Yuriy - o fad3c0960b610c79
Родский кивнул.
- Так вот, известно ли вам, Максим Эдуардович, - продолжал Суровин, - что
современные, как вы говорите, киллеры по обыкновению работают
огнестрельным оружием. Беззвучным, кстати. Чтобы следов и шума меньше было.
Об этом могли бы в том же интернете немало интересного прочитать. А тут, как в
стародавние, разбойничьи времена – кувалдой по голове.
20
- Нестандартность преступления говорит лишь о его тщательной
подготовленности … - возразил Родский.
- То есть вы хотите сказать, что убийство готовилось заранее? – нетерпеливо
перебил его Лобов, пристально вглядываясь в глаза Родскому.
- Несомненно, - кивнул тот. – Возможно, убить Рябича готовились уже давно.
Знали – как, чем. Не знали только – где. Но тут вдруг узнали, что профессор с
дочерью собирается покупать квартиру и даже завтра снимет крупную сумму
денег…
- Позвольте, - жестко прервал его Суровин. – А вы откуда это знаете?
- Что – «это»? – спросил Родский.
- Ну, что профессор собирается покупать квартиру.
- Так Василий Нифонтович сам мне говорил…
- Подробнее, пожалуйста, - Суровин кашлянул и снова взглянул на Лобова. Тот, впрочем, и сам напряженно смотрел на Родского.
- Пожалуйста, - невозмутимо ответил Родский, и Лобов в душе подивился его
самообладанию. – Профессор давно хотел купить хорошую квартиру. А недавно, после получения гонорара из Швеции, взялся за это всерьез. Он неоднократно
говорил мне об этом. А вчера так даже сказал конкретно, что с утра поедет с
дочерью в банк и повезет деньги в строительную фирму.
- Он кому-то еще говорил об этом?
- Откуда мне знать? – пожал плечами Родский. – У Василия Нифонтовича было
много друзей.
- И много врагов? – Суровин так и сверлил собеседника взглядом.
- Совершенно верно, - тяжело вздохнув, подтвердил Родский, видимо тяготясь
подозрениями следователя.
- А в каких отношениях были с ним лично вы?
- В самых доверительных, - ответил Родский. – Василий Нифонтович был мне, как
отец. Я вырос сиротой и когда поступил в университет, он как-то сразу и целиком
взял меня под какую-то недекларируемую опеку, что ли, если можно так сказать…
Нет, он никогда не говорил об этом, но я это чувствовал. И был всегда благодарен
ему...
- Настолько, что, как бы это мягче сказать, позаимствовали у него тезисы
выступления на конференции в Лондоне? - не отступал Суровин.
- А, это вам Ксения рассказала? – грустно улыбнулся Родский. – Не любит она
меня, это верно, но да это ее право.
21
- А вы, разрешите спросить? Если можно.
- Конечно, можно, - кивнул Родский. – Я люблю ее, - и он в упор, не отрываясь, посмотрел в глаза Суровину.
Тот не выдержал, отвел взгляд и переменил тему:
- Извините, это, разумеется, личное. Ну а что же все-таки с теми тезисами?
- Да все просто, - устало отмахнулся Родский. – Василий Нифонтович сам
разрешил мне использовать их в качестве темы выступления. Дело в том, что об
этой теме мы давно неоднократно говорили, я знаю точку зрения профессора на
эту проблему…
- Но почему же Ксения утверждает, что профессор был ошеломлен, когда
услышал вас?
- Он был ошеломлен не потому, что услышал из моих уст свою, как полагает
Ксения, тему. Он изумился, как своеобразно, по-новому я трактовал ее. Да вот, -
Родский поднялся из кресла, подошел к книжной полке и вытащил оттуда
золотистый диплом в деревянной рамке. – Вот, англичане здесь указали, за что
мне выдан диплом.
- Позвольте, - Лобов взял диплом из рук Родского.
- Вы понимаете? – спросил Суровин.
- Достаточно, чтобы разобрать суть, - кивнул Лобов и, прочитав, объяснил: - Все
верно. «За неординарное, талантливое и убедительное раскрытие спорной
научной проблемы».
Суровин кашлянул, Лобов отвлекся и посмотрел на него. Следователь поглаживал
голову, словно поправлял прическу. Лобов и сам давно заметил, что волосы
Родского темно-русые, на висках с едва заметной сединой, недлинные.
- Простите, где у вас туалет? – Лобов положил диплом на стол. – Вы позволите?
- Конечно. Он там, совмещен с ванной, - кивнул Родский в сторону прихожей.
Лобов вышел из комнаты и осторожно прикрыл за собой дверь ванной. Чисто,
аккуратно, даже не похоже, что живет холостяк.
