Петр Воробьев - Горм, сын Хёрдакнута
- Дайте берсерку новое копье или палицу! Быстрее, а то он с голыми руками на них полезет! - догадался Суни.
- Торфи, держи! - раздалось со стороны внутренней стены.
Едва увернувшись от метавшегося по двору коня, за которым волочился, одной ногой застряв в стремени и раскидывая на ходу мозгами, ездок с располовиненной топором головой, к воротной башне бежал Щеня с длинной секирой Бейнира. Берсерк не сразу сообразил, что знахарь дает ему оружие, а не нападает на него. Развернувшись и сжав кулаки, он устремился навстречу пыльному и перемазанному кровью рыжему. Тот благоразумно положил секиру на камни и отступил на пару шагов. Звериный огонь в глазу Торфи на миг приугас при виде топора конунга. Он подобрал секиру и вернулся к проходу.
- Конунг жив? - спросили одновременно несколько воинов.
- Жив, но...
- Конунг жив! - со всей мочи закричал Горм.
Его клич подхватило несколько десятков голосов. Тем временем, Торфи перелез через коней, один из которых продолжал щемяще жалобно ржать, и пошел вперед, обеими руками раскручивая секиру. Вторя кличу, из горла воина с секирой вырвался студящий кровь вой, от которого раненый конь притих, а Хан глухо зарычал, показывая клыки в добрых две трети вершка. Не переставая выть, так что водись на Килее волки, точно б ему быть вожаком стаи, берсерк из Гадранбира в одиночку встретил следующих двух верховых. Один плавный взмах длинной секирой, свист лезвия, пара отрывистых чпокающе-хрустящих звуков, и до воротной башни доскакали двое всадников без голов, заливая все на пути кровью, хлеставшей из обрубков шей. Дружинники в проходе расступились перед конями, пропуская их на Южную площадь.
Несколько Йормунрековых всадников замедлилось по дальнюю сторону от полуразрушенной башенки, не решаясь послать коней на мост.
- Может, наоборот, по ту сторону их встретим? - предложил Кнур.
- Тор-фи! Тор-фи! - орали лучники и камнеметчики со стен.
Ни на миг не сбавляя шаг, серый жеребец вынес рослого всадника в стальных доспехах и красном плаще через развалины и на настил подъемного моста. Остальные верховые кое-как выстроились в два ряда и двинулись за ним. Лихой ездок, закованный в сталь, наклонил двухсаженное копье со странным утолщением к середине. Торфи снова взмахнул секирой... Ее лезвие перерубило древко копья, но примерно половина его первой сажени уже торчала у берсерка из груди. Потеряв равновесие, он рухнул в пропасть, не прекращая завывать. Последовал глухой удар.
- Назад! Назад! - Горм схватил за плечо одного из скиллеборгских карлов, провожавшего глазами падение Торфи. - Во двор, чтоб нам было просторно, а им тесно!
На дне расщелины, Торфи попытался встать, но тут изо всех его ран одновременно хлынула кровь, он дернулся пару раз, и затих. С тяжелыми вздохами, карл и его товарищи последовали настоянию йеллингского ярла - позднее, чем следовало бы. Одного сбил серый жеребец, другого сразил на скаку топором его всадник, разрубив от плеча чуть не до пояса. По двору продолжали метаться полностью обезумевшие от страха лошади, между развалинами оружейни и еще каких-то построек, Щеня и Бреси бегом несли - один под мышки, другой за ноги - чье-то на вид безжизненное тело к воротам внутренней стены. Защитников Южной площади было явно недостаточно, чтобы сдержать наступавших. В проходе под башней, неостановимый всадник в красном плаще зарубил еще одного карла и продолжил движение вперед. Пара стрел со стены отскочила от его доспехов.
- Что ж мы не бьем? - на угловой башне, Снари смотрел на скопление пеших и конных перед мостом, готовое на него хлынуть.
- Под этим углом, камнемет не попадет, - с досадой сказал Вегард. - На них бы с воротной башни булыжник свалить, или смолы вылить...
- Так что, уды... эээ... мечи наголо и вниз? - предложил Родульф.
Все согласились, хотя внизу дела шли никудышно.
- Опять как в Альдейгье, - бормотал себе под нос Кнур, молотком и подобранным копьем отражая удары боевого топора одного из всадников. - Одну башню взорвали, и всему городу погибель.
Не заметить появления на поле битвы пресловутого сорокапудового тролля (скорее всего, он весил в пару раз меньше, особенно после осады), размахивающего пудовым молотом, было довольно трудно, но не в меру настойчивому и почти болезненно сосредоточенному на Кнуре верховому с топором это удалось. Знатоки неспроста говорили, что невнимание к троллям может привести к неприятностям, в том числе и со смертельным исходом. Именно такая неприятность скоропостижно постигла соперника кузнеца.
- Тьфу! - Кнур выплюнул кусок чего-то слегка солоноватого на вкус, стараясь не думать о том, что именно это было. - Кривой!
