Брендон Сандерсон - Архив Буресвета. Книга 1 : Путь королей
Адолин кивнул и поспешил прочь из храма.
Проведя много часов с Тешав за просмотром бухгалтерских книг, Далинар и Ренарин вышли в вестибюль, откуда можно было попасть в покои короля. Они шли молча, подошвы их сапог стучали по мраморному полу, и среди каменных стен гуляло эхо.
Коридоры королевского военного дворца становились роскошнее с каждой неделей. Когда-то этот вестибюль был всего лишь еще одним духозаклятым каменным туннелем. Поселившись во дворце, Элокар велел все улучшить. С подветренной стороны вырезали окна. Пол вымостили мраморными плитами. Стены покрыли рельефами, по углам украшенными мозаикой. Далинар и Ренарин миновали группу резчиков по камню, трудившуюся над изображением Налан’Элина, испускающего солнечный свет, с мечом воздаяния над головой.
Они достигли приемной короля — большой, открытой комнаты, которую охраняли десять королевских гвардейцев в сине-золотых мундирах. Далинар знал каждого в лицо; он лично учредил это подразделение, отобрав его членов.
Великий князь Рутар ждал своей очереди повидаться с королем. У него была короткая черная борода и мускулистые руки, скрещенные на груди. Короткий красный шелковый сюртук не застегивался на пуговицы и напоминал скорее жилет с рукавами, лишь номинально соответствующий традиционному алетийскому мундиру. Под сюртуком белела рубашка с пышным воротником, а синие брюки были свободными, с широкими отворотами.
Рутар посмотрел на Далинара и снизошел до уважительного кивка, после чего о чем-то заговорил с одним из своих придворных. Он замолчал, однако, когда стражники у дверей расступились, пропуская Далинара, раздраженно фыркнул. То, что Далинар мог так просто попасть к королю, вызывало злобу у всех прочих великих князей.
В кабинете короля не оказалось, но широкие балконные двери были открыты. Гвардейцы Далинара остались в комнате, когда сам он вышел на балкон, — Ренарин, поколебавшись, последовал за отцом. Снаружи свет тускнел, солнце клонилось к закату. Устроить дворец так высоко — тактически правильное решение. Но разумеется, его безжалостно трепали бури. Старая военная головоломка: следует ли избрать лучшую позицию, чтобы выдерживать бури, или же предпочтительнее захватить высоту?
Многие избирали первое; их военные лагеря на краю Расколотых равнин вряд ли подверглись бы атаке, так что важность высот там была не настолько очевидна. Но короли предпочитали быть повыше. В этом отношении Далинар на всякий случай поддерживал Элокара.
Балкон представлял собой каменную платформу, вырезанную на вершине небольшого пика и окруженную железными перилами. Покои короля находились внутри духозаклятого купола, стоявшего на естественном основании. Купол прикрывал переходы и лестницы, ведущие на уровни, расположенные ниже по склону. Там размещалась обильная свита короля: гвардейцы, бурестражи, ревнители и дальние родственники. У Далинара был собственный укрепленный купол в его военном лагере. Он отказывался называть это жилище дворцом.
Король облокотился на перила; за ним наблюдали два гвардейца. Далинар, желая поговорить с королем с глазу на глаз, махнул Ренарину, чтобы тот отошел к ним.
Было прохладно — недавно наступила весна, — и воздух наполнился сладкими вечерними ароматами цветущих камнепочек и влажного камня. В военных лагерях внизу появились первые огни — десять блестящих кругов, озаренные кострами дозорных, очагами, лампами и ровным сиянием заряженных сфер. Элокар смотрел куда-то поверх лагерей, на Расколотые равнины. Там было совершенно темно, если не считать случайного мигания сторожевых постов.
— Интересно, они за нами наблюдают? — спросил Элокар, когда Далинар приблизился.
— Мы знаем, что их ударные отряды выезжают по ночам, ваше величество, — сказал Далинар, одной рукой упираясь о железные перила. — Хотел бы я верить, что на нас никто не смотрит, но это не так.
На короле был традиционный длинный мундир с пуговицами по бокам, но достаточно свободного и небрежного кроя, а из-под манжет и из-за воротника выглядывали кружевные оборки. Брюки Элокара были темно-синими и такими же мешковатыми, как брюки Рутара. Далинару все это казалось весьма легкомысленным. Все более очевидным становился тот факт, что их войском руководила группа ленивцев, которые наряжались в кружева и вечер за вечером пировали.
«Гавилар это предвидел, — подумал Далинар. — Вот почему он так настойчиво требовал, чтобы мы следовали Заповедям».
