Арабская принцесса - Валько Таня

– Не все, любимая моя, не все! Не беспокойся! – при этих словах собравшиеся взрываются смехом.

– Марыся рассказывала мне о своих новых отважных подругах, и я очень хотела с вами познакомиться. Я люблю бунтарок, а саудовских бунтарок особенно. Нужно иметь неподдельную отвагу, чтобы противопоставить себя вековой традиции и шариату. Не сразу все удастся.

Дорота призывает девушек к действию, а дочь убеждается в том, что ее мама намеревается нажить себе новые проблемы. «Она со своей светлой шевелюрой охотно бы пошла в первых рядах манифестации и сопровождала арабских революционерок на баррикады», – смеется она в душе и с любовью смотрит на мать.

– Во время этой акции не будет никаких толп, по которым так легко ударить, – поясняет Маха. – Лучше всего учиться на собственных ошибках, и мы именно это и делаем. Теперь мы хотим противостоять глупому обычаю, который касается женщин только в единственной стране на земном шаре, это в Саудовской Аравии, – повышает она голос и обводит взглядом окружающие ее искренние лица.

– Какому? Их множество! – Дорота делает большие глаза.

– Нет права голоса и возможности участия в выборах? Ограниченная возможность трудиться? Нет возможности управления страной? Закрытые лица? Дискриминация по половому признаку? – собравшиеся перекрикивают друг друга.

– Замужество девочек? – добавляет Духа.

– Эй! Очнитесь! Те, которые вы называете, сейчас незыблемы! На преодоление их нужны годы усилий, борьбы и наверняка человеческих жертв.

– Черт возьми! – Дорота боится войны и насилия, поэтому при этих словах скукоживается.

– Речь идет о глупом, банальном деле, которое так естественно во всем мире, что вообще не подлежит обсуждению, – пробует подсказать подругам Сафиха. Она поджимает губы и весело смотрит на тяжело размышляющих собравшихся.

– Мы организуем день женщин-водителей, women 2 drive, – с гордостью поясняет Маха.

– Время настало! – выкрикивает Дорота. – Инструкции не позволяют женщинам водить машины. Он распространяется не только на прекрасный пол, он и парням петля на шее. Это могут вынести только богатые люди, которым хватает на водителя или двух, а что с бедными? Мужчина как глава семьи должен возить всех женщин в доме и практически с утра до ночи работать шофером.

– Я прекрасно это знаю, – подключается Духа, которая происходит из не очень обеспеченного класса. – Утром отец завозил меня и сестру в детский сад или в школу. Потом быстро ехал за всем, что нужно для нашего магазинчика, где работал до полуденной молитвы, а потом гнал, чтобы нас забрать. По дороге еще делал закупки, дома съедал что-нибудь на один зуб и снова на работу. Я помню эти ссоры, когда он о чем-то забывал и должен был, например, тащиться через полгородка за йогуртом или килограммом помидоров.

– Я как-то отмочила номер: после полудня отослала нашего водителя за мороженым в супермаркет, – с озорной улыбкой подключается Басма. – Его арестовали только за то, что с пяти – время для семей, а он, развратник, был один. По мнению мутаввы, который его сцапал, он ходил по магазину и таращился на закрытых с ног до головы саудовок. Просто обычный ловелас, делающий вид, что покупает мороженое! Это было что-то! Больше хлопот, чем прибыли. Два дня мой отец вытаскивал парня из тюрьмы. Говорят, его бросили в сектор с самыми страшными уголовниками – убийцами, насильниками и грабителями. К сожалению, он не выдержал и сошел с ума. После того как он вышел на свободу, мы должны были отослать его домой, в Индию. Отец заплатил огромное возмещение семье, он порядочный человек. Это было самое плохое мороженое в моей жизни.

– Сколько тебе оно стоило? – с издевкой спрашивает Духа.

– Двадцать тысяч. Неплохо, да?

– Wallahi! Девушки! Закончим с этими сказками Шехерезады, что было, что у кого случилось, потому что это не какая-то история из тысячи и одной ночи, а информационно-организационная встреча! – нервничает Маха. – Так никогда не доберемся до существа дела!

