Chinenkov - Po tu storonu
– Сам догадайся, – расплылся торжествующей улыбкой дон Диего. – Наверное, это будет трудно, но ты постарайся.
– Нужда была «стараться», – буркнул Кузьма недовольно. – Эй ты? – он снова посмотрел на Дмитрия. – Говори, кто ты, или проваливай.
Не находя слов, пунцовый от смущения, Дмитрий стоял будто приросший к полу и, тяжело дыша, смотрел на отца. Глаза Кузьмы сузились, впившись в его лицо.
– Чего молчишь, будто воды в рот набрал? – его голос прозвучал жёстко, почти сердито.
– Да вот, не знаю, что и сказать, – ответил Дмитрий хрипло.
Лицо Кузьмы вдруг разгладилось, хмурое выражение исчезло. Он покачал головой:
– Ладно, проходи, садись… Хочешь на стул, хочешь на топчан, выбирай, где тебе удобно.
– Хорошо, видимо, пора мне вмешаться, – сказал дон Диего, теряя терпение. – Кузьма, посмотри внимательно на молодого человека, который сидит перед тобой.
– А для чего? – покосился на него Малов. – Я уже осмотрел его внимательнее некуда.
– И не заметил ничего, что обязан был заметить? – наседал дон Диего.
– Я никому ничем не обязан, – огрызнулся Кузьма. – Особенно здесь, в этом змеином логове…
– Тогда крепись, чтобы не упасть в обморок, когда услышишь, что я собираюсь тебе сказать! – выговорившись, осклабился дон Диего.
– Сколько я тебя знаю, ты всегда стараешься меня удивить, – улыбнулся кончиками губ Кузьма. – Но это было давно. Сейчас я настолько привык к «чудесам» моей жизни, что не удивляюсь ничему! Меня даже не удивляет твоё присутствие в этом замке, так что…
– Да подожди, не уводи разговор в сторону, – вскочил с топчана дон Диего. – Почему я здесь, я тебе потом расскажу, а сейчас… – он сделал интригующую паузу, подмигнул побледневшему Дмитрию и как только мог торжественно объявил: – Ты видишь перед собой своего сына, Кузьма Прохорович! Зовут его Дмитрий Шмелёв, и… Его матерью была Маргарита.
– Всё, ни слова больше! – вспылил Кузьма. – Я уже устал слушать эту чепуху «про сына и его мать»! Перед войной уже приходила ко мне одна шалава! Якобы Маргарита. Тоже говорила, что у меня сын. Даже познакомила меня с ним. А после оказалось, что оба они – проходимцы и бандиты, которые меня едва на тот свет не отправили…
– Знаете, Кузьма Прохорович, – вдруг заговорил Дмитрий. – Я видел вас в тайге как раз перед войной. И вы тогда были на грани между жизнью и смертью, и…
– Да, действительно, ты мог меня там видеть, – заинтересовался Кузьма. – Как раз в тайгу меня привезли «Маргарита с сыном»… но на бандита ты вроде не похож… Кто же ты?
Он замолчал, снова вглядываясь в Дмитрия, а тот сочувственно произнёс:
– Несладко вам пришлось, Кузьма Прохорович. Я это знаю, потому что сам и отвёз вас в больницу Улан-Уде. Я работал там хирургом.
– Значит, мне о тебе говорили, когда после больницы я попал в НКВД, – ухмыльнулся Кузьма. – Меня спрашивали, не знаю ли я хирурга Шмелёва. Я сказал, что знать не знаю никаких хирургов. А ещё мне в НКВД доходчиво объяснили, что в тайгу меня привезла уголовница Мария Шмелёва, а тот, кого она выдавала за своего сына, был её любовником.
– Больше вам ничего не сообщили в НКВД? – поинтересовался Дмитрий.
– Не помню, – буркнул Кузьма угрюмо. – Тебе-то какое до того дело?
– Дело в том, что та самая Мария – это моя родная тётка, – вздохнул Дмитрий.
– Что ж, поздравляю с такой родственницей, – ухмыльнулся Кузьма. – Они с Маргаритой одного поля ягодки!
– Не говорите плохо о моей матери, Кузьма Прохорович, – побагровел и сжал кулаки Дмитрий. – Она не виновата, что у неё такая сестра. Мама даже говорила, что они с сестрой по характерам очень похожи, обе рисковые, но только моя тётка пошла не по той дорожке.
Кузьма приподнял брови:
– Так, значит, ты продолжаешь утверждать, что Маргарита – твоя мать, а я – твой отец? Но откуда же ты узнал обо мне?
– А моя мать никогда и не скрывала того, кто мой отец, – ответил Дмитрий. – У меня фамилия матери, но по отчеству я Кузьмич.
– Ладно, допустим, – заговорил Кузьма уже более охотно. – Тогда скажи, а почему твоя мама в отличие от твоей тётки никогда не пыталась меня разыскать?
– Ну, вначале она не могла этого сделать из-за Бермана, – ответил вместо Дмитрия дон Диего.
– А он тут при чём? – не понял Кузьма.
– А при том, что Маргарита вышла за него замуж, – ухмыльнулся дон Диего. – Если бы она стала тебя разыскивать, Берману бы это точно не понравилось.
