Кристофер Зах - Книга Противоречий. Голубь
— Возможно, кто-то действует без ее ведома? — с сомнением проговорила Рина.
— Невозможно действовать без ее ведома! — ответила Юрия.
— Один еще здесь, — тихо заметил Курой.
Все замерли, а Лорриал резко развернулся и побежал назад. Грауд и Рина в замешательстве остановились, а потом поскакали вслед за единорогом. Тот, практически за секунду долетев до скалистого выступа, остановился. Курой соскочил с него, как-то хитро взмахнул правой, не одетой в перчатку рукой, и откуда-то сверху с грохотом упал здоровый гоблин. Цекай плохо разглядела, откуда он выпал, но, по всей видимости, он там прятался.
Монстр зарычал и кинулся на Куроя, но тот выставил ладонь, и монстр, словно врезавшись в невидимую стену, отлетел назад. Цекай показалось, что именно это заклятие использовала Ленгда, когда скинула ее с Грауда. Гоблин скалился и выл, но больше не нападал. На нем, словно золотая кольчуга, искрилась чешуя дракона. Чудовище как-то странно пятилось, и девушка поняла почему: нога у него была сильно ранена и залита кровью, поэтому он и не мог подняться.
— Это он их убил! — зарычала Юрия. — А ну говори зачем!!
Гоблин открыл было рот, но не успел ничего сказать: раздался страшный хруст, и тот, как-то странно всхлипнув, упал на землю. Цекай показалось, что рядом с ней пролетело что-то живое, но невидимое. Курой резко повернул голову назад. Цекай проследила за его взглядом: наверху, на одной из скал, определенно кто-то был, но спешно скрылся. Девушка успела заметить только тень, скользнувшую по камню.
— Он знал что-то важное! — воскликнула Цекай. — Поэтому его и убили!
Юрия посмотрела на нее так, словно Цекай сказала какую-то глупость.
— Да нет, — покачал головой Курой, — просто этот гоблин ранен. Зачем им брать с собой раненого?
— Может, нам взять его чешую? — спросила Юрия.
— Зачем? — удивилась Цекай.
— Мы не знаем, что у этого силанца на уме. Если он захочет убить нас так же, как и его, чешуя нас защитит.
— Его не защитила! — возразил Грауд.
— Ему свернули шею, — заметил Курой. — Она не прикрыта чешуей. Я не думаю, что на нас будут нападать.
Но Юрия уже принялась отвязывать от мертвого гоблина золотистые доспехи. А потом протянула им то, что уже успела снять. Оказалось, что вся кольчуга монстра состоит из нескольких кусков драконьей кожи. Цекай с интересом взяла кусок чешуи. Курой покачал головой на предложение Юрии, однако единороги попросили, чтобы им закрыли шею и голову.
Цекай привязала золотистую ткань к Граду: это выглядело немного странно, и Курой улыбался, наблюдая за Лорриалом, чинно покачивающим головой, покрытой гоблинскими доспехами.
Когда все единороги были в чешуе, трое всадников продолжили путь. Лорриал поскакал первым, Рина и Грауд за ним. Цекай самой хотелось скорее покинуть это место, но она постоянно бросала взгляд в горы, готовая снова увидеть того человека, который убил гоблина.
Единороги бежали быстро, а дорога петляла, так что вскоре Густан скрылся из виду. Все молчали, каждый был погружен в себя, даже единороги и те хмуро смотрели себя под ноги. Цекай сидела с каким-то странным выражением лица. Конечно, сама она не видела, но чувствовала, как напрягся почти каждый мускул на ее лице, а брови сошлись на переносице. Она яростно уставилась в золотистую гриву Грауда. Как можно просто прийти и убить всех в городе?! Юрия была права, сказав, что от Светотени невозможно скрыть такие вещи, следовательно, она не против действий гоблинов, может, даже поддерживает их. Сама Цекай так до конца и не поняла, что творится на Силане, да и не понимала до сих пор. Юрия говорила, что при нынешней правительнице происходят ужасные вещи, что она уничтожает целые села. Но все это было только рассказами, не имеющими подтверждения. Даже гоблины, преследовавшие их весь путь до Пентакарра, не развеяли это странное ощущение. Наверное, раньше она плохо представляла себе войны или что-то подобное. До сих пор она считала войной тот момент, когда люди сходятся на огромном поле и убивают друг друга. Похоже, я слишком многого не знаю… В любом случае, ее злило то, что случилось с Густаном. Она не могла забыть маленькую девочку, лежащую рядом с огромной неподъемной секирой. Как можно убивать детей? Они же беззащитны! Интересно, а появляются ли у гоблинов клейма? Они настоящие убийцы, и их нужно сажать в тюрьмы. Теперь Цекай почти гордилась своим черным месяцем на шее…
— Что Она задумала? — наконец спросила Юрия, нарушив тишину. — Войну, верно?
