Дмитрий Евдокимов - За давностью лет
— Это откуда такой высокий «штиль»? — удивленно воззрился на Андрея Дутиков. — Сам придумал?
— Нет, Матвея Комарова цитирую. Он каждое приключение Каина сопровождает философскими сентенциями. Вот я некоторые и выучил для тренировки памяти, — ответил Красовский.
— Так что за «неожидаемый случай» им судьба преподнесла?
— Бывшая «черничка», уже одетая, правда, в светское платье, отправилась за покупками в село Преображенское и столкнулась лицом к лицу со старыми знакомыми, монахами Страстного монастыря. Те схватили ее и отвели в духовную консисторию, где она вынуждена была признаться, что вышла замуж.
За нарушение духовных законов ее вновь облачили в черную рясу и отправили на покаяние в Вознесенский монастырь, а писаря Советова вызвали для объяснения в консисторию. Советов не так испугался этого вызова, как за свою жену, и бросился за помощью к Каину.
— И тот помог?
— Помог, причем показал себя незаурядным актером. Он надел припрятанный на всякий случай офицерский кафтан и превратился в драгунского капитана. Переодел в солдатское обмундирование своих друзей — телохранителей и для пущей достоверности привлек настоящего гвардейского сержанта Наговицына, который в его доме в тот момент играл в карты. Дело было в воскресенье, и у ворот монастыря теснились кареты господ, приехавших на богослужение. Каин послал вперед сержанта, который разогнал кареты, объявив, что сейчас подъедет к обедне граф Петр Иванович Шувалов. Следом появился Каин. Расставив на всякий случай караулы, он прошел прямо в келью к игуменье и заявил, что он из Тайной канцелярии приехал, чтобы взять на допрос ту самую черницу, которую, кстати, звали очень нежно — Серафима. Игуменья, перепугавшись, немедленно выдала Серафиму, Иван за руку вывел ее из монастыря, усадил в сани и, воскликнув: «Полетел коршун за море!», ударил по лошадям и тотчас отвез молодую жену к любящему супругу.
— Тоже бескорыстно?
— Не совсем. Любящий и потому не торгующийся Советов отвалил спасителю колоссальную по тем временам сумму — сто рублей, что дало повод Каину ответить шуткой: «Если бы мне за всякую старицу по сто рублей давали, то бы я их всех из Вознесенского монастыря перетаскал!»
— Однако шутки с церковью были плохи, — заметил Дутиков. — Могли ведь объявить еретиком и тогда — на костер! Как он не боялся?
— Был уверен в своей безнаказанности. Ее охранял специальный указ Правительствующего Сената.
— Значит, в прямом смысле «вор в законе», — усмехнулся Дутиков. — Ну, еще какие «благородные деяния» вспомнились? Были случаи, чтобы он бедным помогал?
Красовский задумался, потом не без колебания ответил:
— В его рассказе упоминается, что он однажды поделился своим гонораром.
— Вор поделился? Что-то не верится!
— Дело было так: во время гулянья на троицын день у Москворецких ворот, где на Живом мосту девушки и молодые женщины пели, плясали и бросали в воду венки, встретился Каину в крайней печали купец Григорий Колосов, у которого в людской суете неизвестные карманники вытащили пачку опротестованных векселей... на двадцать тысяч рублей! Для мошенников они никакого интереса не представляли, а для Колосова это была потеря целого состояния. Поэтому купец, видимо хорошо знавший, какую роль играет Каин в уголовном мире, просил его отыскать векселя, обещая крупное вознаграждение. Для Каина это не составляло особого труда, поскольку векселя «увели» его же подчиненные. Но чтобы на них не пало подозрение, Ванька, любивший дешевые эффекты, устроил небольшой спектакль. Ночью он пробрался в дом купца и спрятал векселя на чердаке, за старой картиной. На следующий день он вроде бы невзначай встретился с Колосовым на улице и на его мольбы найти бумаги заявил, что они находятся в его доме. Колосов сначала отказывался верить, потом пригласил Каина в гости. Сидя за столом, Ванька подозвал хозяйского сынишку и шепотом попросил его слазить на чердак и пошарить за картиной. Через несколько минут мальчик вернулся и вручил отцу объемистый сверток. Обезумевший от радости купец никак не мог понять, как векселя вновь очутились в его доме, и не знал, как отблагодарить спасителя. На вопрос, сколько ему дать денег, Каин скромно ответил: «Хоть я в попах не бывал, но обыкновения их знаю, они бывают довольны, тем, что им дадут».