— Дядя, ты выглядишь задумчивым, — заметил Элокар.
— Ваше величество, я просто размышлял о былом.
— Былое бессмысленно. Я смотрю только вперед.
Далинар сомневался, что может согласиться хотя бы с одним из двух утверждений.
— Иногда мне кажется, что я должен видеть паршенди, — продолжил Элокар. — Чувствую, что если смогу достаточно долго и пристально смотреть, то найду их и брошу вызов. Лучше бы они просто сразились со мной, как люди чести.
— Если бы они были людьми чести, — ответил Далинар, сцепив руки за спиной, — то избрали бы другой способ убить вашего отца.
— Как по-твоему, зачем они это сделали?
Далинар покачал головой:
— Этот вопрос все время вертится у меня в голове, словно валун, который катится по склону холма. Неужели, не вполне понимая их традиций, мы случайно оскорбили паршенди?
— Какие традиции могут быть у примитивных дикарей? Кто знает, почему лошадь лягается, а рубигончая кусается? Мне не стоило спрашивать.
Далинар промолчал. Он чувствовал такое же презрение, такой же гнев много месяцев после убийства Гавилара. Он мог понять желание Элокара видеть в странных паршунах из неизведанных краев почти животных.
Но ведь Далинар сам когда-то общался с ними. Может, они и не столь развиты, но вовсе не дикари. Не глупцы. «Мы никогда на самом деле их не понимали, — подумал он. — Наверное, в этом и кроется причина наших проблем».
— Элокар, — негромко проговорил он, — возможно, пришло время задать самим себе несколько трудных вопросов.
— Например?
— Например, как долго еще мы будем воевать.
Элокар вздрогнул. Он развернулся, устремил взгляд на Далинара:
— Мы будем воевать до тех пор, пока Договор Отмщения не будет исполнен и я не свершу возмездие за своего отца!
— Благородные слова. Но мы вот уже шесть лет находимся вдали от Алеткара. Поддерживать два далеко отстоящих друг от друга центра очень опасно для королевства.
— Дядя, короли часто подолгу воюют.
— Но редко делают это так долго, — возразил Далинар, — и редко уводят с собой всех владельцев осколочного вооружения и всех великих князей королевства. Наши ресурсы истощены, и из дома сообщают, что на границе с реши наблюдаются все более дерзкие вылазки противников. Мы по-прежнему разобщены как народ и с трудом верим друг другу, а эта затянувшаяся война без ясной стратегии, война ради богатств, а не территорий все усугубляет.
Элокар фыркнул; над ними засвистел ветер, обдувая скалистые пики.
— Хочешь сказать, у нас нет четкого пути к победе? Но мы же побеждаем! Набеги паршенди становятся все более редкими, и они уже не забираются так далеко на запад, как раньше. Мы убили в бою много тысяч.
— Недостаточно. Они по-прежнему сильны. Осада выматывает нас не меньше, чем их, а то и больше.
— Разве не ты первым предложил такую тактику?
— Я тогда был другим человеком, поддавшимся скорби и гневу.
— А сейчас ты их больше не испытываешь? — недоверчиво спросил Элокар. — Дядя, я ушам своим не верю! Ведь ты же не всерьез предлагаешь мне бросить эту войну, верно? Ты бы хотел, чтобы я побрел домой, как наказанная рубигончая?
— Ваше величество, я сказал, что вопросы трудные, — напомнил Далинар, стараясь не поддаваться гневу. Это было нелегко. — Но их следует обдумать.
Элокар раздраженно вздохнул:
— Садеас и прочие шепчутся не зря. Дядя, ты меняешься. Это как-то связано с теми твоими приступами, да?
— Приступы не имеют никакого значения. Выслушай меня! Что мы готовы отдать ради возмездия?
— Все.
— А если это означает все, ради чего твой отец трудился? Неужели мы почтим его память, разрушив Алеткар его мечты, и все ради того, чтобы отомстить за него?
Король нерешительно молчал.
— Ты преследуешь паршенди, — продолжил Далинар. — Это похвально. Однако ты не можешь допустить, чтобы жажда справедливого возмездия затмила нужды королевства. Договор Отмщения позволил объединить великих князей, но что случится, когда мы победим? Все рухнет? Я думаю, следует сковать их воедино, сделать одним целым. Мы сражаемся в этой войне как десять разных государств, бок о бок друг с другом, но не вместе.
Король ответил не сразу. Он как будто начал понимать. Элокар был хорошим человеком и больше походил на своего отца, чем всем казалось.
Он отвернулся от Далинара и оперся о перила.
— Похоже, я плохой король.
