Юлия Флёри - Разреши тебя любить
– Игорёк, тише, тише мой родной. – Шепчет мама и смачивает пересохшие губы влажной губкой.
Снова суета, люди в белых халатах, слёзы на лице матери и Оксана… почему её нет?
– Мама… Оксана…
– Тише, тише, всё хорошо, всё уже хорошо. – Успокаивает она, а врач, поглядывая на приборы и проводя осмотр, бросает редкие резкие взгляды.
– Вашу жену мы отправили домой, три дня не отходила от вас. Кто же знал, что вы сразу же в себя придёте. – Оповестил строгий мужской голос, и стало легче. Жена… эйфория заполнила всё тело, и улыбка коснулась тонких упрямых, непослушных губ.
Укол, снова сон, долгий, мучительный, проснуться помог шум в коридоре, мама снова ворчит, нет, она ругается. Оксана.
Оксана влетела в палату, оставляя его мать позади, и привычно взяла Игоря за руку. Она не отпускала её три дня, даже на секунду боялась отойти, всегда вместо себя оставляя медработника. Три дня мозгового штурма его матери, три дня страха за его жизнь, тря дня неизвестности и вот сегодня, когда эти серые глаза с лёгким укором снова смотрят на неё, уже не смогла сдержать слёз. Тёплые, солёные ручейки рванули из глаз, и покатились по щёкам, она не верила своему счастью, не верила своим глазам и она любила. Приткнулась лбом к его горячей ладони и разрыдалась в голос, мать понимающе закрыла дверь с обратной стороны.
– Как же ты нас всех напугал. – С грустной полуулыбкой заглянула в его глаза, на которых тоже выступила слезинка.
– Ты всё-таки пришла?
– Я не могла не прийти.
Уже к вечеру он мог тихо и практически без хрипов говорить, улыбаться, его кормили какой-то дрянью в виде пюре, ставили уколы, капельницы. Улыбчивые медсестрички строили глазки, пока Оксаны не было на месте, а врач приговаривал, какой же Игорь везунчик. И только поздно вечером, когда со всеми процедурами было покончено, он смог спокойно улыбнуться своей любимой женщине, погладить её по нежной щеке, провести пальцами по пухлым губам и снова порадоваться тому, что всё это теперь его.
– Я хочу поговорить. – Прошептал он, боясь разрушить интимность момента.
– Тебе пора спать. – Улыбнулась она в ответ и сама поластилась, вжимаясь лицом в его ладонь.
– А я хочу поговорить. Я хочу знать, что открою завтра глаза, и ты будешь здесь. Ты ведь не уйдёшь?
– Не-ет, Игорёша, ты хитрый жук, – легонько толкнула его кулачкам в плечо, – ты бессовестно пользуешься своим положением. Так не честно.
– А мне не до шуток. – Серьёзным настойчивым тоном проговорил он и Оксана грустно улыбнулась и поджала губы.
– Тогда ладно, пользуйся.
Без лишней подготовки, без красивых слов, он сказал то, что хотел, то, как чувствовал.
– Я не буду с тобой обсуждать и выяснять, почему ты так поступила, когда решила скрыть от меня рождение Алисы. Я не буду у тебя снова спрашивать, почему ты вышла замуж за другого, надеюсь, на эти вопросы ты когда-нибудь дашь мне ответ. Но сейчас мне интересно другое, ответишь?
– Ты мне не оставляешь выбора. – Она крепче сжала его ладонь, придавая уверенности.
– Ты будешь со мной? Со мной жить я имею в виду.
Оксана приподняла брови, играя удивление.
– А ещё я хочу, чтобы ты родила мне сына. – С большим напором начал он. – И я хочу видеть, как меняется в это время твоё тело, как округляются бёдра, как наливается грудь, как растёт животик и, чёрт возьми, можешь считать меня грёбаным извращенцем, но я хочу заняться любовью со своей беременной женой. Ты выйдешь за меня? – На одном дыхании проговорил всё это практически до боли сжимая её маленькую ладонь в своей и посмотрел в глаза.
– Да. – Тихо, не требуя времени на раздумья и опустив взгляд ответила Оксана.
– Правда?
– Ну, только если ты будешь себя хорошо вести, и быстро-быстро поправишься. Потому что я хочу свадьбу летом, а до лета осталось совсем ничего и не вздумай отказаться от праздничной церемонии и хоть слово сказать о пышном белом платье! – Строгим, с истерическими нотками, голосом проговорила Оксана и улыбнулась широкой, обворожительной улыбкой.
«Я знаю, что с тобой стану самым счастливым мужчиной».
« Я знаю, мы пройдём ещё не одно испытание, но я тебя больше никогда не отпущу и никому не отдам».
Но сказать вслух никто не решился, пусть это остаётся их маленькой тайной.
Конец.
