Unknown - i 77d6616899b694e2
«Сон», - поняла я. Очередной кошмар Ками.
Я оглядывала ступеньки, поднимаясь по ним. Здесь лежали десятки людей ужасными
безжизненными позами, чернила капали с их тел, рядом лежало сломанное оружие и
лопнувшая тетива. Я шла к зданию против воли. Я не хотела видеть то, что внутри. Я не
хотела знать, кто это сделал.
Ступеньки скрипели, пока я поднималась. Комната внутри была затхлой и темной,
свет попадал сюда лишь из окон, что были у приподнятой платформы на другом конце
комнаты, огромный белые шторы развевались на ветру, который я не чувствовала.
Бамбуковые татами были холодными и твердыми под моими босыми ногами, когда я
ступила на них. Здесь тоже были павшие воины. Что за ужасная битва здесь случилась?
«Погоди, один жив», - я увидела скорчившееся тело в углу, колено темнело, а меч
лежал рядом на татами.
Его серебряная серьга-кольцо сверкнула, когда он склонил голову, светлые пряди
упали на лицо.
- Джун, - сказала я, он посмотрел на меня. Он поднял меч, что словно был из камня.
Лезвие было черным, как мрак в пещере, и с него капала тьма, что могла быть чернилами.
Или кровью.
- Все кончено, - сказал женский голос.
Я повернулась к платформе передо мной, откуда исходил голос. Женщина сидела на
коленях на полу, складки алого кимоно окружали ее, словно красный пруд. Рукава кимоно
были разноцветными со слоями оттенков черного, красного, золотого и серебряного
цветов. Сложное золотое украшение было на ее голове, нити золотых бусин звякали друг
о друга, когда она склонила голову.
- Оками Аматэрасу, - сказала я, перешагнув через лужу чернил. Я смотрела на
павших воинов в тронном зале, пока шла к ней. – Кто это сделал?
- Ты, - сказала она, и от слова стало холодно и страшно.
Я покачала головой.
- Я не могла такого сделать. Я только что вошла.
- Есть только смерть, - сказала она. – И не сбежать.
Томо много раз повторял эти слова. Он тоже слышал их в кошмарах.
- Не сбежать от чего? – спросила я. – От судьбы Ками?
Аматэрасу печально улыбнулась.
- Не сбежать от прошлого, - она подвинулась, красная ткань ее кимоно открыла еще
одно тело рядом с ней.
- Томо, - прошептала я. Хотелось проснуться. Я ущипнула руку с силой, напоминая
себе, что это не по-настоящему. Это только сон. Но было ужасно больно видеть его
безжизненным, покрытым чернилами.
- Тсукиѐми, - ответила она, и я увидела, что волосы у него не медные, а черные. Я
думала, что это из-за чернил, но он и выглядел иначе – старше, с морщинами и… почти не
человеком, почти ангельской красоты, что меня испугало. Он был словно фейри-
обманщик, что был слишком красив, чтобы ему доверять.
Он и был, и не был Томо. Я не могла этого объяснить, но во сне часто происходит
что-то странное.
- Не понимаю, - сказала я. Был ли это лишь бессмысленный кошмар? Почему я это
вижу?
- Я любила Тсукиѐми, - сказала Аматэрасу. – И убила его.
Икеда говорила мне о том, что Аматэрасу и Тсукиѐми были возлюбленными, пока
тот не сошел с ума.
- Я должна была остановить его, пока он не разрушил все, что сделали августейшие.
- Августейшие?
- А теперь он мертв. Но он живет в осколках своей души, что остались, - она указала
на землю, и я увидела разбитое стекло разного цвета.
- Как и в Томо, - сказала я.
- Тайра-но Киѐмори, Токугава Иэясу, Юу Томохиро, все они – магатама одной
души, - сказала она.
Я склонила голову.
- Магатама?
Она указала на осколки.
- Сусаноо разбил душу, - сказала она. – Остался лишь меч, - она посмотрела на
Джуна и его оружие. – Послушай, дитя, - сказала мне Аматэрасу. – Зеленый цвет – вечный
круг. Ты предашь Юу Томохиро, как я предала Тсукиѐми.
Жар прилил к щекам.
- Я никогда не причиню ему вред.
Она отклонилась, золотые бусины звякали на ее голове.
- Ты убьешь его, пока не будет поздно.
Голова кружилась. Меня тошнило. Убью? Я?
Я упала на колени.
- Нет, - сказала я. – Это лишь глупый сон. Я не должна делать то, что вы мне
говорите. Мы сами выбираем свою судьбу.
- Судьба только одна, - сказала она.
Я опустила взгляд, одежда была в чернилах.
Я проснулась от крика, Диана хлопнула дверью и крепко обняла меня.
