Мартин Гилберт - Первая мировая война
Обзор книги Мартин Гилберт - Первая мировая война
Мартин Гилберт
Первая мировая война
© Martin Gilbert, 1994
© Бавин С., перевод на русский язык, 2015
© Гольдберг Ю., перевод на русский язык, 2015
© Кунарев П., перевод на русский язык, 2015
© Курт А., перевод на русский язык, 2015
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2016
КоЛибри®
* * *…Не проворным достается успешный бег, не храбрым – победа… но время и случай для всех их.
Екк. 9: 11Предисловие к новому изданию
Первая мировая война закончилась в 1918 г. 11 ноября 2008 г., в День примирения, были живы только три британских ветерана Первой мировой. Младшему из них исполнилось 106 лет.
Когда в конце 1940-х – начале 1950-х гг. я учился в школе, трое моих учителей были участниками Первой мировой войны, а позже – несколько моих университетских преподавателей. В 1960 г., занявшись историческими исследованиями, я встречался со многими ветеранами войны, моряками, пехотинцами и летчиками. Фельдмаршал Монтгомери и фельдмаршал Александер, прошедшие окопы Первой мировой, поддержали мою работу, как и адмирал Ричард Белл Дэвис, награжденный Крестом Виктории за бои на Галлипольском полуострове.
Разные аспекты той войны, которая должна была покончить с войнами, я отразил в книгах «Атлас Первой мировой войны» (Atlas of First World War) и «Битва на Сомме: героизм и ужас войны» (The Somme: The Heroism and Horror of the War). Я побывал на полях сражений Западного фронта и Палестины, Северной Италии и Балкан, читал надписи на мемориалах Первой мировой войны в Газе и Иерусалиме, на Галлиполи и на Суэцком канале, в Нью-Дели, на Ипре и на хребте Вими, на Сомме и в Компьене, в Риме и Берлине, а также в музеях войны в Брюсселе, Белграде, Оттаве и Канзас-Сити.
Воспоминания, биографии, романы, пьесы и фильмы познакомили послевоенные поколения со многими ликами той войны. Несмотря на последовавшую за ней Вторую мировую и другие войны, которые велись до конца столетия и позже, образы и отзвуки Первой мировой войны продолжали влиять на общественное сознание – как и подвиги солдат на земле, на море и в воздухе. Спустя десятки лет после окончания Первой мировой крестьяне и строители все еще находят ржавые снаряды и изуродованные скелеты.
Это новое издание книги предназначено поколению, для которого Первая мировая война уже почти история, хотя на ней сражались их отцы и деды. Та война продолжает жить в журнальных статьях, книгах, на сайтах в интернете, в музеях, памятниках, военных кладбищах, в экскурсиях на поля сражений, которые постоянно напоминают нам о четырех страшных годах. В течение этих четырех лет бо́льшая часть «цивилизованного» мира – из лучших, худших и неизвестных побуждений – сошла с ума, а более 8 600 000 человек (многим еще не исполнилось двадцати или было чуть за двадцать) погибло на полях сражений.
Мартин Гилберт11 ноября 2008 г.Введение
В Первую мировую войну было убито более 9 миллионов солдат, моряков и летчиков, свыше 5 миллионов гражданских лиц погибло во время оккупации, от авианалетов, голода и болезней. Двумя другими разрушительными последствиями войны стали геноцид армян в 1915 г. и эпидемия гриппа, начавшаяся во время боевых действий. Бегство сербов из родной страны в конце 1915 г. – еще один жестокий эпизод, сопровождавшийся массовой гибелью мирных жителей, как и морская блокада Германии, приведшая к смерти более 750 000 немцев.
Создается впечатление, что в 1914–1918 гг. происходили две очень разных войны. Первая – война солдат, матросов и летчиков, торговых флотов и гражданского населения во время оккупации, когда страдания и беды отдельных людей превосходили все мыслимые пределы, особенно в окопах на передовой. Другую вели главы государств и министры, пропагандисты и идеологи, в тесном сплетении идеологий и политических и территориальных амбиций определяя будущее империй, народов и целых наций так же неотвратимо, как и на полях сражений. В определенные моменты, особенно в 1917 и 1918 гг., война армий соединялась с войной идеологий, приводя к революциям и капитуляциям, вызывая к жизни новые политические и национальные силы. Война изменила карту мира и судьбу Европы, оставив шрамы на ее теле и страх в ее душе.
