Анастасия Дементьева - Четвёртый. Первые шаги
Обзор книги Анастасия Дементьева - Четвёртый. Первые шаги
Анастасия Дементьева
Четвёртый. Первые шаги
Ну что ж, начнём?
Позвольте представиться, Игорь Каронин. Мне 29 и я работаю администратором отдела в крупном торговом центре нашего города, и, не испытывая никаких угрызений совести, раздаю своеобразные пинки под зад его работникам. На работе меня считают бессердечным, и побаиваются, причём чуть ли не сильнее нашего зам директора, из — за чего тот постоянно на взводе (то, что его обскакали, пусть и в такой мелочи, нервировало въедливого старика). Всё это отношение ко мне легко объясняется тем, что я просто не выношу вида растёкшихся амёб по стульям, в которых превращаются наши работники, стоит им на минутку присесть. А у нас план, между прочим, который выполнять надо! Плюс ко всему, чем больше товара продаст наш отдел, тем больше будет прибыль и, соответственно, месячный гонорар, который и так не большой… А чтобы продать товар надо двигаться, общаться с потенциальными покупателями, а не валяться в подсобном помещении и жаловаться на тяжёлую неблагодарную жизнь (и злостного начальника, чего уж таить).
В общем, я был самым обычным среднестатистическим человеком со стабильным доходом и серой жизнью. Наверняка, вы заметили это интересное слово был. А почему так получилось, я Вам расскажу прямо сейчас…
Глава 1
В этой жизни все у нас в первый раз.
Противный звук «проснувшегося» будильника, доставшегося мне ещё от бабушки, заставил приподнять тяжёлую ото сна конечность и постараться выключить его. Промахнувшись пару раз, я всё же решил открыть глаза и посмотреть на нарушителя покоя. Едкие зелёные стрелки показывали на 6: 30, что не особо радовало, так как надо было вставать. Провалявшись ещё с пяток минут и насладившись теплом одеяла, нагретого собственным телом за ночь, я решил всё же подниматься. Опустив ноги на пол, поёжился, тот был очень холодным и неприятным. Решив не торопиться, аккуратно выпрямился и проморгался, пытаясь разглядеть хоть что-то, но не добился успеха, так что пришлось со вздохом одевать очки. Холодный осенний ветер проникал в комнату даже сквозь закрытые пластиковые створки, что не придавало этому утру красок. Даже не подумав застилать постель, я направился прямиком на кухню, решив подкрепиться.
Ногой распахнув дверцу бледнокожей «кормилицы» выковырял из её нутра парочку зачерствелых бутербродов, которыми и перекусил, не став заваривать чай. «Вот до чего доводит лень!» — вспомнилась мне излюбленная фраза мамы, но я тут же прогнал её голос из головы, не желая вспоминать о родных. Нет, они не умерли. Просто в нашей семье на данный момент были весьма натянутые отношения, так как в свои неполные 30 я был ещё не женат. Отец пытался по мужски говорить со мной, но наши разговоры всегда заканчивались обоюдной злостью и раздражением, ибо я напрочь отказывался заводить жену и детишек. Ну что поделаешь, я просто прекрасно понимал, что не готов. Хотя, как мне иногда казалось, никогда не буду готов. Слишком большая ответственность. Я вон даже себя нормально прокормить не могу, что уж говорить о маленьких карапузах. Ну, это мы отвлеклись.
Нанеся визит ванной комнате, я уже спустя десяток минут был бодрым и свежим (если не считать двухдневной щетины, но это уже издержки вкуса). Бросив взгляд на настенные часы, пришёл к выводу, что стоит поторопиться. Уже через час я должен быть на месте.
Натянув широкие чёрные джинсы, которые, впрочем, были слегка помяты, я так же накинул сверху просторную синюю футболку и подхватил рабочую сумку.
