Дмитрий Евдокимов - За давностью лет
Преступники вербовали себе помощников из числа московских мальчишек. Настоящим рассадником преступности стала, например, гарнизонная школа у Варварских ворот.
Присмотр «педагогов» был плохой, а рядом соблазны — торговые ряды на Красной площади и окружающих улицах. Мальчишки вместо ученья убегали на площадь и тут знакомились с другими мальчишками, пособниками взрослых мошенников. Среди них были свои учителя, обучавшие, как воровать из карманов, они показывали ученикам, с какой ловкостью это надо делать: вынимали у прохожего из кармана табакерку, нюхали табак и клали табакерку назад в карман прохожему, а тот шел, ничего не замечая. Усвоив урок, мальчишки пробивались во всякой толпе и, пользуясь теснотою, вынимали вещи и деньги из карманов и тут же за пряники и орехи сбывали краденое бабам. Особенно благоприятны были для них крестные ходы. Думаю, чго именно в этой обстановке, будучи еще мальчишкой, стал на преступный путь и Ванька Каин, — закончила свой доклад Лариса.
— Итак, на следующем занятии о конкретных «подвигах» Ваньки Каина расскажут нам Василий, Андрей и Игорь, — заключил Максим Иванович. — Надеюсь, нам удастся раскрыть загадки, связанные с этим «славным разбойником», как назвал его Матвей Комаров.
КАИН ПОМОГ
А как, кстати, дела с кладом Ваньки Каина? — спросил неожиданно Дутиков, когда они вместе с Красовским тряслись в милицейском «уазике», возвращаясь в отделение после расследования квартирной кражи.
«Почему „кстати”?» — чуть не спросил Андрей, но сообразил, что сработала ассоциативная связь — хозяйка квартиры жаловалась, что воры кроме телевизора и магнитофона похитили кольца и какую-то необыкновенную брошь. Видимо, Иван Семенович размышлял о том, что грабители наверняка знали об этих ценностях, значит, была наводка. Ну а похищенная брошь, видимо, невольно напомнила о найденном кладе. Последнее время и начальник отдела, и его юный подчиненный виделись редко и только по делам, которых вдруг навалилось поверх головы, поэтому и поговорить толком не удавалось на такие отвлеченные темы, как Ванька Каин и его сокровища.
— Клад, как положено, в музее, Иван Семенович! — отозвался Андрей. — А по Ваньке Каину мы ведем следствие.
— Следствие? Так его завершили, если не ошибаюсь, лет двести назад?
— Решили провести вновь.
— Человека с того света трудновато допрашивать, — хмыкнул Дутиков.
— А он свои показания оставил в виде мемуаров, — в тон ему ответил Красовский. — Читаем вновь, пытаемся кое-что установить...
— Что именно?
— Ну, мне, например, поручено проверить, был ли он благородным разбойником или обыкновенным авантюристом.
— Не верю я что-то в благородных разбойников, — поморщился Дутиков. — Сколько лет проработал, сколько их около моего стола во время допросов пересидело — страсть, а ни одного благородного не встретил. Если человек встал на преступный путь, он уже подонок. И какие бы картинные позы ни принимал, все равно нутро гнилое…
— А Дубровский? А Робин Гуд? — возразил Андрей.
— Это, Андрей Борисович, литература. В жизни, как правило, все проще и страшней бывает. Ты сегодняшнюю ориентировку читал?
— Труп неизвестного мужчины?
— Да, только он недолго неизвестным был. Опознали. Рецидивист, месяца три как из заключения. А зарезал его товарищ по камере. Причины вполне «благородные» — зарезал человека за маму.
— Как это — «за маму»?
— Пришло известие этому убийце, что мать умирает. Он, значит, собрал деньги, какие были у всех сокамерников, и отдал этому самому товарищу, поскольку того освободили, чтобы, значит, старушку похорони честь по чести.
— Сначала угробил мать своим поведением, а потом решил похоронить как следует, — саркастически промолвил Красовский.
— Вот именно. Преступники — они же народ сентиментальный. Любят про материнские слезы песни чувствительные петь...
— Ну и что дальше? Как я догадываюсь, «кореш» поручение не выполнил?
— Не выполнил, — подтвердил Дутиков. — Когда приехал, старушку уже соседи похоронили. Тот с горя или с радости деньги пропил. А через три месяца любвеобильный сынок заявился. Ну и другу перо в бок. За то, что мамашину память не почтил, памятник ей не поставил. Благородно?
— Кошмар... — сокрушенно сказал Андрей. — Опять посадили, конечно?
