Петр Воробьев - Горм, сын Хёрдакнута
- Тайю'ни, угьяде-о, - объяснила Аса, осторожно делая шаг вперед. - Теперь давай ей руку понюхать!
Убедившись, что перед ней пара дружелюбных и уверенных в себе молодых псов из одного помета, полуволчица опустила голову на циновки и тяжело вздохнула, видимо, о своей материнской доле. Теперь Хельги мог как следует рассмотреть щенков. Судя по их большим лапам и носам, по крайней мере трое обещали перерасти мать, включая белоснежную самочку с голубыми глазками. Она развернулась, встала, и с любопытством ткнула мордочку в расшитый бисером и серебряной нитью сапожок Асы. Последовало знакомство и сосредоточенное взаимное обследование, постепенно перешедшее в игру. Утомленная заботами родительница щенков воспользовалась возможностью и задремала.
- Добрые щенята, - Хельги еще раз почесал благосклонно подставленное ему брюшко, потом другое. - Ну и что?
- Вот, - Аса помахала брату белой лапкой, держа ее двумя пальцами. - Белая собака следующего года.
- Что-о? Да она даже вырасти не успеет! Они совсем озверели?
- Белая собака следующего года едет с нами за море, а в день белой собаки шаманы сожгут белую корзину, сплетенную в виде собаки, с травой кшате, - торжествующе заключила Аса. - И так будет всегда, но в обмен мы должны будем привезти на Мохнатин новую пеструю корову - Птаха с Ушкуем свою заберут, Буканочке молочко нужно.
- Вы все тут с ума посходили, пока мы на север путешествовали, - в голосе Хельги боролись явное облегчение и не до конца удачная попытка выдержать должную суровость. - Челодрыга гоняют по лесу и бьют, потом женят на Оньоде, Али и Грейпа не бьют, но принимают в племя, ты и Ксамехеле...
- Он влюбился в меня с первого взгляда, и не за то, что я дочь ярла или наследница земли и богатств! - щеки Асы вспыхнули.
- Ладно, Ксамехеле молодец дельный, отцу понравится. Опять же, не в пример обходительнее, чем средний раумарикский или мёрский ярл, не говоря уже о коннахтских, или о том же Адальстейне. Одно плохо, - Хельги взял у сестры белую собаку следующего года, вилявшую трогательно заострявшимся к концу хвостиком. - во всех шести племенах народу меньше, чем в Хроарскильде, и они совершенно не воинственные, так что против Йормунрека вряд ли помогут. Разве что Саппивок ему наколдует какую-нибудь гадость. Что у них вышло такое, что мечи и доспехи кое у кого остались, а войн нет?
- Ксамехеле рассказывал, что в Фимбулвинтер и после в Винланде было сильно холоднее, чем на нашей стороне моря.
- Ну, это похоже на правду. У них и сейчас больше ледников.
- Земли, с которой можно было прокормиться, получилось всего ничего, и за нее племена все время воевали. И племен, и кланов было больше, некоторые вымерзли насмерть, некоторых перебили до последнего, и это безобразие так и продолжалось без конца и без закона, пока не пришел Скенненрахави, Соединяющий Течение Двух Рек. Он и его ученик Айан'ватха, Поворачивающий Реки Вспять, помирили племена - к тому времени, их осталось шесть. После этого, Скенненрахави сделал свое знаменитое предсказание. Из-за моря в Винланд должен приплыть белый змей. В Винланде белого змея встретит красный змей, как потерянного брата. Белый с красным змеем будут вместе биться против черного змея, и его победят. Шаманы говорят...
- Что белый змей - наш кнорр, что ли? - перебил Хельги. - Для этого шаманом быть не надо....
- Не так все просто. Аксуда говорил, предсказание можно толковать так, а можно и по-другому, что белый змей сначала обманет красного, и оттого черный змей их обоих победит.
- Вот черный змей меня как раз волнует. Уж очень на Йормунрека похоже.
- По-моему, ты вслед за шаманами немного преувеличиваешь значение предсказаний и хочешь, чтобы они непременно все прямо сейчас сбылись. Может, Скенненрахави вообще имел в виду что-то совсем другое, что или уже было, или наоборот будет очень нескоро. Гораздо важнее закон, что Айан'ватха составил и записал...
- Записал? Они же рун не знают...
- Видел длинный бисерный пояс, который Аксуда показывал в последний день зимнего праздника? Это запись их закона. Все до последней бисерины что-то значат, и их больше шести тысяч. В каждом белом прямоугольнике запись земельных наделов, рек, и лесов одного из племен, посередине мировое дерево...
- Мировое дерево?
- Да, как Иггдрасиль. Кое-что похоже на наши саги.
- Я думал, только белая собака...
- Выходит, не только. У них тоже на дереве сидит орел, а у того на клюве ястреб. Еще можно рассудить, что Скенненрахави - это их Кром, а Айан'ватха - Йокки, первый законоговоритель.
