Дом сна - Коу Джонатан

«Никто не заснет, – повторял он, – никто не заснет», – раз за разом, словно мантру, а проигрыватель в соседней комнате продолжал орать на полной громкости, и ария «Nessun dorma»[68] в знаменитом исполнении Паваротти достигла очередной оглушающей кульминации.

***

Клео лежала на кровати в гостиничном номере, прислушивалась к шуму машин на Рассел-сквер, к многоязычному гомону, залетающему в открытое окно, и думала: чем бы ни закончился этот вечер, ее жизнь никогда не будет прежней. Обратной дороги нет.

Позже, наложив косметику, переодев юбку и приготовившись подбодрить себя стаканчиком в гостиничном баре, Клео поняла, что в этой мысли слишком много фатализма, слишком много театральности. Она живет без Сары уже двенадцать лет. И не так уж плохо живет. Почему это внезапное возрождение надежды должно все изменить, почему она не может вернуться завтра в клинику, почему она не может продолжать без Сары – как и решила в тот ужасный вечер в Эшдауне, когда в последний раз видела ее, в последний раз слышала? С тех пор Клео ведет жизнь одинокой женщины и вполне может продолжать в том же духе и дальше.

Хотя бы для того, чтобы доказать это, она больше часа просидела в баре, где выпила два джина с тоником, демонстративно не обращая внимания на попытки одиноких мужчин привлечь ее внимание. Потом перебралась в итальянский ресторан, где опустошила небольшой графин вина, съела превосходную овощную лазанью и отклонила приглашение господина, сидевшего за столиком у окна, разделить с ним десерт. После этого неторопливо направилась к станции метро, задевая плечами туристов и юнцов, что проносились мимо, торопясь на пятничные безумства в Вест-Энде.

Сев в поезд, она в кои-то веки оставила без внимания рекламные объявления, воздержалась от чтения чужих газет, а вместо этого впервые вгляделась в лица других пассажиров. Она видела счастливые пары, несчастные пары; видела пары, которым нечего сказать друг другу, и пары, не расцеплявшие рук; видела пары, которые только что встретились, и пары, которые, казалось, были на грани распада. Она видела женатых мужчин, едущих домой к женам, и видела одиноких мужчин, едущих домой к телевизору и ужину из микроволновки. Она видела женщин одних, женщин вдвоем и женщин в компаниях – и думала про себя: да, я могу занять место среди этих людей. Что бы ни случилось, какие бы ошибки я ни совершила, теперь я знаю, кто я. Я знаю, кто я, и меня это устраивает.

Смеркалось, когда двадцать минут спустя она вышла на вечернюю улицу. Днем Клео купила карту Лондона и выучила дорогу наизусть; что же касается последнего отрезка, то указания Руби, пусть и минимальные, оказались абсолютно точными. Она пересекла шоссе, пройдя где-то с полмили, обнаружила, что идет по улице, которую безо всяких натяжек можно было назвать самой тихой улицей во всем Лондоне. Здесь не звучала музыка, не слышалось гама вечеринок, из садиков не доносились голоса. Здесь даже не орали на полной громкости телевизоры. Звук ее шагов казался единственным звуком в мире.

Она остановилась у дома Сары. Хотя еще не совсем стемнело, шторы в доме были плотно задернуты, и по краям пробивался свет. Клео толкнула кованую калитку – та протяжно заскрипела – и подошла к входной двери. Она чуть замешкалась, чтобы разгладить юбку и перекинуть через плечо сумочку.

В прихожей зажегся свет. Через несколько секунд дверь отворилась, и появилась она: одна, постаревшая, усталая, немного сонная, возможно, чуть испуганная неожиданным визитом в такой час. На ней были джинсы и футболка, поседевшие волосы выглядели чудесно, и едва увидев ее, Клео поняла, что лгала себе, поняла, что не может жить без этой женщины. Это невозможно, это всегда было невозможно.

– Сара?

Больше она ничего не сумела сказать. Сара смотрела на нее, не узнавая, пока даже не догадываясь.

– Мы знакомы?

– Конечно, знакомы. Это я, Роберт.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1: Стихотворение

ИНСОМНОЛОГ

Ты – бремя тяжкое и благодать. Манит,

Влечет к тебе сильнее, чем приливом.

Увы, не видя, взгляд нарколептический скользит.

И я в твоих глазах – никто. Луна глумлива.

