А.Н. Янушкевич - Начало Ливонской войны 1558-1570 гг. и столкновение интересов Великого княжества Литовского и Московского государства
Обзор книги А.Н. Янушкевич - Начало Ливонской войны 1558-1570 гг. и столкновение интересов Великого княжества Литовского и Московского государства
А.Н. Янушкевич
НАЧАЛО ЛИВОНСКОЙ ВОЙНЫ 1558-1570 гг. И СТОЛКНОВЕНИЕ ИНТЕРЕСОВ ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО И МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА
Начало Ливонской войны справедливо вызывает постоянный интерес исследователей. Неоднократно подчеркивался ее «странный» характер1. Особое внимание вызывало поведение московского правительства. Ставилось множество вопросов, давалось множество ответов, но все равно нельзя сказать, что проблема окончательно решена По нашему мнению, одной с главных причин такого положения вещей является рассмотрение начальной фазы войны как факта только московско-ливонских отношений. Игнорирование «литовского» (разумеется, в историко-политическом, а не в современном этнополитическом смысле) фактора приводило исследователей в ловушки информационного вакуума, а значит, к заранее неверным выводам и хотя логически скроенным, но на самом деле не наилучшим образом аргументированным концептуальным построениям. А ведь именно война с Великим княжеством Литовским (BKJ1) стала для Московии2 главным моментом ее внешней политики в 60-е гг. XVI в.
В российской историографии за последнее десятилетие появилось несколько интересных научных работ, посвященных предпосылкам и событиям начальной стадии Ливонской войны 1558-1570 гг. Безусловно, значительным явлением стал выход первого обобщающего труда по истории внешней политики России. Большое место в нем отведено характеристике Ливонской войны. Однако разделы о предыстории и начале Ливонской войны, написанные А. Виноградовым, на наш взгляд, с концептуальной и аргументационной стороны не всегда достаточно удовлетворительны. Несмотря на имеющиеся удачные замечания, от внимания автора ускользают многочисленные факты, из- за ненадлежащей интерпретации источников часто устанавливаются необоснованные причинно-следственные связи событий3.
А. Филюшкин дал развернутую критику двух распространенных в историографии дискурсов Ливонской войны. Он обосновывает, что Московия вовсе не вела Ливонскую войну за выход к Балтийскому морю и не стремилась проявлять имперские амбиции по отношению к Европе. При этом А. Филюшкин дает развернутую характеристику дипломатических отношений и военных действий в начале Ливонской войны4.
Не так давно из печати вышла долгожданная монография А.Л. Хорошкевич, посвященная анализу внешней политики России в контексте международных отношений в Восточной Европе в середине XVI в. Ее критика дана нами в специальной рецензии5. Здесь только упомянем, что исследовательница в своих рассуждениях отталкивается от постулата о разногласиях между царем Иваном IV и боярами относительно развития внешней политики Московского государства и стремится открыть внешнеполитические факторы влияния на его внутриполитическое развитие 6.
Наиболее взвешенный подход к характеристике ливонской политики Московского государства и ВКЛ в середине XVI в. встречается в новейшей биографии Ивана Грозного, созданной Б.Н. Флорей. Он последовательно доказывает, что сущностью внешнеполитической программы Москвы в конце 50-х гг. XVI в. было стремление решить сразу две проблемы — ливонскую и крымскую. Поражение этого проекта вызвало втягивание Московии в широкомасштабную войну в Прибалтике и падение Избранной рады во главе с А. Адашевым и Сильвестром7.
* * *
В конце 1557 г. крымские татары неожиданно совершили нападение на земли Волыни и Подолья, принадлежавшие ВКЛ. Это нападение имело трагические последствия для местного населения. По информации московского летописца, татары захватили в плен более 40 тыс. человек8.
Поход крымских татар на Волынь был вовсе не случайным. В январе 1558 г. Москву посетил крымский посол Янбулдуй Мелдеш, изложивший предложения своего правителя. Крымский хан хотел заключить двустороннее соглашение с Московией. Оно имело бы четкую антилитовскую направленность — не случайно крымский посол, подтверждая серьезность намерений Крыма, ссылался на недавний поход татар на Украину9.
