Наталья Аверкиева - Вишенка для Демона
— Иди, — подтолкнул в вагон. Я сделала шаг вперед.
Он провел рукой по моей щеке и улыбнулся. Двери закрылись.
Поезд тронулся.
Он так и стоял на платформе, смотрел мне в глаза.
Я упала на сиденье, освещая улыбкой все вокруг. Устало вытянулась, принялась рассматривать свои высокие ботинки и фиолетовые колготы. Настька меня за такой наряд обсмеет. Интересно, а когда мы еще увидимся? Надо будет одеться красиво. И еще надо будет поспрашивать у Настьки, как лучше, она у нас модница, все знает, а рядом с Кириллом я должна выглядеть идеально. И еще маникюр сделаю. И надо научиться краситься. Столько дел! Все такое важное и интересное. И тут в голове что-то щелкнуло. У меня нет его телефона. И у него нет моего телефона. Так как же мы теперь встретимся?
Глава 10
Всегда грустно расставаться с теми, с кем только что познакомился.
Оскар Уайльд. Как важно быть серьёзнымЧем ближе к дому, тем хуже становилось настроение. Мало того что мы с Киром не обменялись телефонами, так еще и маман сейчас будет терзать не хуже бультерьера. Но если она нормально отдохнула, может, и меня трогать не будет. Она обычно срывается, когда у нее что-то не ладится. Только не понимаю, почему на мне?
Посмотрела на окна своего дома. Свет в квартире горит, значит, мама уже вернулась. Сейчас еще и половины одиннадцатого нет, поздно, конечно, но не критично. Вдруг осознала, какой у меня нелепый вид в этом платье с плиссированной юбкой, фиолетовых колготах, косухе и ботинках. Надо бы переодеться обратно в черную водолазку и свою любимую длинную юбку… Не хочу. Мысленно я была еще в Питере, в поезде, в мясорубке фанзоны и у крыльца отеля одновременно. Я хочу обратно, к Куколке, которая все понимает, к Киру, который такой классный, я даже готова слушать Бориса, если он будет играть песни Поэта. И я категорически не хочу домой.
Достала ключи и повернула их в замке. Что там Кир говорил про маму? Надо постараться ее понять? А кто поймет меня?
— Ты знаешь, сколько времени? — включила мать свет в коридоре, едва я просочилась в квартиру. Вид у нее был уставший, а голос раздраженный.
— Что-то около половины одиннадцатого, — виновато пожала плечами я.
— Ты в курсе, что мне вставать на работу в пять утра? У тебя ни стыда, ни совести. Где ты взяла это платье?
— Настька подарила, — бессовестно соврала я. Главное, не забыть предупредить Козареву, что это ее подарок. — Ей мало, а мне понравилось.
— Ты в курсе, на кого похожа? — тихо рычала мама.
Я подняла голову и посмотрела ей в глаза.
— Ее мама считает, что мне оно очень идет и я очень красивая, — бросила с вызовом.
Это я зря. Ведь знаю, что мать на дух не выносит Ирину Анатольевну. Все, хана мартышке. Почему я не откусила язык, прежде чем рот изрек эти фразы?
— Может быть, ты тогда переедешь жить к Козаревой? Моя дочь так ходить не будет! Что это за раскрас? Что за прическа? От тебя воняет сигаретами? Ты куришь?
Мама говорила все громче и громче, наступая на меня, отчего я была вынуждена вжаться в угол. Началось… Почему я вечно все порчу?
— Я не курю. Просто в «Слоне» накурено.
— Можно узнать, на какие шиши ты вечно зависаешь в «Слоне»?
— Я тебя люблю, мам. — Постаралась улыбнуться. Как он учил? Надо ее понять. Надо войти в ее положение. Только вот ни черта не получается!
— Ты совсем отбилась от рук! Ты ни во что не ставишь мать! Почему ты мне хамишь? Кто дал тебе право хамить матери?
Я пустым взглядом смотрела перед собой. Кирилл бы нашел способ защитить меня. Забери меня, а… Ну, пожалуйста, Кир, забери меня отсюда…
— Отвечай, когда я с тобой разговариваю!
— Как ты отдохнула? — тихо-тихо.
— Я перед тобой еще отчитываться должна? Я жду тебя, волнуюсь, думала, что с тобой что-то случилось, что ты попала под машину, погибла, тебя украли! Хоть бы раз ты о матери подумала.
— И я отлично. Спасибо, что переживала обо мне, мам.
— Зато ты, как я погляжу, о матери ни разу не вспомнила! Как тебе не стыдно! Был бы отец, он бы тебе объяснил, как с матерью надо разговаривать!
Ну, все, понеслась душа по кочкам. Если она вспомнила отца, то это я сейчас буду виноватой, что он нас бросил.
— Ты такая же неблагодарная, как он!
Я кивнула и проскользнула мимо нее в комнату, кусая губы. Слова вонзались в тело, словно дротики, причиняя физическую боль, разрезая душу на части.