Не видя, слепо, хуже – равнодушно.

Я помню след в песке – «застывший, словно смерть».

Бессоницею мучаюсь: неужто

Окаменела будущего твердь?

Забыться! И воспрянуть налегке

Рожденным вновь. Рассвет нахлынет,

Затопит спящий дом, и след в песке,

И призраков, что грозно шепчут ныне:

“За жизнь одну тебе не разгадать,

Что бремя в ней, и что в ней – благодать”.

Перевод Елены Полецкой

ПРИЛОЖЕНИЕ 2: Письмо

Отправитель: Памела Уорт

Получатель: Профессор Маркус Коул, действительный член Королевской коллегии психиатров

Уважаемый профессор Коул,

Боюсь, это – слишком краткое письмо, чтобы выразить всю благодарность за то, что Вы взяли на себя труд написать нам на прошлой неделе.

Мы очень ценим Ваши добрые слова. В нашем положении сочувствие друзей и просто добрых людей значит так много. В каком-то смысле, это все, что у нас есть. Уверяю Вас, что с нашей стороны к Вам не будет никаких претензий. Последние несколько недель мы часто ловили себя на том, что ищем виновных – людей, правительство, «систему», все равно кого – но на самом деле никто не виноват. И именно это труднее всего вынести.

Мы ежедневно навещаем Терри. Как Вы и говорили, улучшения нет и не предвидится. Но мы будем терпеливы. Он выглядит таким умиротворенным и спокойным. Вероятно, Вам это неизвестно (откуда Вам знать?), но последние несколько лет у моего сына были большие проблемы со сном. Разумеется, я никогда не говорила с ним об этом, но меня его бессонница тревожила, и теперь, глядя на него, я стараюсь убедить себя, что он просто наверстывает упущенное. Врачи говорят, что это мое воображение, но пару раз мне показалось, будто я вижу на его лице едва заметную улыбку, и я твержу себе, что, наверное, ему снится что-то приятное.

Должно быть, Вы скажете, что все это глупые фантазии: но нам всем надо откуда-то черпать силы, и я очень стараюсь.

Искренне Ваша,

Памела Уорт.

ПРИЛОЖЕНИЕ 3: Расшифровка записи

Пациент: Руби Шарп

Дата: 28.06.96

Время: 02.36-02.40

Лаборант: Лорна

Никогда нет тишины никогда нет тишины в этом доме я помню как много лет назад всегда эти волны никогда нет тишины сидит наверху с ней сидит с тобой я помню я слушала помню весь этот пляж день на пляже твои слова нет никаких пределов сделаю что угодно что угодно чтобы ее завоевать и шрамы я помню эти шрамы на твоих ногах два шрама похожие на кавычки затем я увидела на прошлой неделе я увидела на пляже на другом пляже на другом пляже того же человека другого человека то же тело на твоих лодыжках два шрама я тебя знаю кто ты но слушай слушай знаю ее тоже теперь в Лондоне где она живет что она делает одна совсем одна тебе нужно идти нужно ее найти я знаю всегда знала с того дня на пляже вместе были вместе я была счастлива очень счастлива в тот день в тот день хорошо помню его никогда не было такого счастья всегда хотела всегда как-то отблагодарить вас песочный человек так я тебя звала песочный человек ты построил замок прекрасный самок смыло смыло волнами не пропало еще ничего не пропало если только ты ее найдешь иди сейчас она ждет в Лондоне найти легко пустой дом холодный дом она живет одна Северный Лондон тихие улицы поворачиваешь поворачиваешь от станции первый дом первый который увидишь не жди поспеши сейчас найди шоссе запомни запомни название Фермер-роуд Fermer она правда тебя ждет пожалуйста найди ее иди к ней сейчас

*

notes

Примечания

1

Дух времени (нем.). – Здесь и далее примечания переводчика

2

Телесериал компании Си-би-эс, созданный на основе одной из сюжетных линий «Далласа», идет с 1979 г.

3

Остановка дыхания во время сна

4

Симона де Бовуар (1908-1986) – французская писательница, ее философская книга «Второй пол» о положении женщины в современном мире стала символом сексуальной революции 1960-х годов. Кейт Миллет (р. 1934) – ее «Сексуальная политика» считается классикой феминизма. Анджела Картер (1940-1992) – английская писательница, «Женщины Сада» – книга эссе, посвященная маркизу Де Саду