Сергей Ченнык - Вторжение
Если у французов с их достаточно совершенной системой снабжения возникли проблемы, то об англичанах и говорить нечего. Там проблема обгоняла проблему. Никогда еще британская армия не вступала в столь масштабную войну до такой степени не подготовленной: «У нас было много малочисленных батальонов пехоты, комплектованных хорошими солдатами, у нас были малочисленные кавалерийские полки, годные только для показных смотров».{453} Для того, чтобы отправить на восток тридцать батальонов гвардии армейской пехоты, пришлось перерыть все склады, но и это не помогло укомплектовать их всем необходимым.
Джозеф Волсли говорил, что перед началом Крымской войны офицеры были готовы вести своих солдат куда угодно, но все имущество было очень плохого качества… Государственные чиновники наживались на поставках рома, спекуляцией тканью, порохом… Их дети служили в нескольких полках кавалерии, занимаясь только парадами и наслаждаясь вольной жизнью. Недаром один из таких полков в армии прозвали «Профсоюз».{454}
Хотя будем справедливы. Трудности подготовки не были неожиданностью и англо-французское командование, планируя экспедицию, вполне реально осознавало проблемы, стоящие перед ним. Их было много. Как минимум союзникам следовало разрешить следующие:{455}
Трудно создать большой экспедиционный отряд. История свидетельствует, что десанты редко когда превосходили 40 тыс. человек.
Перевозка лошадей представляет значительные затруднения, почему десанты всегда были и будут бедны кавалерией.
Во время морского перехода экспедиция может подвергнуться многим случайностям как чисто военного характера, так и стихийным.
Десант в случае неудачи не берегу оказывается в критическом положении, так как должен совершать амбаркацию под ударами противника.
При операциях своих высадившиеся на неприятельский берег войска почти всегда должны держаться морского берега.
Действия высадившихся войск должны быть основаны на быстроте и решительности, так как всякое промедление и колебание дает противнику возможность усилить средства обороны.
Высадка и амбаркация[138] медленны и потому надо по возможности избегать проводить их в виду неприятеля.
Для десанта нет удобного театра войны, при открытой местности ощущается недостаток кавалерии. Отряду трудно бороться с неприятельской кавалерией и трудно получать необходимые сведения о неприятеле, а пересеченный театр позволит с выгодою обороняться даже слабейшему противнику.
В первое время после высадки десант не может рассчитывать на средства страны, почему войска должны довольствоваться только тем, что взято с собой.
Но самым сложным было соединить в единую управляемую структуру две совершенно разнородные силы: флот и армию.
Возможно, кому-то это перечисление показалось скучным, нудным и совершенно ненужным. Напрасно. Рекомендую внимательно перечитать эти пункты еще раз: в них причины и следствия всего того, что произошло в дальнейшем.
ЭПИДЕМИЯ: НЕВИДИМЫЙ ВРАГ
«Я потеряю меньше людей, штурмуя Севастополь, чем уже потерял от болезней».
Маршал Сент-АрноК несчастью, холера, вначале создававшая для союзников проблемы, вскоре стала для них настоящим бедствием.{456} Это был фактор, с которым приходилось считаться. Принесенная войсками, она на новом месте продолжала распространяться с невиданной силой и быстротой.{457} Эпидемия следовала за армией по пятам и была гораздо большим врагом, чем все русские пушки, вместе взятые. Это было первое, но самое смертельное сражение войны, которое пришлось выдержать союзникам. Странности войны таковы, что в этой ситуации болезнь выступила в роли союзника России, притом гораздо более надежного, чем та же Австрия, начисто забывавшая, как русский солдат пять лет назад спасал разваливавшийся трон Габсбургов.
Князь Виктор Иларионович Васильчиков с присущим ему тонким юмором первый отметил это.
«…Паскевич решился оставить Дунайскую армию, притворился контуженым и уехал в Варшаву. Оттуда удалось ему, наконец, убедить Государя, что поход за Дунай уже невозможен и послать Горчакову приказание снять осаду именно в ту минуту, когда штурмовые колонны ожидали только сигнала для начала приступа.