- Точно! А Инну в шашки играют, и в лису и гусей, даже правила те же! Еще у них есть одна замечательная игра, ватага на ватагу прытко ногами гоняют кожаный мяч по льду между двумя полыньями. В чью полынью загнали мяч, тому его вытаскивать из воды. Ты слушай, слушай!
- Я слушаю, - Аса честно, но тщетно попыталась разделить братнин восторг по поводу замечательной игры.
- Ушкуй говорит, в Альдейгье есть похожая забава, они ее «ногомяч» зовут. Надо будет наших научить... Все эти совпадения неспроста. Может, и раньше ходили корабли через море. Саппивок нам показывал одну древность по пути на север, говорил, давешняя лодка. На лодку непохоже, скорее на упавшую башню, сплетенную из серебряной паутины. Тут мы с Ушкуем, правда, не согласились. Он почему-то взял в голову, что это летало...
- Если и ходили корабли, то очень давно, потому как многие вещи хоть на первый взгляд и похожи, а в частностях сильно отличаются. У мирового дерева шести племен четыре корня, а не три, закон Айан'ватхи запрещает войны полностью, имущество передается через женскую сторону рода. Кое в чем, их закон может быть лучше нашего, например... Ты не слушаешь!
- Да нет, я слушаю, только задумался - как это работает с бисером? Как понять, что бисерина значит?
- По цвету, очертанию, и месту.
- Но наскоро записать, например, как Ушкуй писалом на бересте, сколько рёст прошел по счислению, бисером ничего нельзя? Пояс нужен, нитка, разные бусины...
- Верно, поэтому во всех шести племенах ровно столько же поясов. Надо бы научить их рунам.
- Рун может не хватить, звуков больше, - тут же возразил Хельги. - Как рунами записать «Йа-О-Га?»
- Добавим, - уверенно отразила Аса. - Вот Виги через море привезем, или Ксамехеле в Танемарке с ним поговорит, и Виги придумает новые руны.
- Будем надеяться, что ему не придется для этого вешаться на мировом дереве с четырьмя корнями. Руны не шутка, в них сила! Старец пусть все-таки в Танемарке остается, он сам едва не ровесник Йокки, не забывай, а вот кузнеца и сапожника надо сюда переправить.
- Еще бы неплохо «сюда» назвать как-то. Остров и землю вы с Ушкуем назвали, давай, деревню я назову.
- Это еще почему? - возразил было Хельги.
- В племенном совете мне ее представлять, - у Асы был готов ответ. - И, сказать без прикрас, с названиями у вас не очень заладилось. Ну, Мохнатин-остров, это еще куда ни шло, а вот Винланд? Где ты тут видел виноград?
- Винланд не в честь винограда, а потому что здесь вино замечательно пьется! Две шкуры вмиг уговорили!
- Ну да, напились, обкурились, и там же на берегу у костра заснули. Точно как поросята в Ноннебакке, объевшись палых диких вишен, что поздним летом забродили...
Хельги улыбнулся, вспоминая пьяных поросят, одним теплым вечером устлавших своими тушками траву под одичавшими вишневыми деревьями. Брат и сестра некоторое время сидели на циновках в уютном молчании, окруженные сопящими и изредка повизгивающими щенками.
- Ноннебакке... лето... вишни... земляника... По правде, домой хочется... и маминых блинов с медом, - очень негромко поделился средний Хёрдакнутссон.
- А мне больше пирога из слоеного теста с яблоками, и пойти с батюшкой смотреть новых жеребят. Это не летом, поздней весной, - мечтательно и немного печально ответила откровенностью на откровенность Аса.
- Ну, весной мы навряд ли вернемся, а до конца лета стоит постараться. Надо еще ватагу пополнить, взамен тех, кто здесь останется. С нами точно идут Саппивок и Неррет, рассказать Адальфлейд, что видели, Госа-Дес просто так напросился, кстати, как его имя переводится?
- Конь.
- Просто конь, не пегий, не быстроногий? Странно. Еще кто?
- Ксамехеле, кто же. С родителями знакомиться.
- Слушай, может там тоже свадьбу сыграем? Чтоб все по обычаю было? - заныл Хельги.
- Как раз от того обычая я не в восторге. Особенно от части, где жених за невесту отцу выкуп платит, при шести свидетелях, как за овцекорову...
- Ну, в этом тоже толк есть - показать, что жених дельный, и сможет семью прокормить. Потом, Ксамехеле же и так в Ноннебакке подарки повезет - собачку, мехов немеряно, древностей кучу, что на старом городище ледник обнажил... Одна золотая чаша с альвскими письменами марок на восемьдесят серебра потянет...
- Что ж ты письмена-то не смог разобрать? Хвалился, что язык знаешь...
- Да письмена те, язык не тот! Вроде как нашими рунами записать речь племени холмов... Стой, Аксуда с Ксамехеле поедет? Вот бы кого с Виги свести на предмет рун...