Слегка потёртые кроссовки вмиг оказались на моих ступнях, что отнюдь не радовало. Дело в том, что они были на размер больше и слегка натирали, но эта новость нисколько не изменила моего довольно пофигистичного настроения. Так бывает, к тому же этот день не отличался от других абсолютно ни — чем. Однообразные серые будни с каждым разом всё быстрее отравляли мою душу, но ничего изменить я не мог, так как это было просто не в моих силах. Бросать работу из-за такого пустяка я не собирался, даже если мне предстоит стать безучастным к окружающему миру роботом.
С силой толкнув дверь и дождавшись, пока оная захлопнется, я уже спокойно отправился вниз по лестнице. Не смотря на то, что в доме был лифт, пользоваться им я не желал. Этому способствовали толи разнообразные передачи про застрявших в нём людей (я вовсе не страдаю клаустрофобией, но, тем не менее, не желал бы оказаться зажатым в железном коробе…), или же простая человеческая упрямость, точно не знаю, к тому же пройти 4 этажа не составляло труда.
Оказавшись внизу прохода, я прилежно поздоровался с сидящими на скамейке стариками и пошёл в сторону остановки. Моя старенькая лада сиротливо стояла на стоянке, и мне даже становилось слегка неудобно, стоило раз кинуть на неё взгляд, но не более. Я лучше двадцать минут протрясусь в общественном транспорте, чем буду коротать с час в пробках.
Что удивительно, стоило только мне ступить на остановку, как из-за поворота показался троллейбус.
— Надо же, — пробормотал себе под нос. — То век не дождёшься, то нате вам…
Но, не смотря на эту маленькую «удачу» таракан, как часто называла его моя сестрёнка, оказался забит под завязку. И, тем не менее, особо бойкие люди решили рискнуть и попытаться залезть внутрь. С улыбкой проследив за их отчаянной борьбой, я тяжело вздохнул и стал смиренно ждать следующего «рейса». Кстати, не подумайте, что я такой спокойный и терпимый, в эмоциональном плане. Отнюдь. Я тот ещё перчик, просто предпочитаю держать всё в себе, чтобы не привлекать внимания окружающих. И мне это прекрасно удаётся, что несказанно радует.
— Вы идёте, молодой человек? — Вывел меня из раздумий недовольный голос из — за спины. Краем глаза рассмотрев зрелую женщину, я понял, что слишком ушёл в себя и пропустил прибытие очередного транспорта. Кивнув, я в один прыжок оказался на верхней ступени и отдал на съедение прожорливому автомату свой проездной талон. Тот мигнул зелёной стрелкой и пропустил меня, оставив на довольно — таки помятой бумажке несколько смазанных циферок. Беспрепятственно продвинувшись в средину салона, я прислонился спиной к мутному окну и прикрыл глаза. Троллейбус тронулся и неспешно покатился вперёд, чуть покачиваясь на дорожных неровностях. Вокруг витал едва заметный запах гари и техники, к которому городские жители привыкли с детства, но к нему ещё примешивался ощутимый привкус несвежего дыхания и алкоголя. Оглядевшись, я обнаружил чрезмерно шатающийся субъект, с традиционной раскрасневшейся физиономией, который настойчиво пытался завладеть вниманием школьницы, которая пыталась что-то возразить, но делала это весьма невнятно, ведь наверняка была или растерянна, или скромна и нерешительна. Мужик явно не чувствовал себя стеснённым в выражениях и вещал на весь салон, но никто не пытался что-либо возразить. Все пассажиры старательно делали вид, что не испытывают неудобства, и явно не спешили связываться с пьяницей. Вновь обратив внимание на окончательно смутившуюся школьницу, я думал, что делать. По идее это не мои проблемы, но оставить всё так не позволяла совесть и откровенная неприязнь к тем, кто не умеет вовремя останавливаться. Переборов себя, я медленно подошёл к уже начавшему распускать руки мужику. Перехватив его руку, которую тот собирался положить на коленку девчонке, я серьёзно посмотрел в слегка затуманенные глаза и понял, что тот всё же в состоянии воспринимать меня:
