Мы купили книжный магазин - Хартлиб Петра
Торговый представитель — это странная профессия. Поневоле само слово «представитель» наводит вас на мысль о пылесосах, посуде Tupperware или какой-то страховке, которую вам хотят навязать с порога вашего дома. Не самая уважаемая работа, если только вы, конечно, не явились с книгами. Представитель в книжном бизнесе — это один из наиболее компетентных сотрудников издательства, который обычно реалистично оценивает ситуацию и, несмотря на свою любовь к книгам, твердо стоит обеими ногами на земле. Он работает на передовой, должен с одинаковым рвением представлять одни и те же книги всем книготорговцам из своего региона, даже если книги плохие, а книготорговцам скучно его слушать.
Когда я познакомилась с Оливером, он работал таким представителем. От крупного немецкого издательства. Тогда я была на книжной ярмарке с подругой, она — продавец книг, он — представитель. И она знакомит нас, Оливер дарит мне новый роман Филипа Рота и футболку своего издательства. Мы сближаемся, отправляем бумажные и электронные письма между Гамбургом и Веной по несколько раз в день, а через два месяца он приезжает в гости. В то время он катался на красном универсале Volvo, багажник которого был вечно забит новыми изданиями и брошюрами издательства, столь же заманчивыми для меня, как пряничный домик для Гензеля и Гретель.
Теперь я сама продаю книги, и дважды в год процессия из тридцати представителей проходит через нашу подсобку, пытаясь продать нам новинки. Еще бы, ведь их зарплата зависит от того, сколько они продадут, но в то же время они не могут неприкрыто лгать, рассказывать о величайшей книге автора или о маркетинговой кампании на миллион долларов, если это не так. Иначе на следующей нашей встрече им придется несладко.
Это всегда напоминает приятную беседу: за небольшим столиком тебе рассказывают бесчисленные истории; но в основном это тяжелая работа, и самое трудное — то, что ты не знаешь, как отказать собеседнику, при этом не обидев его.
Один из первых представителей, заявившийся к нам, просто ушел посреди разговора: он не смог вынести полнейшего хаоса в нашем магазине. Ева ушла домой из-за желудочного вируса, поэтому мне приходилось постоянно выходить к прилавку, чтобы обслужить покупателей. Телефон разрывался от звонков, и, вероятно, мне не хватало энтузиазма для его обзоров. Когда Оливер привел ребенка из детского сада и дочь гордо скакала туда-сюда между мной и представителем, хвастаясь своим новым рисунком, мужчина неожиданно захлопнул свой ноутбук и поднялся со стула: «Так невозможно работать!» Он в ярости вылетел из книжного, и надо заметить, что на протяжении года мы не покупали книги его издательства и не очень-то по ним скучали.
Но есть и такие, кто приносит с собой печенье и шоколад, кто иногда отговаривает покупать книгу, потому что она «вообще-то никчемная», чей визит становится семейным событием, потому что дочери демонстрируются смешные трейлеры книг на ноутбуке, а встреча перетекает в совместный ужин с пиццей.
И чаще всего они хорошо знают, что нам нравится, хорошо чувствуют, какими историями могут зацепить наше внимание, и все мы понимаем, что многие книги становятся бестселлерами только на полках книжного магазина, а не благодаря маркетинговым бюджетам или рецензиям.
И вот представитель, который отлично знает мои предпочтения, возбужденно размахивает перед моим лицом пачкой бумаги со словами: «Ты просто обязана это прочитать! Это великолепно!» Я из сочувствия берусь за текст, но совсем не прихожу в восторг от содержания. Странно слепленные отрывки, между ними сплошные абзацы и пробелы. Автор рукописи — мой старый знакомый Даниэль Глаттауэр. Его первая книга вышла в небольшом издательстве, где я работала в девяностые. Я тогда была неопытной сотрудницей отдела по связям с общественностью, а он был известным журналистом — в интеллектуальных кругах, но точно не известным писателем. Мы с ним тогда неплохо сработались, я сопровождала его в поездках на презентации книг в австрийских провинциях и организовывала автограф-сессии на рождественских базарах. Мы не теряли друг друга из виду, всегда поддерживали контакт. И вот: роман на основе онлайн-переписки в известном издательстве. Хочется ли мне читать что-то подобное? Не особо.
