Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I
И одна неустанно зовет
За тайгу, на далекое море,
На туманный и мглистый восход…
Дует ветер с востока, он свежий,
Скоро ичиг обует нога.
Скоро кровью людской и медвежьей
Будет мыться святая тайга.
Там, в Охотском неласковом море,
Я доверю свой путь кораблю.
Я молюсь на восточные зори,
А о западных только скорблю.
Л.Н. ГумилевВозможно, эти слова замечательного ученого и поэта являются ключом к тому поистине сказочному явлению, именуемому покорением или присоединением Сибири к России, а вернее — врастанием России в Сибирь. Исторический маятник качнулся в обратную сторону, и вот, казалось, погибшая великая евразийская империя Чингизхана стала вновь обретать плоть и кровь. Но на этот раз Империя шла с запада на восток. И скорость продвижения ее вызывает почтительное изумление. По сей день.
3.1. Если завтра в поход
Отряд выступает
Традиционно считается, что 1 сентября 1581, а по уточненным данным 1 сентября 1582 года, из владений «наместников Предуралья» промышленников-миллионеров Строгановых выступил отряд из 500 казаков и 300 иных ратных людей. Были среди этих ратных людей великороссы — в основном устюжане из Устюга Великого, — а также татары, литовцы и даже добровольцы из числа немецких военнопленных Ливонской кампании. Обычный русский отряд, одним словом.
Возглавлял отряд Василий Тимофеевич Аленин, по прозвищу Ермак. Профессиональный военный, с двадцати лет несший службу царскую в войсках порубежной стражи. Поскольку тучи над границами Руси в ту пору ходили исключительно хмуро, а первый вражий удар принимала на себя именно порубежная стража, то для правильной характеристики этих частей русской армии лучше всего бы подошло нынешнее название «спецназ».
Сравнительно недавно преданы гласности документы, из коих следует, что в 1581 году бился Василий Аленин с Литвой под городом Могилевым, почему и пришлось дату Сибирского похода сместить на 1582 год.
Первые загадки. И часть отгадок
Позволим здесь отметить, что вся история этого похода и подготовки к нему окружена покровом тайны или, по крайней мере, неясности. Так, еще в 1562 году ни с того ни с сего в титул Московского Царя, личным повелением самого Ивана Васильевича, вошла формула: «…и всея Сибирския земли Повелитель», — дополненная и расширенная в 1577 году: «…всея Сибирския земли и Северные страны Повелитель… и иных Земель Государь и Обладатель»{34}.
Далее. С детства любимый всеми Ермак Тимофеевич, лихой предводитель казачьей вольницы, вдруг оказывается кадровым офицером порубежной стражи — то есть спецслужб Царя Московского. Ближайший соратник и помощник Ермака — Иван Кольцо — вообще боярин из рода Колычевых, чуть ли не любимый племянник опального митрополита Филиппа. Официальная легенда — сбежал в казаки, чтобы под царевы репрессалии над Колычевыми не попасть. В свете новых данных, возможно, послан «искупить вину кровью». А может, и вовсе спецзадание какое у него было. Недаром с рапортом Царю о присоединении Сибири послан был Ермаком именно Иван Кольцо.
Иоанн Васильевич Грозный Ермак — Василий Тимофеевич АленинЕсть данные, что взгляд Грозного Царя давно уже был устремлен на восток. Зря прибавку к титулу такой серьезный человек, как Иван Васильевич, делать не будет.
Вместе с тем дело приведения Сибири под высокую цареву руку формально передается в руки Строгановых — сами, мол, пригласили казачков помочь от Кучума. И мало того, в последний момент вслед Ермаку летит строгий царский указ, запрещающий входить в Сибирь, а напротив — охранять «Пермскую землю». Но никогда не опаздывающие царские гонцы в этот раз опоздали.
Опять же создается впечатление, что Ермак каким-то образом знал об этом указе, поскольку после первого разгрома Кучума и занятия его столицы — «городка Сибири» — весть о походе и победе направляется в Москву не как победная реляция, а почти как просьба о помиловании.
Попробуем разобраться
Чтобы внести ясность в ситуацию, следует вспомнить, что в 1582 году Москву посетил по личному приглашению Иоанна IV папский легат — высокопоставленный иезуит Антоний Поссевин, председательствовавший на переговорах по заключению Ям-Запольского мирного договора с Польшей в январе 1582 года. Зная, что папский престол в очередной раз льстит себя надеждой подчинить Русь идеологическому диктату Рима, мудрый русский Царь сумел использовать Поссевина в процессе мирных переговоров с хитроумным Стефаном Баторием, избежав при этом каких-либо обещаний в вопросе страстно желаемой католиками не одно уж столетие унии. В результате стараний легата Польша на этих переговорах получила назад только собственный город Полоцк, занятый русскими войсками в 1563 году.
