Петр Воробьев - Горм, сын Хёрдакнута
Ярл перевел трубу в направлении неприятного шума, доносившегося из сорванной с петель двери одного из домов. Первой из нее выскользнула дева, босая и простоволосая, на бегу пытаясь прикрыться остатками разорванного хитона. Последнее зряшное занятие отвлекло ее настолько, что она споткнулась о труп, шмякнулась на него вниз лицом, и подобающе случаю завизжала. Ее преследователи, в свою очередь, видимо, перелюбовались бегством полунагой девы и столкнулись в проеме. После непродолжительных взаимных обвинений, оба схватились за мечи. Откуда ни возьмись, случился дроттар и принялся охаживать обоих посохом. Он остановился только для того, чтобы тем же посохом указать в сторону перекрестка. Воины опустили мечи и понуро побрели от дома, на прощание получив еще пару раз по плечам длинной деревяшкой. Хотя порядок в стане врага совершенно не приходился ему на руку, Горм мысленно одобрительно кивнул - порядок, где бы он ни был, не след принимать за должное. Дроттар сделал шаг к деве, но, вместо того, чтобы помочь ей подняться, со всего размаху треснул злополучную окованным железом концом посоха по затылку.
- Отморозок, - пробормотал старший Хёрдакнутссон и опустил трубу. - Где Йормунрек их только берет...
- Ну, если у меня точно ничего не потечет... - молоденький лучник плавным движением натянул тетиву, выдохнул, и пустил длинную стрелу.
Она попала удалявшемуся, но недостаточно отошедшему от стены, дроттару точно между лопаток. Лиходей в черном грохнулся, как подкопанный.
- Кром! Бей ворон! - закричал кто-то с участка стены по другую сторону от ворот.
Клич был повторен и подхвачен.
- До камнеметчиков достанешь? - спросил ярл.
Лучник покачал головой и объяснил:
- С дроттаром мне уже повезло, а они еще на тридцать-сорок шагов дальше, и не по ветру. Могу разве что попробовать отвлечь.
- Попробуй, может, снова повезет, - без особой веры сказал Горм. - Как звать-то тебя?
- Скегги сын Радбара, ярл.
- Так Рандвер...
- Мой старший брат по отцу.
- Эй, подналегли! - донеслось со двора.
Горм побежал вниз, чтобы помочь Кнуру, Родульфу, Вегарду, и Арнгриму тащить на стену оксибел, на ходу сунув трубу Бреси. Найденное орудие метало болты, а не йотунские бочки, хотя в остальном мало отличалось по общему устройству от Йормунрекова переносного, увы, кроме одной особенности - оно не разбиралось на части.
За стеной несколько голосов продирающе тонко и уныло завели:
- Валькирий пенье.
Я всхожу на Радужный Мост.
С отдаленья
Я гляжу на отчий погост.
Подвиг в круге
Мой земном бе днесь завершен -
Он в кольчуге
Ждет с копьем за мостом...
Горму потребовалось несколько мгновений, чтобы переварить «бе днесь» на танском - и пользуясь наречием Йеллинга и Хроарскильде, как оказалось, можно было ревностно блюсти исконную старовременность.
- Колдуют, навьи чернецы, - посетовал Щеня, упираясь руками в раму оксибела и оставляя на ней кровавые отпечатки пятерней. - Ядоязыким словоблудием нас сгубить чают. Ярл, вели...
На стене, лучники снова завели «Кром, бей ворон!»
- Именно это, - продолжил знахарь. - Чтоб они на нас чего не накаркали.
- Самострел этих удоязыких птицеблудопсиц заткнет еще лучше, - обоснованно предположил Родульф.
- Отлеталась, ворона помоечная! - радостно возгласил младший Радбарссон со стены среди дополнительно окрепшего зова к Крому истреблять громкую и докучливую породу пернатых - похоже, его стрела прикончила еще одного дроттара.
- Быстрее, быстрее! - Бреси со зрительной трубой был сильно обеспокоен.
Со скрипом и лязгом, оксибел наконец занял место на боевой площадке стены.
- А теперь повернули коробом туда! - Вегард снова налег на изрядно пошарпанную в пути раму.
- А кто-нибудь умеет из этого стрелять? - запоздало обеспокоился Снари.
- Сигур, тащи сюда корзину с болтами, - продолжил скиллеборгский кузнец. Вы двое, вставляйте рычаги и начинайте тянуть до ще...
Пока Вегард объяснял, Родульф взялся за тетиву обеими руками, потянул, и вставил ее в прорезь круглого барабанчика, поворачивавшегося при нажатии на спусковой рычаг. Кузнец пожал плечами, положил болт в канавку, и принялся целиться, передвигая деревянные клинья, слегка поворачивавшие и наклонявшие короб по отношению к треноге, и приговаривая:
- Это как игра на гудке105 - я никогда не пробовал, может быть, умею.
С этими словами, он нажал на спуск. Болт с гудением рассек воздух и воткнулся в руку и в бок одного из воинов в доспехах подле уже готового к выстрелу бочонкомета. Остальные благоразумно попрятались.