«Никакой косметики, - Лобов с интересом осмотрел полочку под зеркалом, где
стоял лишь стакан для зубных щеток и лежала безопасная бритва. – Ага, вот
она!»
Он вытащил из стакана с зубными щетками большую зеленую расческу с ручкой и
осмотрел ее. Впрочем, и на вскидку было заметно, что между зубьями застряло
несколько волос. Отличаясь не просто хорошей памятью, а памятью
феноменальной, Лобов заметил, что волосы совсем не те, какие присохли к обуху.
22
Понял и с облегчением вздохнул. Для порядка все-таки взял несколько волосков и
убрал их в маленький пакетик, который опустил в нагрудный карман пиджака.
Хотел было выйти, но увидел на табурете возле ванны толстую стопку листов.
Приподнял десяток-другой, пролистал. Студенческие работы кафедры профессора
Рябича.
Лобов погасил в ванной свет, закрыл дверь и вернулся в комнату. Суровин
продолжал расспрашивать Родского.
- Профессор Рябич не говорил вам, что он будет делать сегодня утром?
- Нет.
- А где вы были с утра, часов в девять-десять?
- На кафедре.
- У студентов ведь каникулы…
- У меня и помимо преподавательской работы много дел, - мягко улыбнулся
Родский.
- Каких, например? – настаивал следователь.
- Готовился к очередной конференции, которая состоится через пару недель в
Санкт-Петербурге.
- Конференция мирового уровня?
- На сей раз нет, денег у нас маловато, знаете ли, на такие мероприятия. Своя, отечественная. Хотя кое-кто из иностранных ученых непременно будет
приглашен.
- Ваше присутствие на кафедре могут подтвердить?
- Разумеется, там были почти все преподаватели…
- Максим Эдуардович, - вмешался Лобов. – А студенты будут в числе участников
конференции?
- Да, самые талантливые обязательно будут.
- Их имена уже известны?
- Оргкомитет конференции решил на этот раз провести уникальную конференцию
и пригласить на нее новые, подающие надежды имена. Чтобы их выявить,
объявлен конкурс студенческих работ, которые принимаются в нескольких вузах
страны, в том числе и в нашем университете.
- Вы член оргкомитета?
- Да, но его руководителем был… - Родский запнулся, но тут же твердо закончил: -
До последнего времени был Василий Нифонтович Рябич… Думаю, что
конференция будет посвящена его памяти.
23
- Это справедливо, - согласился Лобов. – А студенческие работы уже собраны
вами? Кто вообще этим занимается?
- Как раз я и занимаюсь, ну, и еще двое-трое ассистентов кафедры. Но, повторяю, это только в нашем университете. В других вузах свои комиссии.
- Понимаю, - кивнул Лобов. – А когда заканчивается прием работ на конкурс?
- Еще два дня. Потом читать будем дня два-три.
- Что ж, если у Николая Владимировича к вам больше нет вопросов, - Лобов
выразительно посмотрел на удивленного Суровина, - не станем вам мешать.
- Всеволод Никитич, мне рекомендовали вас как опытного криминалиста, - сухо
выговаривал Суровин коллеге, когда они спускались в лифте. – Но следствие все-
таки веду я.
- Простите, Николай Владимирович, - Лобов прижал руку к сердцу, - мне
показалось, что мы зря теряем время у Родского, тогда как оно нам ох как
необходимо для других встреч…
- Зря? – воззрился на него Суровин. – Почему это?
- Ну какой Родский убийца? Разве не видно, что это закоренелый ученый, этакий
ботаник, образно говоря?
- Оно, конечно, видно, - смягчился Суровин. – Только вы волоски-то его все-таки
проверьте. Нашлись они?
- Да, вполне достаточно. Сейчас же сдам на экспертизу. Заодно и узнаю, есть ли
результаты исследования волос и крови с обуха и перчаток. Только знаете,
Николай Владимирович, я почему-то уверен… не знаю даже, как объяснить вам
все это… Одним словом, я убежден, что убийство Рябича никак несвязанно с
хищением денег.
- Вот даже как? – удивился Суровин и остановился посреди двора, куда они только
что вышли. – Но для себя-то хоть как-то прояснили?
- Говорю ведь, нет, - покачал головой Лобов. – У меня такое часто бывает.
Нахлынет какое-то чувство необъяснимое, невероятное даже, однако я все равно
чувствую, что в нем что-то есть, что-то непременно за ним кроется…
- И что, не подводило это чувство никогда?
- Практически никогда, Николай Владимирович. Наоборот, это первоначальное
чувство и оказывалось потом, в конце следствия, самым верным.
- Интересно, - Суровин посмотрел на Лобова и уточнил: - Ну а все-таки, нынешнее
убийство – оно с чем связано, если не с деньгами?