В конце Второй мировой войны я был школьником, но многое постоянно напоминало мне о Первой мировой, хотя она и закончилась 27 лет назад. Школьный швейцар, «Джонсон-дворник», бывший королевский морской пехотинец, ветеран морского десанта в Зебрюгге в 1918 г., как рассказывали, за проявленную храбрость был представлен к награде. Директор школы, Джеффри Белл, воевал на Западном фронте и получил Военный крест, но при этом отличался пацифистскими взглядами, которые прививал и нам, мальчишкам. Один из первых моих учителей истории, Э. П. Уайт, тоже прошел окопы: бывало, он маршировал по классу со шваброй на плече, распевая строевые песни. Когда я начинал работу над этой книгой, были опубликованы его эмоциональные, исполненные страдания письма с фронта. Старший брат моего отца, дядя Ирвинг, сражался на Сомме. Он был настолько потрясен и напуган тем, через что ему пришлось пройти, что нам, детям, строго-настрого запретили его об этом расспрашивать. Он умер, когда я работал над этой книгой, в возрасте 93 лет.
И в 1954–1955 гг., когда я служил в армии, Первая мировая война не давала о себе забыть. Полк, форму которого я носил, Уилтширский пехотный, в октябре 1914 г. потерял целый батальон в Рётеле, на Ипрской дуге, когда 1000 человек было убито, а немногие выжившие оказались в плену. Другой батальон был практически уничтожен за несколько минут на склонах Чунук-Баира на полуострове Галлиполи в 1915 г. Еще один батальон уилтширцев в 1917 г. попал под обстрел германской корабельной артиллерии на Салоникском фронте. Какую бы тему я ни исследовал – британское господство в Индии на стыке веков или установление советской власти на Украине в 1920-х гг., – Первая мировая война напоминала о себе при каждом удобном случае. C. C. Дэвис, мой наставник по истории Индии, все еще страдал от ранения, полученного на Западном фронте. В начале 1960-х гг. исследования в области исторической географии привели меня в лондонскую квартиру Арнольда Тойнби. На камине стояли фотографии полудюжины молодых людей в военной форме, и я спросил, кто на них изображен. Он ответил, что это его близкие университетские друзья – все они погибли в окопах.
За годы странствий я побывал во многих местах боевых действий или так или иначе связанных с войной. В 1953 г. по совету Алана Палмера, одного из моих преподавателей истории, я посетил различные военные мемориалы, чтобы увидеть события с разных точек зрения. Я побывал в Вене, где Хофбург и Балльхаусплац напомнили мне о стареющем императоре и министре иностранных дел, в Любляне, в годы войны еще называвшейся Лайбахом, славянское население которой боролось за независимость от Австрии, а солдаты больше не желали поддерживать власть Габсбургов, и в Венеции, в 1917 г. охваченной страхом перед возможным вторжением австрийцев.
В июне 1957 г. в Сараево я стоял на том самом месте, где в июне 1914 г. Гаврило Принцип сделал свой роковой выстрел. Даже при советской власти в Югославии Принципа почитали как одного из борцов за национальную независимость. Две бетонных плиты увековечили два шага, которые привели Европу к страшному четырехлетнему конфликту. В том же году в Белграде я смотрел через реку туда, откуда в первый день войны по сербской столице била австрийская артиллерия. Десять лет спустя мы с отцом побывали у границы Западного фронта: мы останавливались в Аррасе, к востоку от которого бесчисленные военные кладбища служили безмолвным напоминанием о сражениях 1917 и 1918 гг., и в Ипре, где каждый вечер в восемь часов слушали вечернюю зарю, которую два музыканта Ипрской пожарной бригады играли у Мененских ворот.
Когда под сенью огромной арки звучит горн, останавливаются все проезжающие машины. Работа горнистов частично оплачивается из наследства Редьярда Киплинга, чей единственный сын пал в битве при Лосе. На стенах и колоннах монументальных ворот запечатлены имена 54 896 британских солдат, погибших на Ипрском выступе между октябрем 1914 г. и серединой августа 1917 г. и не похороненных. На резьбе видны следы от осколков снарядов – память о Второй мировой войне. Имена погибших в 1914–1918 гг. еще не закончили вырезать, когда в мае 1940 г. снова пришли немцы. Тогда плиты вывезли в Британию.
Мы с отцом шли по Ипрской дуге от Мененских ворот с картами траншей в руках, останавливаясь на месте каждого боя и читая заметки из многотомной официальной истории генерала Эдмона, письма и воспоминания солдат, стихи. Мы стояли в тишине, как и все посетители, на мемориальном кладбище Тайн-Кот в Пасхендале, где высечены имена еще 34 888 солдат, погибших с середины августа 1917 г. до окончания войны в ноябре 1918 г., и где захоронены останки, которые не удалось идентифицировать. На надгробиях более чем 11 000 могил указаны имена погибших. Даже свежескошенная трава, тщательно ухоженные клумбы и пятидесятилетние деревья не могут смягчить шок от такого количества имен и захоронений. Неподалеку отсюда, в Менене, который немцы удерживали всю войну за исключением одного месяца, мы посетили военное кладбище, где похоронено 48 049 немецких солдат.
