Катарина Валентэ - сказка
От неожиданности Сентябрь открыла рот.
-И знаешь, Сентябрь, дни потянулись, как во сне. Не понятно как у меня появился Меч, и я свергла Короля Златоуста со всей его армией туч и облаков. Я стала Королевой. Забота и мудрость были моими основами правления. Я вышла замуж за волшебника, и мы счастливо зажили вместе. Королевство расцветало, а я в то же время совершенно забыла, как выглядят и как пахнут помидоры. Леопард всегда был рядом со мной и всегда был весел и игрив. Дни шли, и я обнаружила, что внутри меня зреет ребенок, но я не спешила сообщить об этом своему волшебнику. Это был секрет, который сгущал мои сны, когда я, лежа на лужайке перед домом, клала голову на мягкие лапы Леопарда.
-Я сейчас вспоминаю всё это, втайне надеясь услышать тиканье моих часов. Последнее тик-так перед полуночью, когда меня вышвырнуло из Королевства домой. Как будто я была никем в нем. Я проснулась, как была: внутри тумбы, обнимая руками колени. Ощущения, что прошла уйма времени, не было вообще. Мой дом, пропахший помидорами, только он. Ни Леопарда, ни волшебника, ни ребенка. Мне снова было одиннадцать, внизу орал вернувшийся с работы отец, и я ко всему прочему была ужасно голодна. Я практически чувствовала, как от отца пахнет ликером, - и в то же время чувствовала всю радость, всю насыщенность моего бытия в Королевстве Фей. И конечно, ужас потери! Вот так, во мгновение ока, за последний удар часов! Я уверена, Сентябрь, ты способна понять эту несправедливость. Ну а тогда, сидя в тумбе, я просто закричала. Я попыталась проломить деревянную стенку и вернуться обратно, заходясь в воплях, словно умирающая. Естественно, отец отыскал меня и устроил мне настоящую взбучку, чтобы я впредь не пряталась и не отлынивала от работы; не могу забыть вкус крови на губах.
Маркиза опустилась на колени, а Яго, присев рядом с хозяйкой, положил голову ей на плечо.
-Но… Как же тебе удалось вернуться? – мягко спросила Сентябрь.
-Вернуться? – повторила она и замолчала. – Да я выгрызала этот путь, Сентябрь. Если бы мне не открылся путь, я бы поломала мир, как заклинивший ящик с игрушкой. Не осталось ничего на чердаке, что я бы не перещупала и не исследовала. И каждый раз разочаровывалась, будь это тумба или шкатулка от драгоценностей или коробка с письмами. Я читала газеты, как заведенная, выбирая статьи о пропавших детях, и, если такие находились, умоляла отца отвезти меня в тот город и в то место, откуда эти дети пропадали. Разумеется, он был глух к моим просьбам. Снова женившись, он отправил меня в школу, - чтобы я не путалась у него под ногами. Но так было даже лучше, – потому что и я его меньше видела! Моя новая школа помещалась в старинном здании, с полуразрушенными стенами и запыленными углами; если бы всё происходило в книжке, лучшего способа маскировки ворот в Королевство придумать нельзя было. И вот однажды утром, спеша на урок геометрии, я поднялась по ступенькам крыльца, но вместо парадных дверей школы оказалась внутри ослепляющего золотого сияния, которое источали солнце и небывалых размеров пшеничное поле. Я была опять дома, пусть этот переход дался мне очень тяжело: у меня потекла кровь из носа, и я чуть не упала в обморок. Но путь есть путь, - каким бы незаконным и болезненным он не оказался.
-Но как? – спросила Сентябрь, одновременно изнывая и боясь разгадки.
-Часы, Сентябрь. Часы – самое главное. Они всему судья. Мне нужен был верный человек внутри Королевства. Кто-то кроме мужа или Леопарда, для кого преданность мне была бы выше любого закона, гуще крови и прозрачнее границы, - не важно кто он, хоть кот, хоть человек: кто-то вышедший из моих рук, любящий меня, для кого разлука со мной элементарно невыносима.
-Лия!
-Да, она, мой несчастный голем, именно она пробралась сюда, невзирая на то, что местная вода практически смылила, истончив, ее тело. Она сразилась с охранниками, этими двумя медведе-подобными глыбами, и расчистила себе путь в эту маленькую комнатку. Она отвела стрелки моих часов назад, и они снова пошли, - ну а я, схваченная второпях за загривок, оказалась здесь. Тогда, конечно, я об этом даже не догадывалась. И прошло много времени, прежде чем я добралась сама до этой комнаты и обнаружила здесь её скользкие следы. И в этот раз я просто остановила свои часы, чтобы больше никогда они не посмели отправить меня домой. Мой дом был здесь; и я снова чувствовала себя ребенком. Поскольку время здесь явление загадочное, мое отсутствие, длившееся всего год по привычному мне календарю, привело к тому, что все, кого я знала или кто знал меня, либо умерли либо очень постарели. Никто не помнил, как я выглядела, когда была одиннадцатилетней девочкой. Им я говорила, что убила ее. Это была моя месть, - с разрубленным троном и изорванными знаменами.
