Владимир Фиала - Кто такой Антал?
Ярда встал и попросил у командира разрешения выйти.
— Иди и думай, — ответил Странский. — Да, пока но забыл: сегодня вечером проверим новое пополнение. Рад был бы видеть тебя в твоем взводе, хотя идти на построение ты не обязан.
— Я буду на месте, товарищ командир.
Все трое пожелали Ярде успеха, пожали здоровую руку… Ярда не заметил, как вышел во двор. Мысли теснились, разбегались. Год назад ему нравилось вести розыски, раскрывать старые тайны, устанавливать взаимосвязи. Теперь все выглядело иначе. Тогда у него было вполне ясное представление о своей работе и цели, а теперь…
Гавран сказал, что дело это рискованное. Он не был трусом, однако, как все неизвестное, ситуация настораживала.
Без сомнения, ему хотелось участвовать в раскрытии важных тайн. Ему было лестно, что офицеры проявили доверие к нему, рассказали о том, чего никто не знает. Насчет опасности Гавран явно преувеличивает. Он был уверен, что справится с заданием, не подведет. Ведь первые шаги по этому пути поиска сделал он сам, когда выбрал тему для диплома об антифашистской борьбе. Если бы он мог знать, чем это все обернется!
С Ладей он встретился в коридоре перед умывальной комнатой. Тот был в тренировочном костюме с полотенцем вокруг шеи.
— Привет! — воскликнул Ладя. — Почему ты здесь?
— Меня привез командир. Время у тебя есть?
— Надо только переодеться. А что случилось?
— Вечером будет проверка. Взвод в порядке?
— Да. Но надо бы проверить кое-что, а то окажемся на последнем месте.
— Ты хочешь предупредить ребят?
— Да нет, я бы тебя тогда здорово подвел. Ребята разнесут весть по всей роте, и ты получишь втык от старика. После ужина я их заставлю пошевелиться, а главное, просмотреть шкафы.
— Пошли вместе, — решил Ярда. Ладя с признательностью взглянул на подпоручика.
— Некоторые ребята, наверное, еще в умывальной комнате. Гадек нам задает жару, ты бы видел! Сначала мне не очень нравилось: одни кувырки, падения, прыжки и тому подобное, но теперь привыкли, уже начинаем изучать приемы самбо.
— Сколько ребят записалось?
— Двадцать. Пока только двое отсеялись.
Гадек старается, молодец. Ладя быстро оделся, и они направились в первую комнату личного состава. Дневальный подал команду «Смирно!» и доложил, как положено по уставу. Захваченные врасплох новички с интересом наблюдали за происходящим. Ярда огорченно покачал головой, заметив небрежно заправленные койки, пыль на тумбочках. Заметил плохо подогнанное обмундирование, нечищеные ботинки, мусор возле урны… Ладя все это соответственно комментировал:
— Везде кавардак, а вы тут беззаботно валяетесь. Малек, это, по-вашему, чистые ботинки? Чтобы через пять минут блестели! Горе вам, если найду хоть пылинку! Вейроста, опять вы напрашиваетесь на наряд вне очереди? Это постель пограничника? Логово это, а не постель. Ваша собака от этого отвернулась бы. Заправьте как следует. Ну, а это вообще ни на что не похоже, — бушевал он у следующей тумбочки. — Это что, пункт по приему вторсырья? Это ваше, Котрба? Вогарька, что вы там прячете? Фотографии из журнала? Понавешают здесь картинок с девочками, а на дежурстве витают в мечтах! После ужина будете все чистить и убирать. Я проверю, и пеняйте на себя, если что-то будет не в порядке!
Ярда и Ладя вышли в коридор.
— В следующую комнату ходить уже не нужно, — мудро рассудил Ладя и был прав, как всегда. Доносившиеся из соседней комнаты звуки свидетельствовали о том, что там принимаются срочные меры по наведению порядка.
В девять часов вечера командир роты пришел с проверкой. Взвод Ярды оказался лучшим. Возвращаясь с построения, Ярда заметил одобрительные взгляды своих солдат.
17
Утром, воспользовавшись попутной машиной, Ярда снова оказался у Урбанковых. Он застал обеих женщин за стиркой. В просторной ванной комнате, где стояла видавшая виды стиральная машина, клубились облака пара. Пригодились для работы и два старых корыта, наполненные теплой водой для полоскания. Ярда, оценив ситуацию, не мешкая поднялся в сопровождении собаки в мансарду.
Решив привести в порядок бумаги Крауса, он разложил их в хронологическом порядке. Потом разобрался в бумагах, касающихся личных дел и имущественных вопросов всех семей. Ушло у него на это почти два часа. Когда Ярда спустился, Власта во дворе развешивала белье. Он спросил, где пани Урбанкова.
— Отбеливает белье в саду.
«Смотри-ка, отбеливает», — подумал Ярда и направился в сад.
