Мы купили книжный магазин - Хартлиб Петра

Конечно же, речь заходит и о книжном магазине. Бликса и Барби в восторге от идеи создать огромную, похожую на сеть витрину любимых книг и украсить ее греческими колоннами. Молчаливый молодой человек напротив меня, роль которого остается для нас загадкой на протяжении всего вечера, присоединяется к разговору и спрашивает, что такое колонна. Мы заинтересованно всматриваемся в лицо Бликсы и с волнением ждем реакции. По лицу пробегает короткое непроизвольное подергивание, после чего он вежливо просвещает молодого человека. «Безумие, — еле слышно усмехается Барбара в мою сторону, — как родительство меняет людей, уверена, что раньше он бы не спустил этого с рук».

Видимо, и у Бликсы Баргельда возникают похожие мысли, потому что вскоре мы переходим к теме детей, и он с гордостью показывает на смартфоне фотографии своей крошечной дочери Анны. Он рассказывает, что ее второе имя — Миллисент, Миллисент Баргельд^[18], и весь стол от души смеется. Однако в нас, книготорговцах, просыпается профессиональное рвение, и мы говорим о том, что знаем лучше всего, — о книгах. Мы закидываем Бликсу рекомендациями по поводу замечательных детских книг, с которыми он просто обязан познакомить Анну. Мы меняемся ролями, и приходит наш черед выступать. Всю нашу компанию веселит этот рефлекс Павлова книготорговцев: «ребенок» равно «срочно нужна одна, две, а лучше много книг».

Наконец-то выпивается до дна последний бокал, и мы шумно покидаем ресторан, к этому моменту уже совершенно пустой, за исключением усталого официанта и его босса-зазывалы.

По безлюдному Санкт-Пёльтену мы, пошатываясь, бредем по снегу до своих машин, и уже далеко за полночь. Бликса возглавляет это шествие в пальто, которое выглядит так, будто он содрал его с Микаэля Нюквиста прямо на съемках фильма «Как на небесах». Интересно, может, у них один и тот же портной? Со спины он напоминает гигантского ворона, выпорхнувшего со страниц рассказа Лавкрафта на улицы пустынного Санкт-Пёльтена. Под мышкой он несет детское издание книги Эрнста Яндля «Мопс Отто», которое ему как признанному поклоннику этого писателя подарил издатель. Вдруг знакомый сценический голос разносится по пустой улице: «Мопс врос в пол. Отто: во двор, мопс, пшел…» И мы доверчиво следуем за Бликсой, который продолжает декламировать Яндля, по лабиринту спящего города к нашим машинам. Я бросаю косой взгляд на Барби, которая идет рядом и курит. Она опережает мой вопрос и с улыбкой произносит: «Очень хорошо».

Знакомый менеджер по продажам сообщает, что в город приезжает Ти Си Бойл^[19]. Крупное мероприятие в театре «Рабенхоф», нам нужно успеть достать билеты: народу будет много. Но есть кое-что еще — сверхсекретный ужин накануне, в узком кругу коллег-писателей, журналистов, друзей издательства. «Одна из твоих коллег — его большая фанатка. Думаешь, она хотела бы пойти?» Басистка дэт-метал-группы сидит за столом в подсобке и обрабатывает заказы по электронной почте.

— Ты бы хотела сходить на ужин с Ти Си Бойлом?

— Ничего себе, я? Одна?

— Нет, там будут и другие гости.

— А ты?

— Нет, вдвоем нельзя. Кроме того, я так плохо говорю по-английски, что мне стыдно.

— Одна я не пойду, мне не хватит смелости.

Проходит несколько недель, мы забываем об ужине с Бойлом, пока менеджер по продажам снова не звонит мне и не сообщает: «Первого мая, девятнадцать часов. „Штадтхойригер“. Приглашение на двоих».

Я набираю басистку:

— Какие у тебя планы на первое мая?

— Я думала, что у меня выходной.

В ее голосе слышится недовольство, и я почти читаю ее мысли: «Вы что, пытаетесь навязать мне очередной книжный стол?»

— У тебя ужин с Бойлом. Без паники. Я пойду с тобой.

— О боже!