-Но зачем? Ты ведь могла снова разумно править и быть любимой! Может тогда просто вышло время, отведенное на свержение Короля Златоуста и восстановление Королевства…
-Я не игрушка, Сентябрь! – оборвала ее Маркиза, презрительно нахмурившись. Она опять расчесала волосы двумя руками, окрасив их в глубокий, как ночь, черный цвет. Потом провела двумя руками вдоль своего простого платья, не просто перешив его, но и добавив кружевных вставок и шелковых перевязок и бриллиантовых подвесок. Она надела снова шляпу и вытерла от слез глаза. – Я не позволю Королевству бросать меня, словно ему надоело играться со мной! Раз уж оно имеет право красть у меня жизнь, то почему не могу я?! Я знаю, какова жизнь, что нужно для ее течения, что делает ее настоящей, - всё это я захватила с собой из дома: налоги, таможня, кодекс и Опаловый Список. Если уж они не поленились обрушить меня в мой человеческий мир, я, в свою очередь, не поленюсь обрушить на них мой человеческий мир. Пусть знают! Я сковала цепями их крылья. Я приручила львов пресекать их попытки протеста. Я сделала Королевство милейшим местом для детей, которые попадают сюда ради веселья, я сделала его безопасным. Чтобы у каждого попавшего сюда ребенка была бы жизнь не менее счастливая, нежели была моя! Понимаешь, Сентябрь? Разве есть смысл возвращаться? Нету. И мы это вдвоем можем починить. Расторгни шестеренки. Сделай благо нам обеим. Пусть это место никогда больше не причинит вреда тому, кого дома ждут лишь помидоры и кулаки отца!
У Сентябрь шла голова кругом. Ей казалось какое-то время назад, что больше она не сможет плакать, но история Маркизы выворачивала душу наизнанку, - и слезы текли горячим ручьями, одновременно жалостливые и горькие и пугающие. Рядом тихо скулил Яго, оплакивая Мэллоу, в одном лице Маркизу Королевства Фей.
-Мне так жаль, Мэллоу…
-Не смей называть меня так, - крикнула Маркиза.
-Ну, Мод, если хочешь. Мне правда жаль.
-Ты здесь, чтобы показать мне, насколько я слаба?
-Нет.
-Хорошо. Теперь ступай и сделай то, что я прошу. Иначе я приволоку сюда твоих друзей и объявлю для Яго великолепную пирушку. Думаю твой мясистый красный друг придется ему по вкусу.
Яго едва заметно, по-кошачьему ухмыльнулся.
Сентябрь стояла, избегая пристального взгляда Маркизы, сосредоточившись на маленьких жемчужных часах, покоившихся в ее ладони. Жизнь, - безграничная и непредсказуемая, - сияла перед ней, однако утекала сквозь пальцы недвусмысленным заключением, что она опять, (к своему ужасу, к нелепости мира) окажется потерянным, заблудшим ребенком. Мысль, а точнее череда образов, не приводили к четкому ясному выводу. Сентябрь, пока Маркиза, (несчастная разбитая Мод, старающаяся разбить и всё Королевство в отместку) свернулась в клубок внутри самой себя, как змея, перевернула часики тыльной стороной кверху, поддела крышку ногтем и открыла отсек с пружинами завода. Сентябрь сразу поняла, что перед ее глазами; а разве иначе она способна бы оказалась хотеть домой, вспоминать о доме во всех подробностях?
Она сразу обнаружила пружину, завод которой был остановлен. После того, что она проделывала с двигателями, часы казались сущей ерундой, и она ни на мгновение не сомневалось, что всё получится. Даже если я окажусь королевой, подумала девочка, я ни за что не отдам приказа заковать цепями крылышки Дола.
Она вытащила из-за пояса гаечный ключ. Совсем не думая, что он слишком большой и не подходящий, она ткнула им в маленькую жемчужинку.
-Он будет таким, каким я хочу, чтобы он был, - едва слышно пробормотала она.
Ключ вздохнул. Он начал словно таять в руках Сентябрь, как тает сосулька в нагретый весенним солнцем день, пока не превратился в крохотный ювелирный ключ, каким пользуются часовщики в своих мастерских. Время и неожиданность были теперь на стороне Сентябрь; Маркиза не успела даже рта открыть, когда она поднесла рожкообразное окончание ключа к колесику в часовом механизме и повернула его.
