Чернявская Татьяна - За краем поля
Одежды сидящих за столом гигантов были куда менее претенциозными. Некрашеное, сотканное грубо полотно рубах даже на вид казалось колючим; застиранными и грязными смотрелись широкие нелепые кушаки, сношенными остроносые сапоги и лишь кожаные обручи с вплетёнными самоцветами, клыками и металлическими пластинами, хоть сколь-нибудь впечатляли прихотливого зрителя. Впрочем, и здесь весь брутальный эффект портили стриженные полукругом волосы и длинные височные цепи с костяными бирюльками. Один из великанов, седой и остроносый, неторопливо вдавил в стол опустевшую глиняную кружку, будто она всегда была частью каменной поверхности.
- Ну, попал ты к нам своим ходом и раньше времени, так это ещё не нарушение, - с ленцой и снисходительной добродушностью, позволительной в разговоре с неразумными детьми, да пленными шпионами, заметил тот, чей голос был услышан первым. - Ублюдок твой чуть раньше метку получит да всех делов.
- Маразматик, - хмыкнул пленник.
Колос не был стар, несмотря на седину и окладистую причудливо выстриженную бороду. Таких скорее признавали матёрыми и зрелыми, хоть особой грозности в его чертах и не наблюдалось. Скорее уж выражение чёрных глаз подходило для бойкого юноши и потому замечание излишне говорливого смертника не пришлось гиганту по душе.
- Что ты сказал? - угрожающе нахмурил он широкие брови.
От холода, прозвучавшего в его голосе съёжилась, козалось, даже плотоядная плесень. Пленный чародей изобразил на лице предельную вежливость:
- Нет, говорю, ублюдка.
Отпивавший что-то из своей кружки второй великан дёрнулся, всхрюкнул и зычно расхохотался, брызжа во все стороны зеленоватой жижей. Круглое скуластое лицо, наполовину заросшее густой курчавой бородой раскраснелось, на крепкой шее вздулись вены - если бы не совершенно спокойная реакция окружающих, можно было бы подумать, что здоровяк серьёзно подавился и сейчас банально задыхается. Но нет. Очевидно, именно так и звучал обычно смех в исполнении этого верзилы. Несмотря на слабую разницу в росте курчавый выглядел верзилой даже на фоне своего не менее здорового приятеля, так был широк в плечах и крепок. Высоко закатанные рукава позволяли видеть, как под покрытой шрамами кожей мощных рук перекатываются мускулы. Вряд ли кого-нибудь удивило бы, если такими ручищами враз переломали ступу или громадный чугунный памятник Калине на главной площади.
- Каждый второй из ваших считает, что бездетным представился, - заметил остроносый, почти не насмехаясь над заверениями гордеца.
Курчавый верзила панибратски пихнул его в плечо и многозначительно подмигнул:
- Поди у какой-нибудь девки да подрастает шельмец: проклятье заговорами да скидными настойками не обойдёшь.
На лице подвешенного отразилась вселенская скука. Вероятно, более яркого и обидного выражения в сложившейся ситуации он просто не смог придумать. Мужчина демонстративно закатил глаза:
- Вы ещё мне лекцию о контрацепции прочитайте, самая подходящая обстановка.
- Что ты опять задумал, выродок? - подозрительно прищурился седой исполин, успевший понять, что от подобных личностей можно ждать любой подлянки, его менее сообразительный напарник продолжал самодовольно ухмыляться, стирая с усов остатки выпивки.
- Есть у чернокнижников одно замечательное проклятье, - скучающе как бы между делом начал человек и лишь мелкие судороги пробегавшие по лицу, выдавали, что он сейчас действительно мучается на крючьях, а не пересказывает общеизвестные факты на светском приёме, - которое избавляет не от последствий, а от причины. Слышали, возможно, о ПММ, которое отбивает любой интерес, кроме платонического? Меня как впервые потянуло, так я на себя и наложил, чтоб уж наверняка.
Сидящих за столом великанов синхронно перекосило, будто к их ногам только что вывернули чьи-то свежераспотрошенные кишки. Хотя потроха, кому бы они ни принадлежали, врядли могли бы произвести на них такое же впечатление, как добровольно отказавшийся от самой возможности плотских радостей мужчина.
- Братку, - зычным шёпотом бробасил курчавый, опасливо косясь на едва живого чернокнижника, - что это за монстр!?!
- Да ты ж не мужик, а тварь какая-то! - возмущённо вскричал седой и презрительно сплюнул под ноги чистейшей кислотой.
- Ничего святого, - охотно поддержал его товарищ, не скрывая презрения к данной особи своего пола. - Сосновская кровь!