– Извините, извините, уже молчу, – Басма закрывает рот рукой, у остальных – виноватые лица.

– Если такое наказание грозит в этой стране за пачку мороженого, купленного не в том месте, то как они накажут за серьезное нарушение закона? Что сделают с женщиной, которая вопреки предписанию будет вести транспортное средство? – Юстиниан задает вопрос, который волнует всех собравшихся.

– Нет никакого чертового предписания! Ни одного постановления! – твердым голосом сообщает Маха.

– Нет, – спокойно подтверждает Сафиха.

– Только какая-то глупая фатва, более двухсот лет высказанная сумасшедшим имамом. Это не записано ни в Коране, ни даже в признанных и одобренных хадисах, – сообщает преподавательница, в подкрепление своих слов жестикулируя указательным пальцем.

– Что такое хадис? – спрашивает Аня, заинтересовавшись неизвестным ей термином.

– Это рассказы, приписываемые пророку Мухаммеду, описывающие его поступки или разрешающие то или иное поведение. Каждый хадис состоит из текста и череды толкований. Они составляют сунну (обычай) – самый важный после Корана источник мусульманского закона шариата, – поясняет Джамиля, выказывая знание религиозных законов.

– А если есть что-то, чего нельзя доказать, то приходится рассчитывать на порядочность и честность рассказчика, – подводит итоги Дорота. – Когда экстремисты чего-то не могут найти в Коране, то ссылаются на хадис, который может быть не вполне правдивым.

– Да, да, именно! – говорит осведомленная в этой теме бунтарка. – И еще! Изначально они пересказывались устно, только устно. По мнению религиозных мусульманских ученых, происходило это до появления множества фальшивых хадисов, которые должны были упрочить интересы отдельных групп, а сейчас поддерживают деятелей-фундаменталистов или парней-шовинистов, одновременно служат нормальным и порядочным людям удавкой на шее.

– Это значит, что в Саудовской Аравии нет ни одного постановления, которое запрещало бы женщинам водить машины? – уточняет Юстиниан. – За исключением какой-то фатвы, опирающейся на какой-то там непроверенный хадис?

– Ну, расскажи ты мне, разве пророк Мухаммед мог о чем-то таком упоминать? Где логика? В седьмом веке нашей эры? Мог только запретить женщинам ездить на верблюдах, но этого я тоже нигде не встречала.

Все надрывают бока, а европейки, слыша такой абсурд, просто хватаются за головы.

– Нет запрета, значит, ничего и не надо нарушать, – логично говорит Дорота.

– Только прежде нужно найти отважных, которые решатся на такой шаг. – Басма мыслит трезво. – После псевдомирных демонстраций в учебных учреждениях, где студентки получили по шее, геройство могло оставить женскую часть нашего народа, – иронизирует она.

– Поэтому мы также не делаем это сейчас, – сообщает организаторша.

– А когда? Через десять лет? – с беспокойством спрашивает Духа. – Тогда я уже буду у себя в Эль-Катифе и носа из дому не высуну. Женщины, поспешите! – тихая и спокойная девушка пламенно призывает к действию. – У меня осталось неполных пять лет нормальной жизни, поэтому знаете… Поспешим. – Она грустно улыбается.

Маха гладит ее по щеке.

– Не преувеличивай. Может, познакомишься с каким-нибудь красивым парнем и счастливо выйдешь замуж. Супружество – это не обязательно рабство и трагедия.

– Может… – молодая женщина краснеет как рак, а все, зная о ее чувствах к Марвану, хихикают или корчат гримасы.

– Не будем оттягивать это до бесконечности, не бойтесь, – конспираторша радует собравшихся. – Думаю, что июнь – это хороший месяц. Эдак за две недели до окончания академического года. Что вы на это скажете?

– Очень хорошо! Уверены! Может быть! – поддакивают они.

– Вы рады будете видеть и иностранок? – Юстиниан улыбается от уха до уха. – У меня права уже три года, и я вполне опытный водитель.

– Ну, конечно! Поедут только те женщины, у которых есть документы. Чтобы не было разговоров и ненужных аварий на дороге, – решительно говорит организаторша.