- Вот, - с некоторым удивлением заключил Вегард.
Его голос потонул в одобрительном реве, начавшемся на стене и подхваченном во дворе замка.
- Бреси! Бреси? - после непродолжительной борьбы с чрезмерно увлекшимся зрительной трубой учеником знахаря, Горму удалось вновь завладеть прибором.
Вожак передовой группы Йормунрековых ватаг отдал какой-то приказ своим дружинникам и дроттарам и сделал круговое движение рукой. Те разбежались по городу.
- Вегард, как насчет того, чтоб свалить этого в красном плаще? - предложил Горм.
- Все время за угол прячется, - пожаловался скиллеборгский кузнец. - У нас еще гремучих бочек не осталось? Хоть одну, можно б дом бы на него обрушить...
- Одна была, две сделали, все три употребили, - развел руками Кнур.
- Что еще за новая пакость? - ярл оторвался от трубы, чтобы охватить взглядом более широкий вид происходившего.
Нападавшим удалось захватить дюжины с две пленных - преимущественно детей и молодых женщин. Ударами посохов и древков копий, несчастных сгоняли в кучу перед метательным устройством. Некоторые Йормунрековы дружинники прикрывались сами и прикрывали дроттаров, возившихся у камнемета, держа перед собой жалобно вопивших детей. Горестные звуки отчетливо доносились до стены.
- Нитинги, девятью псами друг из-под друга крытые! Мать ваша трехногая жаба, отец ваш троллиная задрота, в болоте утопленная! - заревел Родульф. - Малютками прикрываетесь!
- Ну, и теперь что прикажешь делать? - Вегард хлопнул себя руками по бедрам.
- Стрелять! Думать будешь, всех в верхнем замке обречешь! - сквозь стиснутые зубы, процедил Рунвид. - И моих двоих с Кари...
- Да они их в три ряда выстроили, никакая стрела... - начал было кузнец.
Сквозь узкий проем в скоплении тел вылетел, вращаясь, железный бочонок.
- Ложи-и-ись! - что было сил, закричал Горм.
За падением бочонка последовал более или менее обычный (по крайней мере, для немногих оставшихся в живых воинов, помнивших бойню у входа в гафлудиборгскую гавань) взрыв. Створки ворот разлетелись в щепки, стену тряхнуло. Нескольких стоявших у оксибела, включая ярла, не успевшего последовать собственному совету, сбросило с боевой площадки. Падая, Горм успел схватиться за одну из балок, поддерживавших деревянную часть лестницы наверх, но йотунское огнеизвержение расшатало камни настолько, что балка вырвалась из стены, вследствие чего падение не особо замедлилось, но к ярлу в полете присоединилось несколько камней и изрядное количество дерева. Мостовая вздыбилась и предосадно ударила по лицу.
- Опять ты, - с легкой досадой отметила дева с пряжей и ножницами. - А ну, давай отсюда, нечего пялиться, как баран на новые ворота.
Едва ярл успел заметить, что наряду с деревом и девами, на лугу имелся обложенный добротной каменной кладкой колодец с журавлем, как зеленая трава раздалась, открывая внутренние слои, словно в овцебычьем окороке под ножом повара. В сторону полетели полосы земли, песка, листвы, ветвей, вьюнок, их оплетавший, птичьи гнезда, мелькнула змея с препотешно выпученными глазами, пытавшаяся целиком проглотить крапчатое яичко, лежавшее в одном из гнезд. Еще по одной ветви пробежала толпа белок. Две из них вздымали в передних лапках беличьего размера копья, на которые было натянуто полотнище с полыхавшими зеленым светом рунами «Рататоск.» Навстречу толпе, с другой ветви спрыгнула еще одна на редкость матерая и жирная белка. Раздались стрекот и писки, возможно, обозначавшие восторг, а возможно, «Уходи с моей ветки» - Горм был не силен в беличьем. Рёсты и рёсты постепенно редевших ветвей и коры исполинского ствола мчались вдаль. Показалась часть мирового дерева, пораженная какой-то заразой, с листвой нездорового цвета, нависавшей над исполинскими поганками, облепившими чудовищный заплесневелый корень. Полет продолжился вдоль этого корня и наконец замедлился под ним, на холмистой равнине, придавленной небом неописуемого цвета, разделенным надвое больным корнем Иггдрасиля, чье мертвенное свечение озаряло бескрайнее поле битвы.
Стоя на неприятно податливой почве, частично скрытой слоем тумана, Горм огляделся по сторонам. Шагах в десяти от него валялась дохлость размером с небольшого боевого слона, и даже со стрельницей на спине, но при жизни, похоже, летавшая по воздуху. Странное ощущение от земли объяснялось тем, что это, собственно, была не земля, а летательная перепонка сломанного крыла летающей дохлости. В стрельнице тухло с пяток покойников. Еще один, находившийся примерно там же, где на слоне сидел бы корнак, был наполовину вмят в смесь пепла, костей, поломанных мечей, и раздолбленных в щепки щитов шеей слоноватой летучки, изогнутой под странным углом.