— Кто она? — спросила Цекай.
Но, похоже, только она не знала, кого имеет в виду Юрия под простым местоимением с большой буквы, хотя девушке казалось, что догадаться можно.
— Юрия говорит о Светотени, — подтвердил ее мысль Курой.
— Зачем ей устраивать террор в собственной стране… то есть в собственном мире? — еще сильнее нахмурилась Цекай. — Я этого не могу понять.
— У нее свои представления, — ответила Рина. — Этого вполне достаточно.
Это действительно война, но тогда уже гражданская! Неожиданно с неба спикировал голубь и приземлился Лорриалу на голову.
— Я все сказал жителям соседних селений.
— А ты передал, что с ними маг? — спросил Грауд.
— Да, — кивнул голубь.
Потом он, поняв, что от него больше ничего не требуется, вспорхнул с единорога, снова уселся на Юрию и свернулся в комок.
— Это точно из-за Проклятой! — тихо произнесла Юрия.
Все с интересом посмотрели на нее.
— Говорят, что есть новая Проклятая. Это дочь той, которую убили! — подтвердила Цекай.
— Никто не знает, что с ней произошло, — покачал головой Грауд. — Она наверняка мертва, как ее мать.
— Почему же? — фыркнул Лорриал. — Это точно не известно! Она вполне могла выжить.
— В Пентакарре все единороги только об этом и говорят, — согласно кивнула Рина. — Слухи обычно не появляются просто так.
— Верно, — неожиданно присоединился к их разговору голубь. — Этот слух не появился из ниоткуда. Я никогда не передаю информацию кому-то другому, кроме адресата, но мне довелось побывать во многих местах, и я могу вас заверить, что слухи не лгут. В столице собираются огромные армии гоблинов, готовятся драконы. На стороне Светотени вампиры и оборотни, возможно, горгульи. Все действительно похоже на подготовку к войне. Шуты переговариваются о том, что она кого-то ищет и очень хочет поймать.
— Наверняка именно ее, — кивнула Рина. — Но где же она может быть?
— Не знаю, — пожала плечами Цекай. — Скорее всего, она прячется или готовится к чему-то. Не может же она просто пойти к Светотени и попробовать ей что-нибудь сделать.
— Я даже не представляю, как она сможет хоть что-нибудь сделать Светотени, — покачала головой Рина. — Она так сильна и могущественна, за ней знания всего ее рода и такая магия, которая нам и не снилась!
— А мне всегда было интересно, что могут сделать Проклятые против Светотени. Но ничего подобного раньше не происходило, и узнать нельзя.
— О ней говорят, — возразил Грауд, — значит, она уже есть.
— Может, они знают такие заклинания, которые ей недоступны? — предположил Лорриал.
— А может, она знает о какой-то слабости Светотени?
— Но если она убьет Светотень, — задумалась Цекай, — Силана останется без своего правителя…
— Проклятый может стать правителем! — заметила Рина.
— Тогда почему же любому Проклятому не убить Светотень и не занять трон?
— Зачем? — удивился Грауд.
— Ради власти! — воскликнула Цекай, потому что это было само собой разумеющееся. Она помнила еще из человеческой истории, как братья бились за трон на смерть. — А ты, Курой, что думаешь?
— По-моему, мы слишком много просто болтаем. Еще ничего не известно. Сейчас для нас главное — добраться до Саалла, а по пути не привлекать к себе внимания, — ответил он.
Глава 14
Пустырь
Горы меняли свои очертания. Раньше послушные и гладкие, теперь они были скорее похожи на небольшие холмы, которые наклонились под силой ветра, но вскоре, взбунтовавшись, взвились вверх непокорными острыми вершинами. Они тянулись к самому небу, не страшась ни яркого солнца, ни холодного воздуха. Словно шпили готического собора, они неслись в вышину, прокалывая крупные и неповоротливые облака, а маленькие и хрупкие заставляя с благоговейным трепетом кружиться вокруг. Крохотные деревья не могли подняться вслед за скалами, но отчаянно старались не отставать от них. Они упорно ползли вверх по склону, упрямо цепляясь за крутые утесы, но, ослабевая, становились все меньше и меньше… Теперь лес посылал вперед не высоченные сосны, а крохотные елочки, продолжающие пробираться вперед. Но тут им мешал ветер и холод. Елочки дрожали, но не останавливались. Тогда на их пути вставали сугробы ледяного снега, не желающего таять даже под таким близким солнцем, которое, казалось, совсем рядом. Только протяни веточку, и ты согреешься. Но нет. На этой высоте теплое светило приносило только холод.