Пани Урбанкова расстилала простыни, наволочки и пододеяльники на траве.
— Сейчас кончаю. Обед надо готовить. Да и трава уже по косе соскучилась. Зашли бы с Властой к Хохолачу и попросили его скосить.
— Я пришел возвратить вам бумаги.
— Это не к спеху, пусть пока будут у вас. Нашли в них что-нибудь интересное?
— На вашем месте я бы их хранил. Ведь они имеют отношение к этому дому. Прочесть их было бы интересно.
Она подняла пустую корзину, Ярда взял другую.
— Хорошо, я их посмотрю. Никак руки не доходят. Разве что удастся в длинные зимние вечера почитать. Куда их положить? Дом уже стал похож на склад. Скоро не останется свободного места.
— Раньше такие документы прятали в деревянные ларцы и ставили на комод или шкаф, чтобы к ним не добрались мыши.
— Что-то похожее валяется в подвале. Старая резная шкатулка с замком. Я все думала: для чего ее использовали? Но она уже довольно ветхая.
— Я посмотрю, может, удастся починить.
Они вернулись в дом. Власта куда-то исчезла. Пес Блацки сидел возле корзин с дровами. Ярда подхватил их одной рукой и отнес на кухню. С мансарды спустилась Власта. Она выглянула из-за двери, быстро прижалась к нему и поцеловала.
— Почему тебя дядя вчера увез? Что-нибудь случилось?
— Тревога. Учебная, разумеется. Мой взвод в прошлый раз был на последнем месте. Не хотелось, чтобы все это повторилось…
Она понимающе кивнула.
— У вас в подвале, мне сказали, есть старая шкатулка с. замком. Ты не знаешь, где она?
— Знаю, а зачем она тебе?
— Она, мне кажется, пригодилась бы для бумаг Крауса.
Захватив фонарь, они пошли в подвал. Покопавшись, нашли шкатулку под свертком джутовых мешков на огромном ларе. Они вынесли ее во двор, стряхнули пыль. Шкатулка — замечательный образец резьбы по дереву — была украшена по бокам искусно выполненными росписями, а на лицевой стороне вокруг замка — кованая накладка. Под замком недоставало куска планки.
Ярда попросил небольшую луковицу, разрезал ее и потер поверхность задней стенки ларца. Мастерски выписанный орнамент засиял как новый.
— Посмотри, — сказал Ярда, показывая Власте рисунок.
— Красота! — произнесла она восхищенно. — Ты починишь ее?
— Если дашь немножко бензина, то постараюсь. Но недостающий кусок планки я, наверное, сделать не смогу.
— Ничего, мы попросим Хохолача. Он ремонтировал нам рамы на картинах и наверняка справится с этим делом.
— Тем более что нам нужно пойти попросить его скосить траву в саду.
К ним подошла пани Квета.
— Покажите-ка мне, ребятки. Какая красивая вещь! Жаль, что мы не обратили на нее внимания раньше. Она как будто специально сделана для семейных архивов. Отчищу ее и попрошу Хохолача вставить сюда кусок планки. Ступайте к нему сейчас и скажите о траве. Он только что был в сарае.
Они взяли ларец и пошли. Доносившиеся из сарая Хохолача звуки убедительно свидетельствовали, что хозяин на месте.
— Что вы мне принесли? — спросил дед.
Они показали ему ларец. Хохолач посмотрел на него без интереса.
— Починить можно, почему же не починить, только нужно ли?
— В комиссионке за нее дали бы две сотни, — заверил его Ярда.
Старик только покачал головой, явно осуждая человеческую расточительность.
— Хорошо. Завтра я ею займусь. Липовое полено у меня есть и инструмент для резьбы по дереву тоже. Не хотите ли ее почистить?
— Как вы заметили, я попробовал. Думаю, что бензин эту грязь снимет.
— Ну и умник! А старая краска потрескается. Для этого потребуются мягкая щеточка, мыльная вода, может быть, нашатырь или скипидар. Попробую, что лучше.
— Мама просит вас скосить траву в саду, — обратилась к Хохолачу Вцаста.
— Мне пан инженер уже говорил. Утром скошу. Мне сено пригодится. На зиму заведу четыре пары «венцев» и «бельгийцев». Не хотите взглянуть?
Он повел их во двор. Его кроличьим царством Ярда восхищался еще в прошлом году. Шестнадцать чистых, хорошо проветриваемых клеток, огороженные сеткой загоны с корытцами и маленькими навесами. Хохолач открыл дверцу в верхнем ряду. Из угла выпрыгнул рослый бельгийский кролик-самец.
— Это мой Цезарь, — произнес дед гордо. — Правда, красавец?
Ярда не пытался угадать вес, по если бы у Цезаря ноги были длиннее, он напоминал бы черного ласкового Блацки. На длинном ухе было заметно татуированное семизначное число — признак породистости. Цезарь сердито ударил лапой, звук был такой, как будто конь ударил копытом.