- Кривой выпил много вина, - объяснил тролль, по лицу которого на смазке из крови сползали куски мозга настойчивого, но невнимательного верхового. - Кривой сладко спал, да. Кривому снился Этнедаль. Зачем стали шуметь и Кривого разбудили?
Тролль подытожил свою жалобу, вышибив из седла еще одного всадника. Тем временем, Горм увернулся от копья и тут же потянул за древко в направлении удара. Йормунреков дружинник этого не ожидал. Его удивление продлилось недолго, но как раз достаточно, чтобы Хан помог выдернуть дружинника из седла. Воин хрустко шмякнулся о мостовую и остался на ней лежать. Кинув щит и запрыгнув на таким образом освободившуюся кобылку, ярл поморщился - дышать, двигаться, и вообще жить было по-прежнему весьма больно, и прыжки это усугубляли, - оценил положение, и снова поморщился. Из прохода в воротной башне уже валили пешие. Лучники на стенах подстрелили с десяток, но за то же время, во двор вбежало втрое больше того.
- В верхний город! - ярл не очень надеялся, что его услышат. - Кривой, крикни «Во внутренний замок,» ладно?
- В верхний замок, ладно? - крикнул тролль.
Его услышали (а те, что были в непосредственной близости, только что не попадали наземь). Горм принялся пробиваться к воротам внутренней стены, расположенным под углом от внешних ворот. Часть беженцев не последовала приказу спрятаться в замке перед началом переговоров, то ли боясь, что последние жалкие остатки их барахла будут украдены, если их оставить без присмотра, то ли по еще какой законченно тупой причине. Так или иначе, достаточное их количество решило вдруг все-таки отправиться в замок, создав шумную давку у входа в верхний город, вдоль главного пути к его воротам - Ряда Медоваров, и в путанице близлежавших улочек. Ярлу совершенно не хотелось прорубать путь через толпу, хотя с этим нежеланием боролось мрачное знание, что больше народа погибнет, если он этого не сделает. Горм попытался протолкнуться вперед, но далеко не продвинулся. Хуже того, какой-то старец, сослепу приняв его за одного из нападающих, кинулся на старшего Хёрдакнутссона с вилами, кои пришлось уполовинить.
- Кривой, иди сюда! - решил ярл. - Снимай шлем!
Горм наскоро обтер окровавленный меч о гриву, сунул его в ножны, спрыгнул с лошади, заодно наступив на ногу зловредному старцу, и одной рукой крепко взял кобылку под уздцы.
- Хан! - ярл похлопал по седлу и той же рукой прикрыл кобылке глаз . - Прыгай!
После некоторого раздумья, пес догадался, что от него требуется, прыгнул лошади на спину с того бока, где ее поле зрения было благоразумно ограничено Гормовой ладонью, и кое-как удержался наверху, перебирая всеми четырьмя лапами. Кобыла не понимала, что происходило, но на всякий случай решила побрыкаться. Пес чуть не слетел. Горм принялся успокоительно нашептывать в дергавшееся грязное ухо: «Спокойно, лошадка, все будет хорошо, скоро мы из тебя сварим замечательный клей, а шкурку пустим на коврик...» Услышав про клей, лошадь стала вести себя чуть приличнее.
От зрелища тролля и собаки верхом на лошади, толпа расступилась.
- Кривой, кричи что-нибудь!
- Что-нибудь! - гаркнул Кривой.
- Нет, лучше кричи «Жаба!»
- Жаба! Жаба! Жаба! Жаба, да! - внял совету тролль, обдав всех примерно в саженном полукруге перед ним слюной.
- Дорогу! Дор-ро-о-огу заготовщикам черни и варщикам шубного лоскута из Тролльхейма! - придумать ничего лучше Горму не удалось - помимо боли в боках, теперь его еще и мутило.
Ярл пошел быстрым шагом, ведя кобылу с одетым в кольчугу псом на спине в поводу. За ними косолапил простоволосый тролль с шлемом в одной руке и молотом в другой, продолжая выкрикивать «Жаба!» От невиданного зрелища, беженцы раздались по обе стороны Ряда Медоваров. К шествию сообразило примкнуть и несколько Гормовых дружинников. За Родульфом, вдобавок к переваленному через плечо молоту где-то раздобывшим копье с насаженной на него головой, толпа снова сомкнулась.
- Что с этими горюнами делать будем? - за раскрытыми створками внутренних ворот, с Гормом, помогавшим Хану спуститься с лошади, поравнялся Кнур.
С дальнего конца Ряда Медоваров раздались вопли, давление немытых тел увеличилось. Йормунрековы карлы, похоже, наконец заметили, что город за стенами не исчерпывается одной заваленной мусором и трупами площадью перед воротной башней. Из одной из улочек, примыкавших к главной, снова показался злокозненно упертый всадник в красном плаще, на этот раз, в сопровождении трех пеших дроттаров, немилосердно лупивших окружавших беженцев посохами.
