Unknown - i 77d6616899b694e2
- Но он в чем-то прав. Парни нашего возраста совсем не зрелые.
Танака побелел.
- О-ои! Это не… - плечи его опустились, он ушел к доске, схватил тряпку и принялся
вытирать ее. Бедняга. Но он сам поднял эту тему.
- Ниичан вернулся в Мияджиму, - сказала Юки. – Но я могу дать тебе его номер. Все
хорошо?
- Хотела задать ему пару вопросов о своем задании по истории, - соврала я. – Он ведь
знает много мифов о ками.
- О, да, это он знает. Вот, - она вытащила свой кейтай и отправила мне номер.
- Спасибо.
Она улыбнулась.
- Не за что, - я помогла ей подвинуть парты, пока одноклассники мыли пол, а потом
поспешила на тренировку кендо. Позвоню Ниичану, как только появится свободная
минутка. Он может объяснить, как императорские сокровища связаны со всем этим.
- Ои, Грин! – Ишикава шел по залу, когда я открыла дверь раздевалки. Он был в
серых штанах хакама, сверху был повязан нагрудник доу. Цветные завитки его
татуировки выглядывали, пока он надевал перчатку котэ. – Ходишь на кендо, хотя Юуто
здесь нет?
Я схватила его вторую перчатку, что лежала на полу, и ударила его по руке, потом
отдав ее ему.
- Я хожу сюда не ради Томо, бака, - разве что в первый раз, когда я следила за ним,
но занятия спортом смогли отвлечь меня от горя после потери мамы. Я любила то, как
ощущаю себя с шинаем, когда в тишине раздавались лишь крики противников и шаги. Не
было возможности думать ни о чем другом.
- А ты сильнее, чем я думал, - усмехнулся Ишикава. Прядь белых волос упала ему на
лоб, он заправил ее за тряпичную тенугуи, повязанную вокруг головы. На повязках
нашего клуба кендо черные кандзи изображали наш девиз: «Двойной путь ручки и меча».
В прошлый раз я смотрела на этот девиз, когда он был покрыт кровью Томо, когда он
прижимал повязку к укусу дракона, которого нарисовал сам. Я поежилась от кровавых
воспоминаний под дождем, когда от дракона отваливались части, а он пытался взлететь.
- Грин, - сказал Ишикава, я вздрогнула. – Что-то ты часто стала отключаться. Ты в
порядке?
- Порядок, - сказала я. – Спасибо, что остался с Томо.
- А ты неплохо держишься, как для кохая, - сказал Ишикава, растрепав мои волосы
сильной рукой и встав в строй для разминки. – Малявки, - пробормотал он.
- Эй! – возмутилась я, но он не оглянулся. Я усмехнулась и принялась за упражнения,
готовая на час забыть о своих проблемах.
Гудок пищал как-то странно в мое ухо. Я не могла звонить на такое расстояние
Ниичану со своего кейтая, потому использовала домашний телефон. Дианы еще не было
дома, но она бы не была против. Я могла звонить бабушке с дедушкой в любое время, этот
раз был другим, но разрешение оставалось.
Я набрала номер Ниичана и ждала, а мыслями возвращалась к острову Мияджима. Я
помнила, как мы с Юки спали в одной комнате на полу, как мы шептались, устроившись
на мягких футонах, а океан снаружи шелестел волнами, набегавшими на пляж. Это было
лишь несколько месяцев назад, но, казалось, что прошли годы. Гудки оборвались, и
женский голос невероятно вежливо принялся рассказывать, что абонент недоступен. Я
оставила короткое и нескладное сообщение, а потом повесила трубку. Надеюсь, у меня
есть время подождать ответы.
Я включила ноутбук, поставив его на низкий столик рядом с кроватью, и села на
подушку забутон рядом с ним. Я могла попытаться найти хоть что-нибудь об
императорских сокровищах.
Оказалось, что они были такими же загадочными для всей Японии, как и для меня.
Их называли Саншу но джинги, три священных сокровища. Только император и его
доверенные лица видели их, но по особым случаям. Никто не знал толком, как они
выглядят, и хранятся ли у семьи императора подлинники.
У них были длинные странные названия. Например, Ята но кагами было зеркалом
Аматэрасу, тем, что преследовало Томо в кошмарах и рисунках. Тем, что появилось пару
ночей назад в моих снах.
Томо не угадал и с их расположением. Только Ясакани но магатама, камень,
хранился во дворце в Токио. Меч, Кусанаги но Тсуруги, был в Нагое в двух часах западнее
от Шизуоки, если добираться скоростным поездом. Их считали лишь репликами, но
зеркало Аматэрасу могло быть настоящим, ведь хранилось в храме Исэ префектуры Миэ.