Мы встречаемся на Йозефштедтерштрассе, и обе немного взволнованы. Я надеюсь, что компания будет не слишком маленькой, потому что у меня нет никакого желания выставлять напоказ свой плохой английский. В свою очередь, моя коллега так нервничает, что всю дорогу болтает без умолку, а как только мы входим в сад хойригера, то сразу замолкает. Она ничего не может из себя выдавить, ничего не ест, залпом выпивает два белых шпритцера. В какой-то момент к ней обращается маэстро, он обаятелен и остроумен, и они быстро находят общую тему — музыка. Она смущенно достает из сумки диск своей дэт-метал-группы, который случайно захватила с собой. Ти Си рад этому, и по дороге домой мы представляем, как он ставит его в проигрыватель в своем доме в Санта-Барбаре, там еще когда-то жил Френк Ллойт Райт, и слушает ее басовую партию.

Уже поздно, мы идем по улице Йозефштедтерштрассе к метро, вдохновленные этим классным, великим автором, чьи книги мы так любим и который, кроме всего прочего, так очарователен.

— Знаешь, когда я заболею Альцгеймером и забуду все, совершенно все, я не смогу забыть этот вечер, никогда. Ты только подумай: я ужинала с Ти Си Бойлом в хойригере!

…Ну и правильно. В воскресенье он играет произведения Моцарта и Баха, а также Большую сонату си-бемоль мажор Шуберта в переполненном зале оперного театра. Ее можно услышать — вместе с четырьмя экспромтами, соч. 90 — на компакт-диске Шуберта, выпущенном Sony, которую сейчас представил Бухбиндер. Она была записана…

Вырванный из газеты клочок настолько маленький, что его можно убрать в кошелек не складывая. Он лежит на моем прилавке, херр Л. кинул его, проходя мимо, потому что он вечно куда-то торопится: «Закажите это для меня: позвоните мне!» Вечно суетливый, не особо вежливый, но мне удалось найти с ним общий язык: он сильно напоминает моего отца, всегда немного ворчливый и властный, но на самом деле он это не нарочно. По клочку размером три на два сантиметра нам нужно разобраться, чего именно хочет херр Л. К счастью, у нас невероятно много времени, и после утомительного поиска в интернете нам все-таки удается четко определить нужный диск и заказать его. Хорошо еще, что мы на этом заработаем полтора евро.

Еще нас веселят пожилые люди, за завтраком заметившие по телевизору книгу, которую кто-то держит перед камерой. «Она была зеленой! А автор — пастор или учитель, ну, что-то в этом роде. Разве вы не видели?» Нет, мы не можем позволить себе сотрудника, который будет сутки напролет смотреть все сорок каналов, но на помощь приходит интернет. Просто невероятно, что там можно раздобыть. У нас нет ни точного дня, ни точного времени, ни названия канала, знаем только, что книга была зеленоватая. В большинстве подобных случаев нам удается отыскать издание, и мы радуемся этому не меньше, чем клиенты. Что только люди делали раньше, когда еще не существовало огромных каталогов, переплетенных в зеленую искусственную кожу, в которых все доступные издания были перечислены по алфавиту? Нужно было записать ISBN и заказать книгу по телефону. И это было не во времена молодости моей бабушки, а во время обучения Оливера по специальности. Тогда ни у кого не было мобильных телефонов и никто еще и не слыхивал об интернете. С одной стороны, книготорговцы радуются преимуществам интернета, с другой стороны, без него, наверное, дела бы шли гораздо лучше. Да, конечно, не ружье является злом, а тот, кто из него стреляет, не собака опасна, а хозяин, который ее натравил. И конечно, не интернет зло, а те, кто использует его для бесконечной прибыли.

Десять-пятнадцать лет назад все было относительно просто: врагами маленьких книжных лавок были большие книжные магазины. В первые несколько лет после нашего открытия мне снился один и тот же кошмар: на нашей улице открывается книжный супермаркет, и к нам больше никто не заходит. Толпы стекаются в огромный магазин с его автоматическими дверями, эскалаторами, метровыми стопками книг, разноцветными пластиковыми пакетами и специальными предложениями. Множество специальных предложений. Нам приходится уволить весь персонал, аренда помещения становится непосильной, и мы устраиваемся на работу в один из таких больших книжных магазинов. Если повезет.