Войска наши потянулись обратно на левый берег Дуная, а вслед за тем началось и очищение княжеств. Турки не покушались на преследование, и сами союзники, уже собравшие свои силы около Босфора и Варны, оставались безучастными зрителями нашего отступления. Французская дивизия, предпринявшая движение в Бабадагскую область, подверглась пагубному влиянию эпидемии и, потерявши много народа от холеры, должна была поспешно отступить. Австрийцы заняли горные проходы, ведущие из Трансильвании в княжества, и ждали нашего выхода, чтобы занять оставляемые нами позиции…».{458}
ФРАНЦУЗСКИЙ КОНТИНГЕНТ
Нет сомнения, что именно французы стали невольными виновниками той страшной ситуации, заложниками которой оказались союзные войска в июле-августе 1854 года. Под угрозой была вся экспедиция в Крым.
Французские воинские транспорты и занесли ее сначала на о. Мальту, потом в Безику, в Галлиполи, Константинополь и, наконец, в Варну. Холера быстро усиливалась, и дело дошло до того, что из штаба Сент-Арно просили Париж прекратить присылку подкреплений из Франции: «Маршал надеется, что будет прекращена всякая новая присылка. В этот момент подкрепления были бы только лишней пищей для госпиталей».{459}
Люсьен Боден считает, что холеру войска получили в антисанитарии Галлиполи, где лагеря окружали груды мусора, кишащие крысами и прочими неизбежными спутниками необустроенности войны. По непонятным причинам (или по вполне понятному слабому медицинскому контролю) войска не предприняли минимальных мер, снижавших опасность эпидемии. Мусор не был сожжен, гигиена соблюдалась далеко не всеми. Больничные бараки строились в непродуваемых ветром низинах.{460}
По мнению французского военного врача Жан-Луи Пуарье, санитарные проблемы появились еще до объявления войны, С третьего квартала 1853 г. в частях, расположившихся на болотистой местности, начинается эпидемия малярии. Ее синдромы обнаруживались вплоть до июля 1855 г. у моряков в Инкермане. Тремя еще большими проблемами стали эпидемии холеры, тифа и цинги, особенно среди раненых. Холера началась в июле 1854 г. и, кажется, была принесена на корабли войсками из южных провинций Франции во время их погрузки в Марселе. Вторая эпидемия холеры началась после высадки в Еникале в мае 1855 г.
Болезнь подкрадывалась незаметно. К середине лета ничто не свидетельствовало о присутствии рядом смертельной опасности.
«Маршал Сент-Арно принимает все меры, подсказываемые его опытностью и здравыми советами, чтобы поддержать у всех свежесть и здоровье. Так, например, со времени нашего прибытия в Варну он предписал произвести два раза санитарные осмотры с целью отсылки в Константинополь хилых и слабых. Этим путем в армии остаются только люди сильные и крепкие, которые не заполняют амбулансов вслед за длинными или трудными переходами. Наличность действительно уменьшается, но сила армии увеличивается на деле, от отсутствия необходимости перевозки на мулах многого числа больных, всегда составляющих главное затруднение».{461}
1 июля 1854 г., к появлению первых признаков опасности, французский контингент имел следующее количество больных в госпиталях:
Госпитале в Константинополе — 92 чел.
Госпиталь в Андрианополе — 177 чел.
Госпиталь в Галлиполи — 327 чел.
Госпиталь в Нагаре — 232 чел.
Госпиталь в Варне — 260 чел.
Полевой госпиталь 2-й дивизии — 11 чел.
Всего: 1099 чел.
Кроме этого, еще 825 чел. больных находилось в палатках своих подразделений.{462} Это, конечно, немало, но для многочисленной армии, находящейся в регионе с тяжелыми климатическими условиями, вполне допустимо. В армии считали медико-санитарное положение нормальным и не подозревали о надвигающейся беде.{463}
После 1 июля эпидемическая ситуация стала быстро меняться. Если до этого основной процент заболевших давала диарея, то в этот день у нескольких солдат 9-го батальона пеших егерей и 3-го полка зуавов обнаружили симптомы холеры. Вскоре поступил первый тяжело больной из 1-го полка зуавов.{464} По всем данным, именно этот полк и стал виновником эпидемии. По крайней мере, все версии ее появления так или иначе пересекаются с путем движения зуавов.
Так откуда могла появиться болезнь, едва не решившая судьбу войны без единого выстрела? По одним данным, инфекция пришла из Южной Франции (Авиньона, Марселя и др. городов): 3 июля в госпиталь Варны поступил с диагнозом холеры солдат 42-го полка линейной пехоты (5-я дивизия) прибывший из одного из этих городов.{465} Французские медики склонны отдавать приоритет версии Южной Франции, так как первые заболевшие поступили до экспедиции в Добруджу.