* * *
- Почему ты не сказала раньше? – спросил Томо, глаза его были полны тревоги. Мы
скрывались в одной из хижин в Торо Исэки. Его отец спал дома, вернувшись с работы
посреди ночи. А раз нас пытались разлучить на месяц, такое укрытие было весьма кстати.
- Я не хотела тебя беспокоить, - сказала я. – И я была уверена, что это простые
кошмары. Они ведь ничего не значат?
Томо прижал меня к себе, укутав теплом и своим запахом.
- Не значат, - тихо сказал он мне на ухо. – Я сражаюсь с ними всю жизнь. Не слушай
их. Я никогда не слушал, - но его слова были правдой лишь отчасти. Он боролся, да, но и
верил им, так ведь? Он верил, что он монстр, что у него осталось мало времени, а потом –
лишь смерть.
Я не рассказала ему все о снах. Звучало глупо, но я боялась, что если расскажу, что в
них Томо был мертв, это исполнится. Я не хотела говорить ему, что, по словам Аматэрасу,
я предам его. Может, она о том ошибочном поцелуе с Джуном? Но Томо меня простил, а
по лицу ее было понятнее, что все серьезнее поцелуя.
- Что значит Магатама? – спросила я, мы с Томо сидели на полу, прижавшись
спинами к стене соломенной хижины. – Что это?
- Изогнутая бусина, - сказал Томо. Он поднял ладонь, я увидела паутины шрамов,
выглядывавшую из-под напульсника. – Я видел ее в кошмарах. Словно стекло в руке… -
он медленно сжал ладонь, вспоминая. – Оно разбивалось, и осколки впивались в кожу.
Кусэ, горели они, словно ожоги.
- Стекло было разбито в моем сне, - сказала я. – Осколки лежали на полу.
- Магатама – одно из императорских сокровищ, - сказал Томо. – Но я не понимаю, к
чему это. Может, они и не связаны. Может, это лишь воспоминания ками о временах,
когда они правили Японией.
- Императорские сокровища? – я обхватила руками колени. – Мифические или
настоящие?
- Настоящие, - сказал он. – Отчасти. Их называют Саншу но джинги. Они настоящие,
и я не знаю, связаны ли с ними мифы. Есть три сокровища – зеркало, меч и камень. Думаю,
они хранятся во дворце в Токио. Зеркало связано с Аматэрасу. А про меч и Магатама я не
знаю.
Огромное зеркало, что держала бумажная Аматэрасу перед Джуном в Нихондайре,
открывало правду обо всех нас, связь с какой-то ужасной трагедией, что повторялась с
потомками ками. Джун и Томо всегда будут врагами, ведь ими были Сусаноо и Тсукиѐми.
А Аматэрасу и Тсукиѐми будут любить друг друга до… кстати, до чего?
Я поежилась от утренней прохлады.
- Что случилось между Аматэрасу и Тсукиѐми?
Томо снял с головы вязаную шапку, медные пряди упали ему на уши. Мне стало
теплее, когда он надел шапку мне на голову, пригладив сначала мои волосы.
- Лучше? – спросил он. Я кивнула, и он улыбнулся. – Не знаю, что случилось, Кэти,
но это не имеет значения. Они – не мы. И было это очень давно.
- Ты прав, - сказала я. – Но мы все еще имеем дело с последствиями, - зеркало, меч и
камень. Меч… не тот ли, что был рядом с Джуном? Как эти сокровища связаны? Были ли
они лишь фрагментами воспоминаний ками?
Томо взял меня за руку и помог подняться на ноги.
- Мы справимся, - сказал он, заглядывая мне в глаза. – И с тобой все будет в порядке.
- Как и с тобой, - сказала я, он улыбнулся, но я видела печаль в его глазах, он не
верил.
Угроза Аматэрасу зазвучала в моей голове.
«Я никогда не причиню ему боль, - думала я, притягивая его к себе и прижимаясь
губами к его губам. – У нас свое будущее».
* * *
Я схватила Юки за руку, когда зазвенел звонок.
- Юки-чан, нужна твоя помощь, - она удивленно взглянула на меня.
- Все хорошо? – спросила она.
Я кивнула.
- Просто… скажи, Ниичан еще в городе?
Она в смятении вскинула брови. Танака позади нее фальшиво рассмеялся, подняв
стул на парту и направившись к нам.
- Ху-ху-ху, - говорил он высоким голоском, чтобы театральный кружок на другом
конце класса все слышал. – У Томохиро появился соперник?
- Фу! – Юки ударила Танаку по руке. – Брат? Но он же на шесть лет нас старше.
- Может, ей надоела незрелость Томо-куна, - коварно усмехнулся Танака. – И ей
нужен парень старше.
Я покраснела.
- Чигау йо, - пролепетала я. – Даже близко не угадали.
Юки прижала палец к губам и задумчиво смотрела на меня.
- Но он в чем-то прав. Парни нашего возраста совсем не зрелые.
