Chinenkov - Po tu storonu
– Вот тварь подколодная! – выругался дон Диего. – Значит, он уже вынашивал план убийства Бигельмана и, как только подвернулся подходящий момент, не побрезговал подвести под смерть вас обоих. Знаешь что, а расскажи-ка нам эту историю поподробнее? – заинтересовался он, позабыв обо всём на свете. – Особенно не упусти тот момент, когда встретил в тайге свою тётку с её компанией и Кузьму Прохоровича.
– Отстань от парня, Митрофан! – вдруг загремел на всю кузницу голос Кузьмы. Отвлечась от своих размышлений, он уже совсем другим взглядом посмотрел на Дмитрия, встал и распахнул объятия. – Иди ко мне, родной мой мальчик! – сказал он дрогнувшим голосом. – Трудно поверить в реальность происходящего, но, если я не сошёл с ума, то ты действительно…
Он не договорил. Обняв сына, Кузьма прижал его к груди и затрясся от душивших его рыданий…
4
Дмитрий Шмелёв и дон Диего ушли из кузницы под утро. Вернувшись в свою комнату, Дмитрий никак не мог успокоиться.
Он лёг в кровать, не раздеваясь. Его сердце было полно восторга. Воспоминания о разговоре с отцом вытеснили все остальные мысли из головы. Он видел перед собой его лицо, слышал его голос. Дмитрий не сомкнул глаз до тех пор, пока бой часов не известил, что пора вставать, приводить себя в порядок и идти на завтрак.
В столовой было непривычно пусто. Не видя в этом дурного знака, Дмитрий уселся за столик и улыбкой поблагодарил красивую мулатку, принесшую завтрак.
– Я что, опоздал или пришёл первым? – спросил он.
– Сегодня завтрак состоялся на час раньше, – ответила девушка. – Затем все дружно ушли в лабораторию!
– Ах, да, – вспомнив об экспериментах, погрустнел Дмитрий. – Доктор Мавлюдов тоже с ними?
– Нет, у него недомогание, – сказала официантка. – Я отнесла завтрак ему в комнату.
– А господин де Беррио тоже занемог? – с тревогой спросил Дмитрий. – Почему-то я его тоже не вижу в столовой.
– Я не знаю, где он, – уводя лицо в сторону, ответила девушка. – А вы ешьте, а то еда остынет…
Неприветливый тон официантки озадачил Дмитрия. Девушка явно нервничала.
– Глядя на ваше, безусловно, красивое, но чем-то встревоженное лицо, я делаю вывод, что вы чем-то озабочены, – сказал он, не притрагиваясь к еде. – Если дело во мне и я вас чем-то обидел, скажите! Я хочу знать, что случилось.
Холодный проницательный взгляд, которым его одарила официантка, ещё больше усилил его недоумение и тревогу.
– Господина де Беррио нет в его комнате, – сказала она. – Вчера вечером он ушёл навестить вас и всё ещё не вернулся.
С этими словами она повернулась и промаршировала через зал на кухню, оставив Дмитрия неподвижно сидящим за столиком. Её слова прогремели как гром среди ясного неба, оглушив его и ослепив одновременно.
Отличное настроение, радовавшее Дмитрия, мгновенно улетучилось. Аппетитный завтрак на столе вызывал отвращение. Слова официантки отдавались эхом в ушах, щёки побледнели. Мысли путались в голове, когда он встал и поспешил к выходу из столовой.
*
Наспех простившись с Дмитрием, дон Диего поспешил в свою комнату. Поднявшись по лестнице, он открыл проход, вошёл в комнату, и…
– Доброе утро, господин Бурматов! – услышал он прозвучавший сзади голос и резко обернулся.
Мартин Боммер сидел в кресле, уложив ногу на ногу.
– С возвращением, господин Бурматов!
– Как вы здесь оказались? – поинтересовался дон Диего. – Уходя, я запер дверь, точно помню.
– Расслабьтесь, у меня нет претензий к вашей памяти! – усмехнулся Боммер. – Я даже уверен, что вы хорошо помните меня ещё по Верхнеудинску, господин сыщик!
– Вы ошибаетесь, – хмуро буркнул дон Диего, хотя уже понял, что Мартин всё знает. – В городе, о котором вы только что обмолвились, жил мой брат, Митрофан Бурматов, а я там никогда не был!
– Ваше упорство похвально, но неуместно, – вздохнул Боммер. – И ваш талант актёра здесь не пригодится. В моём… Извините, в вашем замке, господин Бурматов, ваше мастерство морочить мозги не востребовано.
– С чего вы взяли, что это мой замок? – сделал вид, что удивился, дон Диего. – У меня нет собственности в этой стране. Вся недвижимость, каковой я владею, сосредоточена…
– Да бросьте вы нести ахинею, Бурматов! – рассердился Боммер. – У меня есть неопровержимые доказательства, подтверждающие, что замок принадлежит вам! А сегодня, пардон, только что, я лично убедился в этом!
