Манфред Врис - Секс, деньги, счастье и смерть. В поисках себя
Обретение бессмертия через продолжение рода
Чем бы ни была для нас религия – доброй или злой силой, – это главный путь обретения бессмертия. Однако есть и другие, которые также отрицают реальность смерти и даруют обещание вечной жизни. Нужно только постоянно напоминать себе изречение Фрейда о том, что «нормальная» личность должна обладать способностью «любить и работать». И слово «любить» здесь подводит нас к мысли о продолжении рода. Один из путей примирения с неизбежностью смерти лежит через деторождение. Философ Джон Уайтхед сказал: «Дети – это живое послание, отправляемое нами тем временам, которые мы не увидим сами». Дети – это наше отражение, на которое взрослый проецирует собственные стремления и достижения. Дети увековечат наши убеждения и ценности. Если мы не в силах примириться с гибелью собственных стремлений и достижений, то их, как эстафету, можно передать своим детям. Живя в детях – поручая им эту «невыполнимую миссию», – человек преодолевает страх смерти и достигает психологического равновесия, которое основывается на понимании смысла жизни и ее непрерывности. Продолжение рода – это естественный путь к бессмертию. Как однажды заметил Альберт Эйнштейн: «Наша смерть – еще не конец, если мы продолжаем существовать в своих детях и молодых поколениях. Потому что они – это мы, наши тела – лишь увядшие листья на дереве жизни». Рождение детей как способ обретения бессмертия имеет огромное значение во многих культурах. Марокканская пословица гласит: «Если человек оставляет после себя детей, то он как будто не умирает». Через сотню лет будет уже неважно, машину какой марки мы водили и в каком доме жили. Тогда будет неважно, сколько денег у нас было, и какую одежду мы носили. Единственное, что будет иметь значение, – это какие воспоминания мы оставим о себе своим детям.
К бессмертию через работу
Однако в утверждении Фрейда говорится не только о любви, но и о работе. Работа – еще один способ преодоления страха смерти. И этот способ может быть очень эффективным, причем он предлагает разные пути. Некоторые люди – сверхактивные личности, трудоголики, полностью поглощенные мыслями о работе, – слишком усердствуют. Они чувствуют, что живут, только когда работают. Им просто необходимо что-то делать и достигать результатов. Этот маниакальный механизм защиты – их способ борьбы со страхом смерти.
Некоторые испытывают потребность в создании наследия в виде компании, здания, других материальных объектов. Этим людям нравится, когда на здании указано их имя. Основать свое дело, которое будут продолжать другие члены семьи, – это тоже один из путей к бессмертию. Часто семейный бизнес, передающийся по наследству, – особенно такой, в который «чужаки» не допускаются, – бывает основан именно на желании победить смерть.
Для некоторых людей работа становится своего рода наркотиком. Они не могут расслабиться. Они думают только о новых достижениях и загружают себя обязанностями, работая на износ, чтобы прогнать образ старухи с косой. Они не представляют себе жизни без постоянного аврала. Эти люди могут избавиться от депрессивных мыслей, порождаемых страхом смерти, и сохранить хрупкое чувство самоуважения только через работу и достижение определенных целей. Их девиз: «Я работаю, следовательно, я существую». Работа становится для них средством самоутверждения и позволяет чувствовать себя нужными. Только погружаясь с головой в работу, эти люди могут прогнать демонов одиночества, разлуки и страха смерти. К сожалению, все их маниакальные усилия, направленные на борьбу с собственными страхами, часто приводят к обратным результатам. Повышенная тревожность ведет к повышенной активности, которая, вместо того, чтобы победить страхи, стимулирует еще большую активность, делая человека рабом определенных показателей. Вопрос в том, насколько долго человек может жить в таком темпе? И долго ли ему будет удаваться гнать от себя гнетущие мысли о неизбежном конце?
Несколько раз я встречался с одним бизнесменом – назовем его Арманд, – который относился к работе именно с таким рвением. Арманд был генеральным директором и владельцем строительной компании. По ходу наших встреч я заметил, что он с маниакальным упорством пытается преодолеть страх перед подступающей старостью. Он работал все больше и больше, причем работа давно стала самоцелью. Воскресенья – свободные дни – были для него невыносимы.