— На полную катушку, — подтвердил Дутиков и добавил: — Но это так, к слову. Просто, чтобы ты понял, почему я в благородство этих подонков не верю. И думаю, что насчет Ваньки Каина ты меня не убедишь.
— Да я и сам не убежден, — хмуро ответил Андрей. — Хотя некоторые из его «подвигов» можно расценивать как благородные.
— Например?
— Ну, например, еще в бытность Каина вольным разбойником, послал его атаман вместе с напарником подготовить квартиру для всей банды в одном селе. По выходе из Москвы догнали странную троицу — два мужика вели женщину, голова которой была закутана в белую простыню. Ваньку, который был, несомненно, дамским угодником, разобрало любопытства. На его вопрос, что это за женщина, провожатые ответили, что это повивальная бабка, ведут ее к роженице. Ванька не поверил и начал стаскивать покрывало с головы женщины, один из провожатых бросился на него с ножом,
Ванька ударил его кистенем по голове, второй убежал в лес. В это время подоспел напарник, друг Каина, по прозвищу Камчатка. Они связали мужика и стали расспрашивать женщину, кто она и откуда. Женщина сообщила, что она крепостная господина Лихарева, а эти двое сманили ее со двора, а куда ведут — неизвестно. Каин решил, что они вели ее в лес, чтобы убить, и, сжалившись, отвел ее вместе со связанным мужиком обратно к Лефортовской слободе и там отдал караульным. Как, благородно?
— Во всяком случае, бескорыстно, — признал Дутиков. — Хотя...
— Что «хотя»?
— Ты же сам говорил, что Каин был дамским угодником...
— Ну и что?
— Женщина ему не понравилась, вот он и сдал ее караульным. А если бы была хорошенькая, думаешь, он так бы легко с ней расстался?
— А может, она и была хорошенькая! — загорячился Андрей. — Вот Ванька из рыцарских чувств ее и спас...
— Что-то не очень верится. А какие еще благородные поступки назовешь?
— Позднее, когда уже Ванька был сыщиком, он избавил сына одного монастырского крестьянина от рекрутчины. Управитель монастыря держал этого парня под караулом. Каин, взяв несколько человек из своей команды...
— Так у него своя банда была? — иронически спросил Дутиков.
— Тогда не «банда» — «шайка» называлась, — усмехнулся Красовский. — Впрочем, Каин скромно называет своих сотоварищей командой. Так вот, взяв с собою несколько человек, он нагрянул в дом этого управителя и потребовал освобождения рекрута. Хозяин не согласился, тогда Каин, рассвирепев, велел вывести его во двор и поставить на колени, а сам, схватив стоявшую тут же бочку с дегтем, вылил ему на голову, «от чего он сделался подобно арапу».
— Хороша шуточка! Так и дышит благородством, — ядовито заметил Дутиков.
— Да, Каин и его помощники смеялись до слез, а Ванька и речь торжественную произнес: «Я и прежде в такие старцы постригал, кто нечестно со мной поступал, дурак твой архимандрит, давно пора тебе чернецом быть!» Затем забрал рекрута и был таков!
— Этот «подвиг» он совершенно бескорыстно совершил, конечно? — с иронией спросил Дутиков.
— Заканчивает эту историю Каин словами: «отвел к отцу его, от которого и получил с великою благодарностью обещанное число денег». Сколько именно — Вани скромно не указывает. Впрочем, эта история очень напоминает русскую сказку, так что возможно, что она просто заимствована из фольклора, — улыбнулся Андрей. — Могу еще одну историю рассказать, как он даже помог несчастным влюбленным.
Зашел Ваня однажды в кабак, где был завсегдатаем, и встретил знакомого — писаря санкт-петербургского полка Советова, а с ним очень приятную молодую особу в монашеском одеянии — старицу из Страстного монастыря. Сидели влюбленные в кабаке и пили виноградное вино, заодно и Ваню угостили. Ваня поднял рюмку за здоровье молодых со следующим напутствием: «Видно, что ты, госпожа монахиня, пошла по пути матери, я думаю, что в тебе путь будет, только живите и начатые ваши дела отправляйте поосторожнее!»
Через несколько дней Советову удалось похитить эту «черничку» из монастыря, он увез ее в село Черкизово, где знакомый поп их тут же обвенчал. «Но судьба, обвыкшая играть счастьем человеческим и превращать наши намерения по своему произволению, позавидовав их счастию, разрушила любовный их союз неожидаемым случаем!»
— Это откуда такой высокий «штиль»? — удивленно воззрился на Андрея Дутиков. — Сам придумал?
— Нет, Матвея Комарова цитирую. Он каждое приключение Каина сопровождает философскими сентенциями. Вот я некоторые и выучил для тренировки памяти, — ответил Красовский.