– Вышла за Бермана? – продолжал удивляться Кузьма.
– Да, – кивнул дон Диего. – Ловкая оказалась. Даже я был удивлён, когда узнал. А ведь она в него стреляла и чуть не убила. Но он её простил. А впрочем… красивой женщине можно простить даже такие выходки.
Малов задумчиво поскрёб заросший щетиной подбородок.
– Помнишь тот день? – спросил дон Диего. – Тайга, снег, лошадь, сани… А в санях сокровища купца Сибагата Халилова. По нам стреляли, но пули пролетали мимо. А ведь по нам стреляла именно Маргарита…
– Да, я помню.
– Вот тогда она и выстрелила в Бермана, чтобы он не выстрелил в тебя, ведь Берман собирался целиться куда тщательнее, чем она, – пояснил дон Диего. – Это мне Дмитрий рассказал. А ему рассказывала мать. К счастью для неё, Берман оказался не злопамятным и заявил, что в тайге получил пулю от тебя, Кузьма. От тебя, а не от Маргариты. А иначе Маргарита попала бы под трибунал и была бы расстреляна, а Дмитрий оказался бы в детском доме. На воспитание тётке-уголовнице мальчонку точно не оставили бы.
– А дальше? – нетерпеливо спросил Кузьма, который всякий раз морщился при упоминании о сестре Маргариты, поэтому не хотел больше слышать о ней.
– Через несколько лет Маргарита овдовела, – продолжал дон Диего. – Бермана всё-таки застрелили. Видно, судьба у него была такая – умереть от пули. Зато для Маргариты стало возможно тебя искать. И она начала наводить справки по своим каналам, поскольку работала в НКВД. Однако о тебе стало известно только тогда, когда тебя арестовали в 1938-м. Маргариты тогда уже не было в живых. А к Дмитрию пришёл старый друг семьи из органов и по секрету рассказал, что ты арестован и куда тебя отправили. Этот разговор подслушала Мария и вызвалась помочь тебя вызволить, ну и дальше догадайся, что было. Ведь к тому времени Мария уже знала всю историю про тайгу. А Дмитрий думал, что Мария вызвалась помочь тебе по доброте душевной. Тётка, конечно, не сказала племяннику, зачем ты ей на самом деле был нужен. Однако Дмитрий всё-таки не дурак. Когда он увидел тебя в тайге, то начал догадываться, кто ты. Жаль, что тогда поговорить вам так и не дали, ведь как только ты пришёл в себя, тебя уволокли в НКВД.
Кузьма обхватил голову руками и всхлипнул, и две крупные слезинки выкатились из его глаз. Он начинал верить, что перед ним действительно его сын Дмитрий, но… никак не мог переварить и осмыслить это.
Кузьма замолчал, что-то обдумывая, и, уловив паузу, в разговор вмешался дон Диего.
– Ну, друзья, вижу, вы не скучали без меня в России, – он посмотрел на Дмитрия и спросил: – А ты, молодой человек, как узнал, что я Митрофан Бурматов? Ты отца с матерью не видел никогда, а меня тем более.
Шмелёв пожал плечами.
– А я и не знал, кто вы есть такой на самом деле, господин де Беррио, – ответил Дмитрий с улыбкой. – Просто господин Мавлюдов убеждён, что вы именно Митрофан Бурматов, и… Он мне очень много о вас рассказывал, особенно о вашей полицейской хватке.
– Могу представить, чего тебе понаплёл про меня этот полудурок и ублюдок, – усмехнулся дон Диего. – Но память у него цепкая, не отнять… Скажи, а как ты с ним познакомился и подружился? Как ты мог вляпаться в такую грязь?
– Можно сказать, что всё произошло случайно, – пожал плечами Дмитрий. – Мы познакомились в вагоне поезда. Мавлюдов и некий Иосиф Бигельман ехали из Ленинграда в Верхнеудинск, а я подсел к ним в Иркутске. Так вот и получилось, что мы познакомились. Мавлюдов и Бигельман показались мне людьми порядочными, и я пригласил их в тайгу на охоту.
– Нашёл людей «порядочных», – сузил глаза дон Диего и, словно попав под разряд электротока, дёрнулся. – Постой, ты сказал, что Мавлюдов ехал с Иосифом Бигельманом, или я ослышался?
– Нет, вы не ослышались, – ответил Дмитрий.
– Надо же, и этот пройдоха высветился в этой туманной истории, – вздохнул дон Диего. – А что, ничего сногсшибательного. Кстати, а ты не знаешь, где сейчас может быть этот прохвост с еврейской фамилией?
– Покоится в могиле, – вздохнул Дмитрий. – Спит, как говорят, вечным сном.
– Вот как? – дон Диего развёл руками. – А кто его спровадил в мир иной? Кто пристукнул этого убогого негодяя?
– Утверждать не берусь, но, по моему глубокому убеждению, руку к его смерти приложил профессор Мавлюдов, – брезгливо морщась, ответил Дмитрий. – Во время охоты он выстрелил в лося, когда мы с Бигельманом осматривали убитое ранее животное. Раненое животное набросилось на нас. Я сделал всё, что мог, чтобы спасти Иосифа, но… Лось очень сильно покалечил его.