— Я на тебя потратила лучшие годы своей жизни! — неслись камнями обвинения мне в затылок.
Надо позвонить Женьке. Она же поможет найти Кирилла? Если думать о нем, то будет проще не замечать мать. Я красивая! Это даже Борис сказал.
— Как ты смеешь? Я ночами не спала! Тебе лучший кусок всегда отдавала!
Потом сказать Ярику, что я вернулась и рассказать про Поэта, посоветоваться, что делать. Да, сейчас надо добраться до телефона и позвонить Ярику. И Женьке.
— А ты! Ты неблагодарная!
Она постоянно об этом говорит. И каждый раз мне очень обидно. Так, главное, не забыть предупредить Настьку, что она подарила мне платье.
— Тебе только бы гулять! Мать надрывается! На двух работах пашет, чтобы тебя в люди вывести!
Я начала раздеваться. Еще нельзя реветь. Хотя о чем я? Все платье залила уже, выжимать можно. Здорово, я и не заметила, что рыдаю в три ручья.
— Я покупаю тебе лучшие вещи! Трачу на тебя деньги! Ты ничего не ценишь! Ни копейки не заработала! Только глупости в голове!
Мать ушла, громко хлопнув дверью. Я наконец-то расслабилась и опустилась на колени посреди комнаты, закрыв лицо руками. Тихо заплакала. Кирилл, ты так мне нужен. Защити меня. Пожалуйста, защити меня.
Минут через пятнадцать мы обе остыли и были готовы к разговору. Я пришла к маме, низко повесив голову, и виновато начала извиняться:
— Мы засиделись. Компания была хорошей. Весело очень. У Насти мальчик — лауреат музыкальных премий с мировым именем. Там еще поэт был один, стихи читал. Я забыла про время. Они такие классные. Прости меня, мам. Я больше так не буду.
Она недовольно отвернулась. Глаза красные. Плакала. Я поцеловала ее в щеку.
— Я правда не специально. Мне было так скучно без тебя. Даже поговорить не с кем. А тут лауреат и поэт… Простишь?:
— Ужин на плите, — буркнула она. Простила. Я обняла ее и еще раз поцеловала:
— Ты у меня самая лучшая мама на свете. Я тебя очень люблю.
— И не сиди долго в Интернете, а то завтра в школу не встанешь, — едва заметно улыбнулась.
— Хорошо. — Еще раз чмокнула ее в щеку и убежала к себе.
Надо позвонить Женьке. Она же поможет найти Кирилла? Потом сказать Ярику, что я вернулась, и рассказать про Поэта, посоветоваться, что делать. Да, так и сделаю. На столе стоял портрет моего кумира. Улыбнулась ему. Ты научил меня своим примером, как надо жить, выживать, бороться за свою мечту. Я попробую. Приложу все силы, чтобы достичь желаемого.
Женька не отвечала. Набрала Ярика.
— Птица, привет, мне нужна твоя помощь, — радостно сообщила я в трубку, одной рукой включая компьютер.
Найду тебя, чего бы мне это не стоило.
— О, вернулась наша блудная дочь! — оживилась она.
— Да, вот только что приехала. Птица, тут такая ерунда вышла. Ты завтра съездишь со мной в одно место?
— Ты меня пугаешь.
— Нет, это приличное место. Литературный институт. Он там учится. Я… В общем, мы забыли обменяться телефонами. Ах, Ярик, если бы ты только знала…
— Догадываюсь. — Я чувствовала, что Ярослава расплылась в улыбке. — Только давай завтра все обсудим. Я готова тебя слушать все шесть уроков. А потом пойду за тобой хоть на край света.
— А чего не сейчас? — обиженно выпятила я губки.
— Сейчас Ростик ищет какое-то лекарство — не поверишь, для крокодила, который живет в нашей ванне со вчерашнего вечера, и гонит меня с телефона.
— Да, да, да! — закричал из комнаты Ростислав. — Варька, завтра наболтаетесь, мне нужен телефон.
— Хорошо. Тогда до завтра.
— И не проспи, — рассмеялась она.
Я отключилась и рассмеялась. Смешная она. Это я ее вечно жду у подъезда. Из-за нее постоянно в школу опаздываем. Ладно, завтра так завтра. Представляю, как Птица сейчас дергается и умирает от любопытства. Завтра… Все будет завтра. Завтра будет новый день, новые отношения и новые друзья. И пусть девчонки не бегают за парнями, но я все-таки попробую найти тебя, Поэт. Сегодня я разложу на тебя карты и поищу твою фамилию в Интернете, завтра спрошу твой телефон в институте, а потом кину тебе всего одно эсэмэс: «Я скучаю по тебе, Поэт». И не буду ждать ответа.
Читай дальше
— Все! Все! У меня беда! Вы понимаете? У меня бе-да! Трагедия! Ужас! Кошмар! — Ярослава плашмя рухнула на лавочку в раздевалке и прикинулась мертвой.
Мы смотрели на нее с недоумением. Судя по розовым щекам и глубокому нервному дыханию, умирать ей несколько рановато.
