Нелли Шульман - Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая
выкупить в собственность. Здесь же, в поселке, будет начальная школа, кабинет врача..., - Дэниел
положил руку поверх ее пальцев и наклонился:
-Я смотрю на вас и думаю - вы могли бы стать моей женой, кузина Изабелла..., Давайте попробуем
представить, что так и случилось…, Я ведь уезжаю, и могу не вернуться. Я вижу, что вам этого
хочется...
Он вздрогнул и почувствовал лезвие ножа, упершееся куда-то пониже живота.
-Кузен Дэниел, - сказал холодный голос, - я сама делаю все эти модели. Ножом я владею отменно.
И рука у меня верная. Вы лучше попробуйте представить, что вам делают обрезание, - Изабелла
пошевелила лезвием. Он поежился - струйка пота потекла по шее.
-Потому что без этого вы бы не смогли стать правоверным, господин Даниял, - издевательски
протянула женщина.
-И моим мужем, конечно, тоже. Очень хорошо, что сватовство провалилось, - Изабелла отступила
от него, и отложила нож: «Я бы не хотела быть вашей женой, кузен Дэниел. Надеюсь, что...»
-Простите, - он стиснул руку в кулак. «Такого больше не повторится, кузина».
-Очень хорошо, - сухо ответила женщина с порога. «Спускайтесь к чаю».
Он все-таки не выдержал, - зайдя в свою спальню, запершись, он расстегнулся: «Белую. Я хочу
белую женщину».
-Женюсь, - решил Дэниел, вымыв руки.
- Не на Салли. Она меня любит, она поймет. Объясню ей, что я это делаю ради страны, что я не
могу уходить в отставку..., Женюсь на белой девушке. Тогда можно будет остаться в департаменте,
лет через десять стать государственным секретарем..., Салли и маленького я буду обеспечивать,
конечно. Буду жить на две семьи, так половина администрации делает, тот же Джефферсон, а он в
президенты метит. Отлично, - он взял маленькую шкатулку, что стояла на столе орехового дерева,
и полюбовался темной жемчужиной в золотом кольце.
-Не зря я его с собой взял, - хмыкнул Дэниел, - встречу какую-нибудь хорошенькую парижанку и
женюсь. Можно прямо во Франции.
Он причесался. Сменив рубашку, застегивая на ходу сюртук, Дэниел побежал вниз - со двора уже
был слышно ржание лошадей и веселый голос: «Франческо и Пьетро взяли с меня обещание, что я
привезу им сладостей, тетя Изабелла!».
-Тедди, - Дэниел обнял брата: «Да ты меня перерос, во мне шесть футов один дюйм, а в тебе
сколько?»
-Шесть и три, - задорно ответил Тедди. «У нас тут новая игра появилась, в школе Регби. В Итоне в
нее тоже играть стали. С мячом. Я в команде за нападающего, - он повел широкими плечами и
обернулся:
-А это Майкл Кроу, гений математики, лучший студент дяди Джованни.
Невысокий, изящный юноша подал Дэниелу руку. Чуть раскосые, голубые глаза улыбнулись:
«Тедди преувеличивает, конечно...»
-Ничего он не преувеличивает, - высокий мужчина, с почти седой головой, похлопал Майкла по
плечу. - Уже пять публикаций, а ведь всего девятнадцать лет. Я бы его, конечно, при себе оставил,
в ассистентах, но Майкл у нас практик. Под землю рвется, как Теодор. Джованни ди Амальфи, - он
пожал руку Дэниела. «Муж знаменитого архитектора и скромный преподаватель в Кембридже».
-Профессор, - смеясь, поправила его Изабелла. Дэниел заметил ее томный взгляд: «Он же старик,
что она в нем нашла? Даже самая талантливая женщина все равно глупа. И эта тоже - иначе бы она
от меня не отказалась».
-Сейчас позову Мораг..., - начала Изабелла. Девушка уже спустилась вниз:
-Я тут. Здравствуйте, дядя Джованни, Майкл. Здравствуй, Тедди, - она покраснела: «Он станет
моим мужем. Как в «Ромео и Джульетте». Можно сбежать, - поняла Мораг. «В Шотландию, в эту
деревню. Гретна Грин, кажется. Там не нужно согласие опекунов для брака, и юношам можно
жениться с четырнадцати лет. А девушкам - с двенадцати. Так и сделаем, после того..., - она
почувствовала, как зарделись ее щеки и выдохнула: «Я подам чай, тетя Изабелла».
- Мэри уехала к Брокхерстам, они в Ричмонде, - заметила Изабелла, когда они уже шли в гостиную.
Муж взял ее за руку. Замедлив шаг, Джованни шепнул: «Давай обойдемся без чаю. Мораг там
похозяйничает».
Изабелла усмехнулась, и громко сказала: «Нам надо обсудить проект новой шахты, дорогие, так
что мы поднимемся наверх. Мораг за вами поухаживает».
-Хорошо, - обернулся Майкл: «Я сейчас, позову папу».
В библиотеке пахло хорошим табаком, отец сидел за столом, углубившись в какие-то подсчеты,
граф Хантингтон пристально рассматривал карту Бретани.
