Дэвид Лэнг - Древний Кавказ. От доисторических поселений Анатолии до христианских царств раннего Средневековья
Несмотря на общую преемственность при переходе от ранней закавказской культуры к следующей стадии, уже в периоде III виден интрузивный элемент в ранних курганах Триалети – это имя всплывает в памяти, как только упоминается данный период. К сожалению, первоначальный отчет о Триалети больше касается сравнительного материала для целей датировки, чем подробного описания открытий в этом районе[192]. Дать описание материалов Триалети в рамках настоящей книги невозможно. Эти захоронения вызывают вопросы двух типов: первый касается «дизайна» захоронений и погребальных традиций, а второй – погребального инвентаря. Последующие раскопки О. М. Джапаридзе дали бесценные дополнительные свидетельства, во многом прояснившие исследования Б. А. Куфтина[193].
Триалети – район Грузии, расположенный в 60 км к юго-западу от Тифлиса (Тбилиси). Часть его называется Цалка и располагается в долине Храми. Раскопки велись в 1936–1940 гг. Большинство курганов, обнаруженных экспедицией, имели погребальную камеру в виде ямы в земле. Но по крайней мере в восьми курганах ямы не было, захоронение осуществлялось на старой поверхности[194]. Всего экспедиция Куфтина обнаружила 42 кургана, а экспедиция Джапаридзе – шесть. Самый маленький из курганов, раскопанный последней экспедицией (курган V), имеет 32 м в диаметре. Курганы III и IV намного больше, их диаметр около 100 м. Погребальные камеры, по крайней мере в курганах I–IV, были выложены камнями, довольно грубо обработанными, но хорошо пригнанными друг к другу. В более чем одном кургане стены покрывали грубо выполненными граффити, смысл которых разобрать очень трудно. Пример – рогатое животное в кургане III. В других местах часто встречается орнамент «елочка». В кургане III есть дромос – нечто вроде коридора в погребальную камеру, в кургане V – бревенчатая крыша над ямным захоронением. Исторический контекст этих курганов – захоронения индоевропейских правителей мирного народа – подтверждается отсутствием оружия среди погребального инвентаря и его богатством, демонстрирующим эклектицизм, ожидаемый от варваров, недавно вошедших в контакт с высшей цивилизацией, которой они завидуют и стремятся подражать с бьющим через край энтузиазмом. Традицию возведения курганов, определенно, они переняли с севера Кавказа, а ассоциация со многими захоронениями деревянной телеги, которую тянут быки, является еще одной северной чертой. Здесь присутствуют параллели с курганами «Три брата» и другими, расположенными в степях[195]. Причина отсутствия лошадей в этих захоронениях неясна. Возможно существование некоего табу[196]. Эта традиция уходит корнями в ямную (курганную) культуру русских степей и датируется в Закавказье раньше, чем финальная стадия (курган IV), поскольку большой курган Учтепе, что в Мильской степи Азербайджана, датирован не позднее 2500 г. до н. э. Точные даты – 2539 г. до н. э. ± 120 и 2867 г. до н. э. ± 230 получены после исследования бревен крыши и углей соответственно. Однако последовательность Триалети представляет собой последствие более масштабного и постоянного вторжения с севера, какой бы точной ни была хронология. О первой группе курганов Триалети говорилось в прошлой главе. Курган XVII выделяется во второй группе странной раскрашенной керамикой и богатыми металлическими изделиями. Среди керамики выделяются красные кувшины со смело нарисованными спиралями и темно-коричневым змеиным орнаментом на кремовом фоне. Очевидных параллелей нет. Возможно, эти сосуды показывают joie de vivre исключительно предприимчивого придворного гончара: роль отдельных ремесленников даже в доисторические времена иногда недооценивают. Серебряная ситула, украшенная рельефными натуралистическими изображениями животных в лесу и на открытой местности (возможно, их следует трактовать как развитие стиля майкопской серебряной вазы), окантована золотом. Серебряная чаша украшена сердоликом и бирюзой. Серебряные заколки имеют сферические золотые «головки», украшенные сердоликом и зернением. Все эти сокровища были найдены только в одном этом кургане. На серебряном кубке из кургана V изображены процессия жертвователей, проходящая мимо сидящей фигуры, и ряд животных – в нижнем уровне. Было высказано предположение, что эта сцена изображает хеттский культ плодородия, в котором люди носят маски животных. Основание для этого – сходство имени хеттского бога Телепину с богом сванов Тулепия[197]. Этот уникальный сосуд в какой-то мере перекликается с более поздним золотым кубком из Хасанлу, о котором мы поговорим далее. Эти сосуды изготавливались во время или незадолго до финальной стадии курганов Триалети, примером которой является курган XV. Среди украшений из второй группы курганов – ожерелье из больших сферических золотых бусин диаметром 3,3 см, украшенных зернением, агатом и сердоликом. Эти роскошные изделия из золота и серебра обозначают богатство и цветистый стиль, но вовсе не обязательно высокое мастерство.