Прячущиеся за грудой скопившихся по краю этой замысловатой площадки каменных обломков чародейки удивлённо переглянулись: как-то уж слишком странно выглядело подобное поведение для мистических исполинов, даже с учётом Межмирья. Во всяком случае, Яританна, ожидавшая от обладателей подобной мощи большей серьёзности с некой претензией на эпичность и ратишанскую заносчивость, чувствовала себя обманутой. Алеандр же, судя по всему, волновали совершенно другие вопросы.
- Это же чернокнижник! - прошептала она, дрожащим от напряжения голосом.
- Ну...да, - Танка непонимающе нахмурилась. - А это всё, что тебя сейчаc волнует?
- Ты что совсем не понимаешь? - фыркнула травница, раздражённая непониманием всей глубины её душевных метаний. - Мы столько раз сталкивались с враждебными чернокнижными заклятьями. Нас пытались убить вызванные чернокнижником подмирные твари. Да... да... чернокнижие вообще запрещено в большинстве цивилизованных стран!
- И что? Это как-то изменяет тот факт, что без чернокнижника нам не выбраться обратно?- скепсис Танки был практически осязаем. - Давай поторопимся, пока его окончательно не добили: нас ещё Стасий ждёт. Сейчас ты...
- Даже не думай! - едва не завизжала Эл, впечатлённая перспективами очередной гениальной идеи своей боевой подруги. - Не буду я отвлекать этих верзил, пока ты чернокнижника стаскиваешь!!! Они здоровый, сильные, швыряются какой-то дрянью и на всю голову больные садисты!
Опешив от такого яростного отпора, Чаронит беспомощно захлопала глазами:
- Я...я и не думала...
- Вот и дальше не думай! - угрожающе прошипела Эл. - Мне хватило и...
- Ты не сможешь этого сделать.
- Это почему ещё? - оскорбилась травница, на миг забыв, что сама только что открещивалась от почётной обязанности.
- Если ты не заметила, - примирительным тоном, за которым скрывалась тщательно выверенная ирония, начала Чаронит, - то они мёртвые. Здесь все мёртвые, это, в конце концов, загробный мир, пусть и весьма нелепый. Не думаю, что у вас получится конструктивный диалог.
- О-о-о, а ты у нас просто светочь обаяния!
Яританна тяжело вздохнула: великаны уже отошли от потрясения и серьёзно рассматривали вариант наказания дерзкого человечешки за эдакое неуважение к базовым проявлениям мужественности в их понимании. Девушка просто развернулась и поползла на другую сторону поляны, прикрываясь обломками и редкими взгорками вздыбленных кореньев. Валент хмуро глянула на удаляющийся зад и поползла в противоположную, ворча под нос, что кто-то совсем зазнался и лезет командовать по любому поводу.
- Доброе время суток, почтенные! - прозвучал откуда-то со стороны хриплый голос наглой блондинки. - Прошу прощения, не знаю, как к вам точнее обращаться...
Валент насмешливо фыркнула:
- Конечно! Верх дипломатического мастерства!
Проползая меж жадных и цепких кореньев, Алеандр пребывала в расстроенных чувствах. С одной стороны, ей бы только радоваться тому, что незавидная и весьма бесперспективная роль отвлекающего, не несущая помимо опасности ни славы, ни героизма, в этот раз досталась не ей и лишняя нервотрёпка с всемогущими монстрами не грозит. В конце концов, резерв и аура, после радикального вправления тяжёлой Танкиной ручкой ещё помнили ужасы чужого воздействия и на бессознательном уровне не позволяли пострадавшей даже задумываться о том, чтобы приблизится к подобной мощи. Она, безусловно, была героиней, но не самоубийцей. Вот здесь-то и возникала другая загвоздка: внутренняя потребность в восстановлении пошатнувшейся уверенности в себе настойчиво противилась любому духовницкому совету. Вроде бы блондинка и предлагала удобный вариант и суждения её в большинстве своём были весьма здравы, но ощущение себя главной героиней детской сказки про "наружность и внутренность" несказанно нервировало. Особенно то, что быть приходилось далеко не хитрым чародеем, а наивным демоном.
- Ничего-ничего! - подбадривала себя травница. - Вот вытащу этого чернокнижника, а потом она у меня попляшет! Я ей ещё покажу, как мною помыкать! Вечно строит из себя не бог весть что. Подумаешь, ратишанка крови в растоптанных лаптях! С мёртвыми я поговорить не смогу, а с живыми монстрами - всегда пожалуйста! Сама же при первой возможности в кусты прятаться кинется. Нет, я не против, пусть прячется, но здесь-то и кустов толком нет! И вообще, из нас двоих реальная польза только от меня может быть: она же ни бегать, ни лазать не умеет, только в обморок от вида крови падает. Ещё некромантит время от времени, но уж лучше бы в обморок...