Я вытащила карту, чтобы найти Миэ. На юго-западе отсюда, за Нагоей и возле изгиба
залива.
За окном пошел дождь, стуча по двери маленького балкона. Я надеялась, что Диана
скоро будет дома, или что она не застанет дождь. А он постепенно превращался в ливень.
Горло сжалось, когда я взглянула на экран. Настоящее зеркало Аматэрасу. Было ли
оно настоящим? Я знала, что Ками реальны, что чернила живут во мне и в Томо, но было
страшно думать, что кто-то такой сильный, как Аматэрасу, существовал на самом деле.
Бумажная версия богини, чье имя я писала вместе с Икедой, была такой сильной, что
расправилась с Томо и Джуном. Узнав, что они – потомки Сусаноо и Тсукиѐми, Томо и
Джун создали чернильные крылья и сражались над деревьями. И только с помощью
Икеды мы смогли призвать силу Аматэрасу, чтобы они не убили друг друга.
И это была сила нарисованной Аматэрасу. А настоящая? Было ужасно представить
такую силу. А Икеда с Ниичаном говорили, что ками не следуют современным правилам
морали. У них было свое представление о том, что правильно, а что неправильно.
Я закрыла окно поисковика и потянулась к крышке ноутбука, но колонка новостей,
всплывшая на домашней странице, заставила меня замереть. Из заголовка выделялся
кандзи смерть,
. Я нажала на статью, ладонь взлетела ко рту.
Еще двоих якудза нашли мертвыми в Шизуоке. В статье были их старые фотографии,
где они улыбались.
Одного я знала. Кореец с ирокезом, который принес мне зеленый чай, пока Ханчи
заставлял Томо рисовать. Он улыбался с фотографии, не зная еще, что ждет его в будущем.
Я принялась читать статью, во многом она была мне понятна даже с моими
способностями восприятия кандзи. На странице была фотография места убийства, темный
рисунок был на бумажной двери комнаты, где они умерли.
Черная гадюка ростом с человека, чернила капали с нарисованных клыков.
О боже.
Я схватила кейтай, мысли путались. Я прижала его к уху, слушая гудок, сдерживая
слезы.
Его голос был ровным и лишенным эмоций.
- Кэти.
- Джун, пожалуйста, - сказала я, телефон дрожал в руках. – Пожалуйста, остановись.
- Не могу.
- Можешь. Должен, - дождь усилился, барабаня по окну, ветер усиливал бурю.
- Кэти, эти люди виновны, и ты это знаешь. Мы говорили об этом. Без них мир
лучше.
- Для этого есть судьи, - сказала я, слезы текли по щекам. – Я позвоню в полицию.
Его голос смягчился и наполнился теплом.
- Они тебе не поверят.
- Потому я прошу тебя остановиться. Пожалуйста.
Молчание.
- Это уже не зависит от меня.
- Не понимаю, - и потом на меня нахлынуло осознание. Его последователи. –
Погоди… тебе помогают твои Ками?
- Кэти, я…
Дождь стучал по окну, я вскочила на ноги.
- Помнится, ты говорил, что у большинства из них не хватит сил, чтобы их рисунки
ожили и покинули страницу!
- Так и есть, но… когда Аматэрасу показала мне зеркало, правду обо мне, я
почувствовал изменение. Во мне пробудилась сила Сусаноо. И повлияла на них. Они
становятся сильнее рядом со мной, как в случае тебя и Юу.
Ишикава был прав. Это была война, у Джуна была своя армия. Можно ли сражаться
со смертью, нарисованной на бумаге? Как поймать убийцу? Как защитить жертву? Голова
шла кругом.
Голос Джуна стал нежным и терпеливым.
- Кэти, Ками вернулись. Это новый мир, и мы избавимся от мусора, что портит его.
Слушай… почти в каждой религии мира есть последний суд, верно? – он рассмеялся, и
этот звук ударил по ушам. Как он мог смеяться, когда вокруг творилось такое? – Я –
наследник Сусаноо. Это моя судьба. Такой всегда была моя судьба, - я рухнула на кровать,
дождь за окном почти заглушал голос Джуна. – Я – наследник правителя Йоми, мира тьмы.
Судья. Я выполню свое предназначение.
- Не так, - умоляла я. – Это не может означать такое. Ты не должен так поступать. Ты
можешь выбрать свою судьбу.
Спокойствие его голоса треснуло, проявив панику.
- Но я не хочу этого делать, понимаешь? Порой приходится делать и то, что не
хочешь.