Чего он не желал делать – так это затрагивать одну важнейшую тему: жизнь после него. Несмотря на то, что я пытался коснуться этого вопроса, было видно, что Арманд не желает даже думать о нем. Один лишь намек на это вызывал в нем тревогу. Эта тема угрожала разрушить его ощущение собственного бессмертия.
Из полученной мною информации я мог заключить, что Арманд – очевидно, всегда бывший сверхактивным человеком, – стал особенно усердствовать после перенесенной недавно операции коронарного шунтирования. Его приподнятое настроение, разговоры о расширении области деятельности компании и повышенная активность – почти завораживающая – начали беспокоить других директоров корпорации. Они не одобряли его новые, недостаточно обдуманные решения и особенно недавние капиталовложения в кинопроизводство, что на их взгляд, было слишком рискованным предприятием.
Арманд не только вложил средства в кинокомпанию, но и попросил ее снять высокобюджетный документальный фильм о своей корпорации. По его утверждению, это должно было помочь им сформировать образ компании. По сути, этот фильм оказался идеализированной историей карьеры самого Арманда. Словно он хотел таким образом увековечить себя для потомков. Это действие (что подтвердилось в дальнейшей беседе с ним) стало своего рода «антинекрологом», главным оружием в борьбе с растущим страхом смерти. Однако Арманду так понравилось работать со съемочной группой, что он всерьез задумался о расширении деятельности в области киноиндустрии, что еще больше встревожило других руководителей компании. Одно дело – разовое вложение, и совсем другое – масштабное кинопроизводство. В этой области у них не было никакого опыта. Что будет дальше? Еще один кинопроект? Руководство компании не только опасалось того, что лихорадочная деятельность Арманда приведет к очередному инфаркту миокарда, но и стало сомневаться в здравости его рассудка. Директора беспокоились за будущее корпорации. Тем более что вопрос о правопреемстве до сих пор оставался открытым.
Случай Арманда – лишь один из тысяч примеров того, как люди с головой уходят в работу, чтобы прогнать страх смерти. Однако помимо сумасшедшей предпринимательской деятельности, в которой средства и результаты теряют всякий смысл, существует еще творческая работа. Причем творчество не является абсолютной прерогативой художников, писателей или ученых. Любые инновационные проекты, отличающиеся от традиционных подходов и повседневной деятельности, или – что более важно – имеющие огромное значение для своих создателей, можно считать творческими. Люди занимаются творчеством в надежде на то, что созданное ими переживет их, не утратив своей ценности и значения. Созидательная деятельность, рассчитанная на потомков, открывает еще одни ворота в бессмертие. Однако остается вопрос: многие ли из нас обладают мощным творческим потенциалом и имеют возможность заниматься творчеством? Возможно, Вуди Аллен был в чем-то прав, заявив: «Я не хочу достичь бессмертия своей работой – я хочу достичь его, не умирая».
Бессмертие в природе
В Книге Бытия говорится: «Прах ты и в прах возвратишься». Все живое поднимается из недр земли и туда же возвращается. Наши предки никогда не забывали этой истины. Во многих примитивных культурах циклы существования, жизнь и смерть, тело и душа, земля и преисподняя были связаны с временами года. Многие из этих культур почитали Плодородную кормилицу, часто изображавшуюся в образе богини Геи, Великой матери. Мать-земля может помогать урожаю, а может и порождать стихийные бедствия – землетрясения, наводнения и извержения вулканов. Поэтому ее нужно задабривать. Люди выражали Великой Матери свою признательность и благодарность, принося ей в дар зерно из первого урожая каждого сезона и щедро питая почву молоком, вином или кровью. И по сей день даже в развитых странах сохраняются следы этих традиций. Кроме того, земля служит последним пристанищем мертвым. Земледельцы всего мира предавали своих покойников земле, словно семена, ожидая, что когда-нибудь они так или иначе возродятся – либо из чрева женщины, либо в теле животного.
Данте называл природу искусством Всевышнего, а Рембрандт говорил: «Выбирай только одного учителя – природу». Греческая пословица гласит: «Общество становится великим, когда старики сажают деревья, зная, что никогда не присядут отдохнуть в их тени». Эти высказывания позволяют утверждать, что природу можно рассматривать как дарительницу бессмертия – и что мы не наследуем землю от наших предков, а берем ее взаймы у наших детей.