По заключении мира, Иоанн пригласил Антония в Москву. Принял, как положено. Угостил хорошо, от души. По-русски. А вот вопрос об объединении церквей даже обсуждать не стал. Я, мол, вроде ничего такого не обещал, так о чем речь? Закусывай лучше, Тоша. Не бери в голову. Папе, конечно, привет. Пламенный. Поссевину идея с пламенным приветом почему-то стоящей не показалась. Может, с юмором у него были трудности. Или на семейном фронте нелады. Хотя какой у иезуита семейный фронт! Однако зуб на Царя Ивана легат Антоний заимел, и покоя ему не давала мысль, что напрасно он на переговорах «принес в жертву интересы своей польской паствы… 11 мая 1582 года Поссевин простился с царем. Отправившийся в Рим вместе с легатом русский посол Яков Молвянинов повез туда” только приветствие на словах, да соболей в подарок»{35}.
Но не такие люди иезуиты, чтобы прощать обиды. Не на то натасканы. Именно с Поссевином связана зловредная легенда об убийстве Царем Иваном собственного сына. Легенда давно разоблаченная, но до сих пор считающаяся официальным фактом российской истории{36}. А вот действительно факты, о которых мало кто знает, а знающие предпочитают молчать.
Факт первый: в 1963 или 1964 году в Архангельском соборе Московского Кремля были вскрыты четыре гробницы: Иоанна Грозного, Царевича Ивана, Царя Феодора Иоанновича и полководца Михаила Скопина-Шуйского. При исследовании останков была проверена версия об отравления Грозного. Исследовались кости, ногти, волосы и ткани одежды на предмет содержания избыточного количества мышьяка, ртути и прочих вредных примесей.
В костях Царя Иоанна Васильевича и его сына Иоанна Иоанновича обнаружено пятикратное (!) превышение ртути — до 1330 мкг на 100 г объекта исследования. На языке криминальной медицины диагноз формулируется: отравление парами ртути{37}. «Отравление было длительным и хроническим», — дано было заключение специалистов НИИ Судебной медицины Минздрава СССР{38}. Травить Царя и Царевича начали одновременно, но представитель старшего поколения, как бывает и в наше время, оказался более стойким.
Факт второй: Поссевин уезжал из Москвы в мае 1582 года, за два года до смерти Ивана IV, но уже в августе того же года, давая отчет Венецианской синьории о проделанной работе, с уверенностью эту смерть прогнозирует. Царь-де умрет через 2 года. Провидец! Ведь до самого 1584 года здоровье Государя не вызывало опасений. Так что были у Царя Ивана основания опасаться хитрого иезуита.
Вот, извольте сами на портрет его посмотреть. С современного ему рисунка польского художника Яна Матейки.
Может, потому и открытие Сибири состоялось без сучка-задоринки, что, справедливо считая легата Антония разведчиком, Иоанн, только что завершивший Ливонскую войну, предпочел, чтобы на Западе как можно позже узнали о русских инициативах на Востоке.
Иезуит Антоний ПоссевинИстория не раз, как мы увидим, в дальнейшем подтвердит интуицию русского Царя.
Ивану предпочтительней было выдать Сибирский поход за самочинную выходку «волжских воров», как именовались ермаковцы в царских грамотах после их «ослушания». Похоже, впрочем, что был еще один гонец с устными поручениями Царя, в летописи не вошедшими. Весьма возможно, Ермаку были даны и устные царские инструкции.
Первый бросок
Первый поход Ермака был стремительным броском от реки Чусовой до иртышских владений Кучума.
1 сентября 1582 года отряд выступил из владений Строгановых. Внезапность похода, долженствовавшая поразить как воображение потомков, так и, в первую очередь, самого Кучума, была «стратегически высчитана» самим начальником отряда. Для этого Ермаковым стругам пришлось пройти 300 километров против течения Чусовой и еще 1200 километров по течению рек уже сибирских. Путь этот был преодолен отрядом за месяц. 2-6 октября, разгромив «поганого Кучума», заняли его городок, считавшийся «столицей Сибири». Был разгромлен и взят в плен лучший полководец Кучума -его племянник или сын царевич Маметкул. Захвачены богатые трофеи.
