А.Н. Янушкевич - Начало Ливонской войны 1558-1570 гг. и столкновение интересов Великого княжества Литовского и Московского государства
Литовские солдаты должны были корректно вести себя по отношению к местному населению, добывая пропитание только через покупку продовольствия по рыночным ценам. «Пицованье» разрешалось только в границах ВКЛ, там же можно было купить продукты по регламентируемым ценам, определенным специальной «уставой»78.
Примерно в конце декабря 1559 — первой половине января 1560 г. литовские гарнизоны разместились в ливонских замках. Об этом мы узнаем из господарского листа к Ю. Зеновичу и Н. Остику от 19 января 1560 г. Поход в Ливонию состоялся не без происшествий. Рота П. Корсака в нарушение приказа двигалась отдельно и неожиданно столкнулась с московитами. В результате этого столкновения «люди московские у роте его шкоду учинили и у поручника его возницу и сестренца взяли» 79. Размещение в ливонских замках сопровождалось конфликтами с местными солдатами, с которыми ливонские власти не рассчитались за службу.
Несмотря на прибытие литовских войск, московская армия сумела вновь достичь весомого успеха. 2 февраля 1560 г. был взят замок Мариенбург. В Вильно считали, что это событие произошло в немалой степени благодаря медлительности и оплошности наемников из ВКЛ В господарском листе это прямо ставили в вину литовскому командованию: «кгды бы ты, пане Зеновевичу, до мистра за писаньем нашим перво стягнул, могли бысте ратунок вчинити, якобы се таковая шкода через взяте замку Мариенборку не стала»80. Действительно, в ноябре 1559 г. Ю. Зеновичу было приказано направляться к магистру для объединения с ливонской армией81. Но уже через месяц это решение в Вильно было изменено. Подобные перемены происходили в начале 1560 г. и в отношении татарской военной группировки во главе с А. Полубенским82. Поэтому некоторая доля вины за потерю Мариенбурга лежит и на руководстве ВКЛ.
Вероятно, условия наемной службы были достаточно тяжелыми, потому что уже в марте 1560 г. многие литовские солдаты проявляют намерение покинуть службу. Господарская власть в достаточно жесткой форме, опасаясь полного оголения границы, предписывает Ю. Зеновичу задержать солдат на службе еще хотя бы на четверть года Однако предписание господаря не возымело действия. Роты П. Корсака и К. Тышкевича оставили ливонские замки, роту самого Ю. Зеновича покинуло большинство солдат83. Вина за это положение вещей возлагается на Ю. Зеновича, которому Сигизмунд Август угрожает строгим наказанием. Одновременно в господарском листе сообщалось, что в Динабург направлена необходимая сумма денег для оплаты службы наемников84.
Из текста господарских листов видно, что причиной ухода наемников со службы были не задержки выплаты «заслужоного». Более того, перед выходом на службу солдаты получали аванс85. Однако, согласно подсчетам М. Плевчыньского, выплачиваемых государством денег не хватало воинам для прожития86. Особенно напряженной была ситуация в зимнее время, когда лошади не могли найти пропитания на пастбищах. К примеру, ротмистр Н. Остик жаловался на дороговизну продуктов в Ливонии87. Вероятно, не самым лучшим образом относилось к литвинам местное население. При этом солдатам определялись очень строгие рамки поведения. Наемникам, которые привыкли к известной вольности и безнаказанности, было не очень удобно в этих стесненных рамках.
Можно сделать вывод, что на первоначальном этапе миссия литовских наемников осуществлялась не совсем удачно. Ливонцы вполне могли быть разочарованы результатами деятельности войска ВКЛ: Мариенбург был захвачен московитами, а сами литвины не проявляли ожидаемой активности по защите Ливонии.
Дипломатические отношения между Литвой и Московией в 1560 г. не прекращались. Грамота для нового московского посла Н. Сущева была подготовлена в апреле, но в дорогу он отправился лишь в июне 1560 г. Почему? Наверное, это можно объяснить одновременным отправлением большой армии в Ливонию.
Чрезвычайно показательным является присылка вместе с Н. Сущевым грамоты для литовских великих послов, снова напоминавшей
об антикрымском союзе88. В Москве таким образом стремились оторвать внимание руководства ВКЛ от ливонских дел. Дипломатический маневр московского двора, как будет видно дальше, в достаточной степени был удачным.
Посольство Н. Сущева разминулось с литовским гонцом Андреем Станиславовичем Люлей, который вез в Москву господарский лист с требованием остановить войну в Ливонии89. Когда в июле 1560 г. он прибыл в Москву, то было понятно, что смысла в ведении дальнейших переговоров нет. Московское руководство уже успело отправить в Ливонию свою армию и возвращать ее назад не собиралось.