Керамика из курганов Триалети, раскопанных в 1959–1962 гг., включает кувшины с резными украшениями, возможно эквивалентные по дате ранней группе, обнаруженной Куфтиным, – 2300–2000 гг. до н. э. Находка в кургане V вместе с четырехколесной повозкой бронзового кинжала с рифлением в середине клинка, имеющего параллели с Третьей династией Ура (2125–2016 гг. до н. э.), подтверждает отнесение этих курганов к первой из трех групп, на которые теперь грузинские археологи делят куфтинские материалы. Возможно, речь можно вести о конце периода, то есть ближе к 2000 г. до н. э. Автор однажды попытался сделать хронологическую классификацию курганов Триалети, основываясь на керамике: как и от других схем, используемых на фоне лишь косвенного знакомства с материалом, от нее пришлось отказаться[198]. Первая группа по грузинской классификации отличается отсутствием раскрашенной керамики и соответствием традиции периода III ранней закавказской культуры. Вторая группа, включающая большинство важных курганов, датируется 2000–1600 гг. до н. э., третья – 1600–1400 гг. до н. э., на основании раскрашенной керамики, сопоставимой с артефактами из Кызыл-Ванка. В кургане XV найден бронзовый втульчатый наконечник с серебряным ободком, имеющий параллели в Угарите (1550–1400 гг. до н. э.) и возле Микен. С учетом современных свидетельств последовательность для Триалети, которой теперь придерживаются грузинские археологи, представляется бесспорной. Эти специалисты сгруппировали курганы Триалети следующим образом: группа 1 – курганы IV, X–XI (?), XIX, XXII, XXIV, XL, XLVII; группа 2 – курганы XXIX (? Рано), III, IV, VIII, IX, XVI–XVIII, XXXIV; группа 3 – курганы I, VII, XV, XXXII, XLII.
Вышеназванные курганы имеют параллели с Кироваканом в Армении. Погребальная яма имеет глубину более 3 м, общая площадь около 30 кв. м. В яме, помимо тела, лежащего в центре на деревянной кровати с выложенными серебряными пластинами изголовьем и изножьем, украшенного бусами из золота и камней, были найдены керамические изделия и бронзовое оружие. Среди керамики – кувшины с геометрическими украшениями, как в Триалети, но нет гончарных изделий, подобных найденным в кургане XVII. Оружие представлено наконечником копья с рифлением, топорищем асимметричной формы, выполненным в армянских традициях того времени, и тремя кинжалами. Плоский топор и струг предполагают более мирную деятельность. Главное сокровище кургана в Кировакане – серебряные чашки и золотой кубок с тремя парами львов, украшенный тонкой гравировкой. Последний предполагает богатство, сравнимое с захоронениями вождей Триалети. Возможна имитация их стиля в чуть менее совершенном исполнении. Погребальные обычаи демонстрируют, что здесь тоже присутствует индоевропейский элемент[199].
Не может быть сомнений в том, что к концу средней бронзы – в XIV в. до н. э. – в Закавказье, Талыше и бассейне Урмии существовала, в определенных аспектах, однородная материальная культура. Наличие этой общности подтверждается в какой-то степени распределением раскрашенной керамики, но в большей мере – распространением металлических изделий, таких как бронзовые топоры[200]. Бронза стандартного состава – сплав олова с медью – производилась в бассейне Урмии с начала 2-го тыс. до н. э., о чем свидетельствуют артефакты из Геой-Тепе D: части Закавказья, возможно, достигли больших успехов, чем соседи[201]. Однородность металлоизделий на значительной территории Сирии, в Ассирии и районе Загроса в начале 2-го тыс. до н. э. может отражать экспансию хурритов в то время или быть всего лишь следствием перемещений кузнецов, вынужденных или добровольных, из одного региона в другой[202].
Чтобы понять сходные черты курганов Триалети и современного им материала из других частей Закавказья, важно изучить не только северные степи, но и южные регионы. Именно здесь возникли некоторые элементы, сформировавшие материальную культуру Армении и Грузии в начале 2-го тыс. до н. э., в первую очередь речь идет о раскрашенной керамике. Почему появились факторы влияния, действующие с юга на север, вытеснив те, что распространялись в противоположном направлении, остается неясным. Одним из возможных факторов могла быть торговля медью, поскольку в последние годы Первой династии Вавилона в Месопотамии, во время правления сына Хаммурапи Самсу-Илуны, так называемая династия Приморья захватила болотистые земли в верховьях Тигра и Евфрата. Таким образом, традиционные шумеро-аккадские источники медных руд в Магане, вероятно отождествленном с Оманом, оказались отрезанными. Пришлось искать новые источники. Анализы меди этого периода, сравненные с более ранними образцами, показали изменение состава металла, а значит, другие места, откуда медь везли в города Месопотамии, расположенные на аллювиальной равнине и полностью лишенные минералов, за исключением минеральных смол. Индикатором оманского происхождения медных руд является никель, присутствующий в них в количестве до 3 %, в то время как в кавказских медных рудах его не бывает больше 1 %. В более поздний, старовавилонский период характерным является именно отсутствие никеля в меди, и, таким образом, ее кавказское происхождение и импорт в месопотамские города после 1750/1700 г. до н. э. и далее представляется весьма вероятным[203].