Для крымских властей характерна политика балансирования между двумя северными соседями, целью которой было обезопасить себя от ударов с их стороны и получение больших «поминок». Московия всю вторую половину 50-х гг. XVI в. демонстрировала агрессивную активность по отношению к Крымскому ханству, совершая успешные военные акции. В Бахчисарае хотели избавиться от этой проблемы, и в ситуации внутренних осложнений ставка была сделана на примирение с Москвой.
Источники свидетельствуют, что в это время татары целенаправленно искали примирения с силами, угрожавшими безопасности Крыма. Здесь уместно вспомнить неудачную попытку перетянуть на свою сторону Дмитрия Вишневецкого, на что указывает грамота Сигизмунда Августа к крымскому хану10. Подобные же мотивы определяли направление на союз с Московией, что не могло состояться без пересмотра отношений с Литвой.
В Кремле идею примирения с Крымским ханством категорически отвергли, выставляя причиной лицемерное поведение татар в отношениях с соседями и. Московиты не просто отбросили предложенный план примирения, но еще больше активизировали военные действия на крымском пограничье, воспользовавшись услугами перешедшего в ноябре 1557 г. на их сторону Д. Вишневецкого. Одновременно с приемом крымского посольства в январе 1558 г. Иван IV отправил его в поход против Крымского ханства12.
Очевидно, отказ от мира с Крымским ханством был связан как с общей антимусульманской внешнеполитической стратегией Московии, которой она придерживалась в 50-е гг. XVI в., так и с тем, что в Москве решили объединить свои силы с Литвой для борьбы с крымскими татарами. Заключив союзническое соглашение с ВКЛ против Крымского ханства, московское руководство хотело заставить литвинов отвернуться от ливонской проблемы. Судя по всему, в Москве были полностью уверены, что в Вильно не откажутся от антикрымского соглашения, имея перед собой результаты опустошительного набега крымских татар в конце 1557 г.
Получив отказ в Москве, крымский хан Девлет-Гирей был вынужден вернуться к политике союза с Литвой. Возможно, это решение далось ему не без трудностей, так как крымское посольство посетило Литву и Польшу только в начале 1559 г., через год после совершенного татарами нападения на земли ВКЛ.
Тем временем в январе 1558 г. походом московского войска вглубь Ливонии началась Ливонская война Непосредственной причиной начала военных действий стало невыполнение ливонцами своих обязательств по договору с Московией 1554 г. В историографии высказывалось мнение, что договор 1554 г. являлся своеобразной дипломатической подготовкой к войне|3. Однако логика событий свидетельствует в пользу мнения, что Москва видела и мирные альтернативы решения поставленных задач, главной из которых было подчинение себе Ливонии. Убедительную аргументацию на этот счет привел И.П. Шаскольский14. Ультимативный тон некоторых статей договора, на наш взгляд, должен был лишний раз подчеркнуть решимость Московии в достижении собственных целей. Правительство Ивана IV терпеливо ждало окончания трехлетнего срока перемирия и не занималось поиском новых поводов к войне, хотя таких при желании можно было найти предостаточно. Возможность войны, разумеется, не исключалась, но до 1558 г. московское руководство ограничивалось дипломатическими средствами для изменения статуса своих отношений с Ливонией.
В тексте договора, заключенного в 1554 г., имелся также пункт о запрете вступления Ливонии в военные союзы с Польшей, Литвой и Швецией. 14 сентября 1557 г. в местечке Позволь было подписано секретное соглашение о военной взаимопомощи между ВКЛ и Ливонией, которое должно было начать действовать после завершения в 1562 г. перемирия между ВКЛ и Московией. Если бы в это время Ливонское государство подверглось интервенции, ВКЛ не было обязано помогать своему северному соседу15.
На данный факт мало кто из советских и российских исследователей обращал внимание. В то же время нарушение данной статьи договора 1554 г. считалось в историографии непосредственным поводом для начала Ливонской войны. И. Шаскольский убедительно показал, что статья о запрете заключать военные соглашения с ВКЛ перехода ла с начала XVI в. из договора в договор, имея лишь формальное значение. Нигде в источниках, появившихся на свет накануне или в начале Ливонской войны, нет упоминаний о нарушении этого пункта как основании для развязывания войны. Официальные московские источники — летописи и посольские книги — ничего не сообщают о военном походе московской армии в январе 1558 г. на Ливонию как результате вмешательства ВКЛ в ливонские дела16. Очевидно, что связь между позвольскими событиями и началом Ливонской войны делается только из-за их хронологического соседства