Уже через четыре дня после приема Н. Сущева в Москву из Вильно был отправлен с господарской грамотой писарь Михайло Гарабурда. Сигизмунд Август этим шагом пытался спасти мир, уже зная о походе московской армии на Ливонию. В Вильно ухватились за грамоту для великих послов, привезенную Н. Сущевым, как аргумент в пользу готовности московитов дальше искать компромисс. Господарь призывал Ивана Г розного прекратить военные действия в Ливонии до 1 апреля 1561 г. После этого шага можно будет приступить к переговорам. М. Гарабурда должен был передать царю, что в связи с прибытием Н. Сущева Сигизмунд Август приказал отойти посполитому рушенью ВКЛ назад, надеясь на мирный исход противостояния90. Однако господарская грамота была доставлена московскому царю только 17 сентября 1560 г., когда боевые действия в Ливонии уже закончились, а в Вильно было отправлено посольство Ф. Сукина.
Видя безуспешность своей дипломатической акции, Сигизмунд Август в посланной вместе с Н. Сущевым грамоте еще раз требует от московитов остановить войну против Ливонии. Он напоминает, что местные жители теперь являются его подданными. Двухсторонний вывод войск из Ливонии является первоочередным условием для продолжения переговорного процесса91.
Для Сигизмунда Августа главной задачей ливонской политики в 1560 г. было дальнейшее расширение зоны влияния. Руководство ВКЛ не спешило вступать в противоборство с московитами, под различными предлогами уклоняясь от активного участия в военных действиях. На переговорах с ливонскими послами недвусмысленно намекалось, что расширение помощи будет оказано лишь после размещения в местных замках литовских гарнизонов.
Летом 1560 г. действия руководства ВКЛ по сбору войска для отпора потенциальным ударам противника на Ливонию были активизированы. Это было обусловлено предварительным согласием ливонского руководства на размещение в ливонских крепостях литовских солдат92. Войско BKJI должно было собираться в двух пунктах В Бовске под команду Иеронима Ходкевича был назначен сбор посполитого рушенья с жемайтских поветов. В Метрике ВКЛ сообщается, что другой частью вооруженных сил будет командовать наивысший гетман Николай Радзивилл Рыжий, но конкретных сведений об этом сборе не приводится93. Контингент наемных солдат увеличивался до 2 тыс. человек. Во главе его стояли Ян Ходкевич и Юрий Тышкевич. В Зельбурге он должен был объединиться с группировкой И. Ходкевича. Сигизмунд Август писал в своем письме к нему, что этой акцией «тым людем земъли Инфлянтское серца додаси, а неприятель теж будеть ведати о людех прибылых»94. Вряд ли господарь имел в виду активные военные действия. Это скорее означало моральную поддержку ливонцам, а также могло послужить фактором устрашения неприятеля. Несмотря на военные приготовления, в Вильно стремились сохранить мир с Москвой и не идти на эскалацию конфликта
Как уже говорилось, летом 1560 г. в Ливонию очередной раз была отправлена большая московская армия. Она состояла из пяти полков, что свидетельствует о масштабности операции. В идеологическое обоснование этого похода добавились новые мотивы: «за их за многие неправды и за порушение крестианскые веры и за позжение образов Божих и святых всех и за всех их неисправленье пред государем и за то, что королю городки многые позакладывал и поздавал и сам к королю ездил и со всею землею прикладывался и против государевы рати помочь емлет и из заморья наймует»95. Следует обратить внимание, что на первом месте стоят аргументы религиозного характера
В августе 1560 г. московиты осадили Вейсенштейн и Феллин — мощные крепости в центральной Эстонии. Если первая из них сумела выдержать осаду, то феллинский гарнизон 19 августа 1560 г. сдался. В плен был взят бывший магистр Ливонского ордена Вильгельм Фюрстенберг. В целом летняя военная операция 1560 г. была для московитов успешной.
Посполитое рушенье ВКЛ во время осады московитами ливонских замков бездействовало. На призывы Г. Кеттлера как можно быстрее объединиться с орденским войском и нанести совместный удар по неприятелю литвины не ответили необходимыми активными действиями96. 2 августа 1560 г. орденское войско потерпело окончательный разгром в битве под Эрмесом97. Литвины заняли традиционную для себя выжидательную позицию. В это время И. Ходкевич находился со своей группировкой в Пебальзе, т. е. продвинулся на север от Зельбурга всего лишь на 50 км 98.
