пишет в воспоминаниях И.Н. Руссиянов, — ему посчастливилось попасть прямо на командный пункт 355-го стрелкового полка. Полковник Н.А. Шварев тут же доложил мне о прибытии героя-добровольца. Вскоре он пришел на дивизионный КП. Мы крепко, как старые друзья, обнялись, расцеловались. Я горячо поблагодарил Илью Григорьевича за его патриотизм и высокое понимание своего долга перед Родиной, поздравил с возвращением в нашу боевую семью. По просьбе Н.А. Шварева он был назначен командиром третьего батальона».
Напористым ударом по противнику руссияновцы отвечали на правительственные награды, обеспечивая левый фланг 107-й дивизии. Более активно, чем в предыдущий день, действовал и ее правый сосед — 102-я дивизия. Ее мотострелковый полк, которым продолжал командовать подполковник Соловьев, с утра начал наступление двумя колоннами. Противник, не дожидаясь подхода красных бойцов, сам перешел в контрнаступление из леса севернее деревни Садки. Его поддерживала артиллерия, стрелявшая из населенных пунктов Марьино, Авдеево, Беззаботы, Батаево. Ожесточенный бой длился весь день.
Самое же пекло боев находилось в центре северной ударной группы — на участке 107-й дивизии. 586-й стрелковый полк Некрасова по-прежнему оставался в окружении. Боеприпасы и продовольствие кончились, связи с дивизией не было, раненые находились там же в окопах. Некрасов, обсудив обстановку с командирами батальонов и рот, принял решение добыть трофейное вооружение, активизировать боевые действия и одновременно послать группу для связи с командованием дивизии.
Командиры взводов пешей и конной разведки младшие лейтенанты Фотин и Колешов получили задачу: как можно больше захватить трофейного оружия и боеприпасов. Заместитель политрука Кабанов возглавил группу связи с дивизией.
К утру 3 сентября взводы разведчиков и отделение младшего сержанта Дмитриева доставили в полк 30 трофейных пулеметов и около ста тысяч патронов к ним. В батальоне старшего лейтенанта Люманова были укомплектованы немецкой техникой две минометные роты и две артиллерийские батареи. Взвод младшего лейтенанта Михайлова имел на вооружении шесть трофейных пушек. Благодаря инициативе командования, его предприимчивости полк с утра продолжил активные боевые действия, нанося прицельные удары по окружавшему его противнику.
Заместитель политрука Кабанов со своей группой прорвался через боевые порядки врага, доставил командиру дивизии донесение и трех пленных гитлеровцев.
В связи с тем, что обстановка на участке 107-й дивизии создалась чрезвычайно сложная и трудная, комавдование армии утром 3 сентября ввело в бой отряд Иванова. Ему была поставлена задача: прорвать кольцо окружения противника, соединиться с 586-м полком Некрасова и действовать вместе с ним в направлении железной дороги.
Командование дивизии, в свою очередь, тоже приняло ряд мер, направленных на ликвидацию опасного положения. За счет командно-начальствующего состава управления дивизии было вновь создано командование 630-го стрелкового полка. Его возглавили капитан В.М. Волынский, старший политрук Г.И. Дудоладов, старший лейтенант И.Я. Богуславский.
765-й и 630-й полки получили задачу: разгромить противника на рубеже Большая и Малая Нежода — хутор Волосково, перерезать железную дорогу.
Таким образом, задействованные войсковые подразделения на участке 107-й дивизии должны были отбросить противника за железную дорогу и сделать решительный прорыв на сближение с южной ударной группой.
Бой, начавшийся утром, длился весь день и не затихал с наступлением темноты. Противник цеплялся за каждый клочок занятой им земли, поддерживал свои войска авиацией и артиллерией. Отряд Иванова коротким ударом пехоты и танков прорвал передний край его обороны. За деревней Садки были заняты небольшие высоты, покрытые густой пшеницей и рожью. В это время над полем боя появилась фашистская авиация. Загрохотали наши зенитки. Перешедшего в контратаку противника удалось отразить прицельным огнем из танков и стрелкового оружия. Помогли и артиллеристы.
Танковый десант, прокладывавший себе дорогу огнем и гусеницами, смял немецкую оборону и соединился с полком Некрасова. Одновременно в этот район вышел полк Батракова. Высота с хутором Волосково была окончательно отвоевана у захватчиков. Впереди — станция Нежода. Полковник Иванов в середине дня пригласил к своему танку KB, замаскированному в кустах, командиров подчиненных ему подразделений. Оценив обстановку, он поставил им задачу на новый бросок вперед. «Мы уже стали расходиться, — пишет в своих воспоминаниях ветеран Е. Григорьев, участвовавший в этом бою в качестве командира разведчиков, — как вдруг пролетела и разорвалась мина, и Иванов упал. Мы подбежали. Он был ранен в бедро. Быстро перевязали, положили на полуторку и с медсестрой отправили в медсанбат. Когда машина уже выскочила из Садков, от прямого попадания снаряда погибли все ехавшие в ней».
Начальник связи армии майор Яранцев был в этот день на участке 107-й дивизии. «С командного пункта дивизии, — писал после войны Николай Степанович, — я позвонил тов. Ракутину, сообщил, что полковник Иванов погиб. Ракутин мне говорит: “Не может быть. Двадцать—тридцать минут назад я с ним вел разговор!” Я ему подтвердил, что полковник Иванов мертв. Смерть полковника Иванова генерал Ракутин очень переживал. Да и все мы, знавшие Ивана Матвеевича, переживали. Еще несколько дней назад мы с ним и рядом других товарищей ночевали на сеновале в Волочке, беседовали по военным вопросам, вспоминали наши семьи, которые вместе были эвакуированы из Таллина и о которых мы не знали, куда они направлены, остались ли они живы… Схоронили мы полковника Иванова на площади в совхозе Беззаботы».