-До чая мы так и не добрались..., - рассеянно пробормотал Джон, делая пометки на полях.
-Его уже накрыли, - вежливо заметил Майкл, прислонившись к двери. Он оглядел мужчин:
«Здравствуй, папа. Здравствуйте, дядя Джон. Я еду с вами во Францию».
Уже после чая, выйдя в сад, присев на скамью, Питер снял очки. Он растерянно спросил: «Мальчик
мой, зачем тебе это?»
Майкл забрал у него из рук очки и ласково ответил: «Вот затем, папа. В последний раз ты полгода
в постели пролежал, и я не хочу тебя терять. Я отлично стреляю, хороший наездник. Ты меня
прости, - Майкл прижался щекой к его плечу, - мне девятнадцать, а тебе за сорок».
-Сорок два всего лишь, - недовольно пробормотал мужчина. «Не делай из меня старика».
Он закрыл глаза и услышал жужжание пчел. Пригревало солнце. Питер подумал: «Хорошая весна в
этом году. Господи, только бы все живы остались. Ладно, - он вздохнул, - делай, что должно и будь,
что будет».
-Мне сон снился, - неохотно заметил Майкл. «Я, конечно, не верю во все это, папа…, - он
посмотрел на лицо отца. Тот так и сидел, не поднимая век: «Мне тоже. Я тебе медальон отдам,
если хочешь. Завтра, когда мы в Плимут поедем».
Майкл взял его руку - такую знакомую, ту, что крестила его на ночь, что вкладывала в его пальцы
перо, и показывала, как писать буквы, ту, что гладила его по голове. Юноша пожал сильные
пальцы: «Хочу. Спасибо, папа».
-Тебе спасибо, сыночек, - Питер приоткрыл один синий глаз, и усмехнулся: «Экзамены ты, значит,
досрочно сдал. Хитер, дорогой мой, ох и хитер. Готовился».
-В тир ходил, - заметил Майкл. «Только Тедди все равно лучше меня стреляет, - он посмотрел на
каштановую, кудрявую голову кузена, что возвышалась над живой изгородью из кустов роз.
-Джон сейчас с ним поговорит, - понял Питер, - как раз перед отъездом нашим. Джованни с
Изабеллой потом присмотрят за мальчиком - еще, не приведи Господь, во Францию вздумает
бежать. Все же мать…, - он опять ощутил, как заныло у него сердце.
Майкл сидел, глядя на блестящую ленту Темзы, на птиц, что летели куда-то на юг. Последние
недели, в Кембридже, ему снилась она - как тогда, исчезающая в туманной дымке, что висела над
каким-то озером. Она была старше, выше, с коротко остриженными, белокурыми волосами. Она
поворачивалась, и Майкл видел кровавые впадины на месте ее глаз. «Не успеешь, - слышал
Майкл. Потом Элиза уходила, растворяясь в серой мороси. Он, проснувшись, тяжело дыша,
шептал: «Успею».
-Майкл, - он вздрогнул от тихого голоса отца, - я подумал…Раз дядя Теодор теперь в Петербурге,
может быть, стоит попросить его - пусть узнает, что с твоим, - Питер твердо выговорил: «Отцом».
-Ты думаешь, он жив? - помолчав, спросил Майкл. «Двадцать лет прошло, папа».
-Все равно, - Питер поднялся и, забрав у него очки, усмехнулся: «Стрелять буду в них, не
промахнусь. Все равно, дорогой мой, - повторил он, - я напишу дяде Теодору. Вдруг, что-нибудь и
удастся выяснить…, - он развел руками. Майкл, почесав темно-каштановые волосы, согласился:
-Так будет правильно. Спасибо тебе, папа. Пойдем, - он подтолкнул отца к дому, - покажу тебе
новые чертежи. Помнишь, я рассказывал тебе о молодом инженере, мистере Третвике, из
Корнуолла? Мы с ним кое-что придумали.
Они пошли к дому. Мораг, что сидела с книгой на расстеленной по траве шали, обернулась - двое
мужчин, - пониже и повыше, - шагали к реке.
-Завтра, - повторила она себе, закрыв глаза, чувствуя на лице свежий ветер, вдыхая запах нежной,
весенней листвы. «Завтра я стану его женой, перед Богом, и нас уже никто не сможет разлучить».
Джон присел на замшелое бревно. Закурив сигару, выдохнув дым, он посмотрел на ивы, что
купали свои ветви в зеленой, широкой реке.
-Нет ничего лучше Англии, - подумал он. «Хватит, привезу папу с Мартой и Элизой домой, и
отправлю в Оксфордшир. Пусть розы выращивают и возятся на пасеке. Ездят на охоту, принимают
гостей…Папе шестой десяток, пора и в отставку».
-В общем, - заключил он, - нет никакой причины волноваться, Тедди. Мы поедем во Францию и
обо всем позаботимся.
Юноша поднял какой-то камешек. Бросив его в реку, выдохнув, он повернулся к Джону.
-Почему, - гневно спросил Тедди, - почему мне никто никогда ничего не рассказывает? Пропали
моя мать, мой отчим, моя сестра, - а я должен сидеть в проклятой школе, и писать выпускную