– Интересно, каким образом? – изобразив на лице кислую мину, поинтересовался дон Диего.
– Не поверите, но ваше эффектное возвращение в комнату через тайный проход отличное всему подтверждение! – усмехнулся Боммер. – Не один человек, кроме вас, конечно, не знает о тайных ходах замка! А вы, формально, «мой гость» и тем более не должны бы, по сути, знать их.
– А я и не знаю, – набычился дон Диего. – На проход я наткнулся случайно. Я в детстве много читал про феодальные рыцарские замки и в каждом из них имелись тайные ходы. Вот, скуки ради, я обследовал свою комнату, и…
– Удача улыбнулась вам, – закончил за него Боммер.
– Да, вы правы, – кивнул утвердительно дон Диего, лихорадочно соображая, как быть дальше. Выход из сложной ситуации ему подсказал сам Мартин Боммер.
– Всё, игра закончена, господин Бурматов, – продолжил он. – Открывайте все свои карты, и мы закончим дело добром! Я не преследую цель уничтожить вас, но… Я только собираюсь несколько поменять условия вашего проживания, извиняюсь, в «вашем же» замке! – Он похлопал в ладоши и усмехнулся. – А вы оригинал, господин Бурматов! Надо же, так ловко обустроить «собственную смерть» и самому себе оставить своё же состояние! Мастерски проделано, слов нет!
«Вот он, провал налицо, – слушая Мартина, подумал дон Диего. – Похоже, он и правда докопался до многого и продолжать ломать комедию бессмысленно».
– Хорошо, допустим, – сказал он вслух, – я действительно в прошлом Митрофан Бурматов. Однако прежде чем говорить о деле, хотелось бы знать, как вам удалось вывести меня на «чистую воду»?
– Признаюсь честно, это сделать было трудно, – сказал Боммер с некой бравадой. – Но я очень постарался!
– Я уже понял, что вы уделили моей личности большое внимание, – с иронией согласился дон Диего. – Интересно, что вас заставило так упорно заниматься мною, когда у вас и без меня дел по горло?
– А я не мог поступить иначе, – развёл руками Боммер. – Бездействовать тоже не мог… Должен же я знать, кому предстоит доверить свою жизнь и своё благополучие в будущем.
– Да, наверное, – вздохнул сокрушённо дон Диего. – Я бы, на вашем месте, наверное, поступил бы точно так же.
– Ни минуты не сомневаюсь в этом! – довольно улыбнулся Боммер. – Мне хорошо известен ваш талант сыщика, господин Бурматов, и я немало наслышан о ваших успехах на этом поприще! И ещё мне хорошо известна ваша склонность к авантюрным выходкам, в чём вы тоже достигли немалых успехов!
– Если вы начинаете с комплиментов, то наш разговор обещает быть долгим и плодотворным, – сказал дон Диего, чувствуя, что вызванный стрессом хаос в его голове прекратился и мысли упорядочились. – Только давайте не будем вспоминать наше прошлое в Верхнеудинске, когда я был сыщиком, а вы ссыльным преступником!
– Хорошо, я согласен, – кивнул Боммер, пропустив мимо ушей колкость собеседника. – А начну я с того, что приглашу вас в свой кабинет! Там нам будет удобнее, не возражаете?
– Я? Нисколько! – согласился дон Диего. – Только у меня будет к вам маленькая просьба.
– Просьба? – брови Боммера взметнулись вверх. – Какая ещё просьба?
– Я хочу, чтобы вы больше не называли меня Митрофаном Бурматовым, – сказал дон Диего. – В настоящих условиях меня это раздражает!
– Ну, хорошо, пусть будет по-вашему, – пожал плечами Боммер, вставая. – Прошу ко мне, господин де Беррио… Я сгораю от нетерпения поговорить с вами начистоту и обещаю, что, в свою очередь, буду честен с вами…
*
После ухода Дмитрия и Митрофана Кузьму охватило острое ощущение, что всё пережитое им ранее было просто-напросто дурным сном. Ярость, отчаяние, возмущение и опустошённость, которые он испытывал прежде, бесследно исчезли. Он встретил своего сына!
Конечно, Кузьма понимал, на самом деле повода для радости очень мало. Он и Дмитрий не дома, на родине, в безопасности, а в плену…
Оглядывая кузницу, Кузьма часто вздыхал и ничего не видел. Он чувствовал себя опустошённым и вконец разбитым. Хорошо бы водички попить, да и умыться не помешало бы. Кузьма вдруг почувствовал голод. Обыскал ящик, стоявший в углу, и нашёл в нём несколько сухарей. Жадно принялся их грызть, запивая тёплой водой из чайника.
Осознание того, что у него есть сын, вдруг взорвалось в его мозгу, как граната. Он ведь здесь, рядом… На Кузьму вдруг накатил страх за жизнь Дмитрия, которая может оборваться в любое мгновение.