В этот же день я отправляюсь в Клагенфурт на вручение премии Бахмана, беру с собой рукопись Глаттауэра и на всякий случай покупаю несколько газет на вокзале. Когда поезд подходит к Винер-Нойштадт, я все-таки начинаю читать и после нескольких страниц втягиваюсь. И еще как. Дорога от Вены до Клагенфурта на поезде занимает ровно четыре часа. Хорошо, что я быстро читаю, иначе бы просто не сошла на нужной станции и укатила в Италию: невозможно было оторваться. В Клагенфурте я набираю Даниэля, номер редакции его газеты я до сих пор знаю наизусть.
— Я прочитала текст!
— Да?
— Ты разбогатеешь на нем!
— Ты серьезно так считаешь?
— Я уверена. Мы все отлично на нем заработаем.
И я уверена, что это сравнению не подлежит, то есть нельзя сравнивать божий дар с яичницей, но в этом году тексты на Днях немецкоязычной литературы — так еще несколько лет назад называлась премия Бахмана — не вдохновляют меня и кажутся совершенно оторванными от реальности. Я понимаю, одно дело — литература, а другое — развлечение. Два совершенно разных рынка и разные целевые аудитории, но в итоге это просто книги, которые мы сможем продать или нет, которые вызывают эмоции у читателя, неважно, благодаря красочному языку или захватывающему сюжету.
И когда представитель возвращается, чтобы принять мой заказ на новый роман Глаттауэра, я с ходу заявляю: «Беру триста экземпляров». А он смотрит на меня как на сумасшедшую. И триста — это только начало.
Именно такие книги заставляют забыть о том, что ты слишком много работаешь и слишком мало зарабатываешь, зато мы продаем самый прекрасный продукт на свете. Мы продаем истории. Легкие развлекательные романы могут восхитить меня так же, как и так называемая серьезная литература, и нередко это разделение доставляет мне немало хлопот. Каждый раз приходится лавировать, чтобы подобрать книгу покупательнице, которая приходит к нам с просьбой: «Порекомендуйте хорошую книгу». Что бы это могло быть? Что такое хорошая книга в представлении этой женщины? Что-то среднее между Эльфридой Елинек и Сесилией Ахерн, но как мне спросить, не затронув чувств клиентки? «Что-нибудь посерьезнее или поувлекательнее?» Какой дурацкий вопрос! Почему серьезное не может быть увлекательным? Но, конечно, важно получить ответ на этот вопрос, потому что есть книги, которые некоторым людям точно не понравятся. Правда, еще сложнее, когда ищут что-нибудь в подарок. Иногда к нам приходят словно в цветочный или винный магазин и просят завернуть книгу в подарок. Но без понятия какую.
— Подарок на день рождения для пятидесятилетней женщины.
— Чем она интересуется?
Я пытаюсь объяснить клиенту, что это все равно что войти в четырехэтажный магазин одежды и сказать охранникам: «Мне бы что-нибудь надеть». Что — шубу, носки, бюстгальтер, мужской костюм, бикини? Выбор велик, и не все взаимозаменяемо. То же самое и с книгами, и нужно постараться хотя бы приблизительно понять вкус человека, которому предназначается подарок. И это не имеет ничего общего с «купившие это также интересуются…»
Кроме того, есть книги, которые я считаю замечательными, но пересказать их не получается. Это просто невозможно. Я пробую несколько раз и уже ко второму предложению замечаю, как внимание слушателя рассеивается, его взгляд скользит по следующей книге, и зачастую я не понимаю, почему так происходит. Это можно выяснить только при первой попытке продажи: книги сложены в стопку, вы заранее ознакомились с содержанием, оно вам понравилось, и заказан большой тираж. Но продать его не получается. К счастью, у нас есть замечательные постоянные покупатели, которые настолько нам доверяют, что иногда достаточно лишь сказать: «Надо брать. Отличная книга».