Тогда жена купца принесла объемистый мешок, в котором находилось двести рублей серебром, и попросила его взять, сколько он считает необходимым. Тут-то Каин и проявил склонность к благотворительности. Он неожиданно спросил, сколько в доме имеется слуг. Недоумевающая хозяйка ответила, что шестнадцать. Тогда Каин отсчитал из мешка шестнадцать рублей и велел раздать их слугам, а остальные сто восемьдесят четыре рубля забрал себе...
Красовский, ожидая реакции собеседника, повернулся к Дутикову, но тот сидел в какой-то напряженной позе, глядя прямо перед собой.
— Иван Семенович, — обидчиво сказал Андрей, — так вы меня не слушаете?
— Чердак, говоришь, — произнес замедленно Дутиков и вдруг закричал, обращаясь к водителю: — Юра, поворачивай назад, чуть не прозевали!
— Что такое, что случилось? — стал допытываться Андрей. — Зачем возвращаться? Мы всю квартиру осмотрели, теперь пусть эксперты работают.
— Не всё мы, Андрюша, осмотрели, не всё! — радостно воскликнул Дутиков — Спасибо, Ванька Каин надоумил! Чердак, понимаешь, чердак?
— Ничего не понимаю, — признался Андрей.
— Пока мы ехали, я все ломал голову, как грабители вещи из дома вынесли. Ведь в квартире они побывали днем, на улице было полно народу, несколько бабушек у крыльца сидело, и никто не видел людей, выходивших с вещами. А ведь вещи громоздкие — один цветной телевизор чего стоит! А книги? Прямо какие-то невидимки…
— Но собака след не взяла, — возразил Андрей, догадавшийся о версии шефа.
Правильно, не взяла, — весело согласился Дутиков. — И я еще удивился — преступники очень тщательно опрыскали дезодорантом не только квартиру, но и лестничную клетку, а также лифт. Понимаешь? Лифт!
— Значит, вы полагаете...
— Уверен, что все громоздкие ворованные вещи спрятали на чердаке, а сами через другой подъезд вышли. Несколько дней переждут, а потом, когда поиски затихнут, спокойно придут за вещами...
— Хитро! — покачал головой Андрей.
Они подъехали к конторе, находившейся в соседнем доме, пригласили понятых следовать за ними. Машину, чтобы не привлекать внимания, оставили у конторы.
— Смекаешь почему? — спросил Дутиков Красовского, когда они в ранних осенних сумерках осторожно приблизились к дому.
— Думаете, что кто-то остался на чердаке сторожить? — высказал догадку Андрей.
— Нет, конечно! — досадливо махнул рукой Дутиков и, вплотную приблизившись к юному следователю, сказал ему вполголоса: — Не исключено, что квартиру «брал» или был наводчиком кто-либо из соседей. Пусть преступники думают, что мы покинули дом окончательно и что их хитрость удалась. Смекаешь? А мы организуем здесь засаду.
Они поднялось наверх через самый крайний подъезд, по пожарной лестнице проникли на чердак, включили сильные фонари. Дом был старый, довоенной постройки, поэтому на чердаке торчали кирпичные остовы печных труб. Дутиков неожиданно начал принюхиваться.
— Что такое? — спросил Андрей, уловив его смешное подергивание носом.
— А то, что мы на верном пути! — весело ответил тот. — Запах того же дезодоранта, что и в квартире. Чуешь?
Андрей тоже принюхался и, неожиданно резко нагнувшись под трубой, обернутой асбестом, нырнул за очередной кирпичный остов.
— Здесь, Иван Семенович! — услышал Дутиков его сдавленный, но торжествующий возглас.
Дутиков шагнул следом, яркий луч фонаря высветил кучу вещей, аккуратно завернутых в скатерть.
— Товарищи! Попрошу подойти поближе, будем составлять акт, — уже будничным голосом сказал Дутиков. — Красовский, возвращайтесь незаметно в квартиру потерпевших и пригласите хозяев сюда для опознания вещей. Заодно позвоните в отделение, чтоб дежурный пост здесь установили.
Только часа через полтора, проделав все необходимое, они вновь возвращались в «уазике» в родное отделение.
Дутиков не скрывал веселого возбуждения.
— Ну спасибо твоему Ваньке Каину, удружил! — сказал он Красовскому. — Конечно, героя благородного из него не получилось, но мошенник он, надо отдать ему должное, незаурядный!
Андрей вскинул руку и посмотрел на часы.
— Что смотришь? — заметил его движение Дутиков. — Могу не глядя на часы сказать: время — восемнадцать тридцать. Точно?
— Точно! — восхитился Андрей. — Как это у вас получается?
— Не знаю, — искренне ответил Дутиков. — Но чувствую время постоянно. Могу в любой момент сказать с точностью плюс-минус десять минут. Это, кстати, очень помогает в розыскной работе.
— Вот мне бы научиться! — восхищенно сказал Андрей.
