Сабрина Пейдж - Очень грязная свадьба
— Я не признаю поражений, — говорю ей, торжествуя, что собрал основу кроватки. А потом понимаю, что сложил две части задом наперёд.
— Может, мне стоит прислать Билла, чтобы он помог тебе? — спрашивает она.
— Ты собираешься отправить своего мастера из Нью-Йорка в Бостон для сборки этого дерьма?
— Ты сказал так, будто это излишне.
— Это и есть излишне, Элла.
Она тяжело вздыхает.
— Ты необычный человек, Колтер, — произносит она. — Запомни это.
— Кейт и я самые нормальные люди, Элла, — настаиваю я.
Моё воспитание было настолько далеко от обычного, насколько это может быть у ребёнка популярной звезды. Когда я встретил Кейт, Элла уже считалась пережитком прошлого в индустрии. Но два года назад она получила роль в большом кино, получившем Оскар. С тех пор мама пользуется хорошим спросом, играя «женщин определённого возраста», как она выражается. Сейчас она в Нью-Йорке на съёмках одного телесериала.
В последнее время из-за этого на нас с Кейт начали обращать немного больше внимание.
Но мне хотелось нормальной жизни. Когда я путешествовал год по Азии после нашего с Кейт обнаружения на свадебном приёме её отца и Эллы, у меня было именно так. И в течение нескольких лет после Кейт и я держались довольно далеко от всеобщего внимания, живя настолько далеко от этого эпицентра, насколько было возможно.
— Вы вовсе не обычные люди, Колтер, — повторяет она. — Тебя вырастили не таким.
Я смеюсь:
— А вот это правда.
— Ох, будто ты вообще хотел нормальное детство, — упрекает она. — Мой визажист уже здесь. Когда ты будешь в Нью-Гемпшире? Вот почему я позвонила. Но отвлекалась из-за твоей упёртости со сборкой.
— На следующей неделе, — говорю ей. — И тебе лучше быть на этой свадьбе, Элла. Никаких срочных дел и оправданий.
— Колтер Стерлинг, если бы находилась там, я бы тебя шлёпнула, — возмущается она. — Нет ничего, что могло бы помешать мне приехать на твою свадьбу.
Я не пытаюсь скрыть своё брюзжание:
— Эй, ты уверена, что вы с сенатором сможете отложить свои разногласия?
Сенатор Харисон, отец Кейт и бывший жених Эллы, и она едва ли разговаривали друг с другом с тех пор, как я в последний раз проверял. Мысль о том, чтобы заставить этих двоих провести пару часов вместе, не говоря уже о нескольких днях перед свадьбой, — настоящее безумие. Они, наверное, поубивают друг друга.
Это звучит так, словно наша свадьба является потенциальным местом для съёмок фильма ужасов с сенатором и Эллой в главных ролях, что, возможно, не так и далеко от реальности.
Элла хмыкает:
— Мне нужно бежать. Визажист. Ох, и Колтер?
— Да?
— Вызови уже этого грёбаного мастера.
Вместо этого я иду за очередным пивом. Очевидно, без пива сборка мебели обойтись не может, потому что спустя час вся детская готова.
Когда Кейт вернулась со свадебной примерки, она, прикрыв рот рукой, застывает в дверях:
— Ты это сделал?
— Ага, — отвечаю я.
— Ты всё это собрал сам?
Я киваю:
— Это же не высшая математика.
Какая разница. Я горжусь этим дерьмом. Хоть меня немного и развезло от пива.
Кейт стоит там и смотрит на меня ещё какое-то время, и я начинаю думать, что ей не нравится. Затем её нижняя губа начинает дрожать, и она плачет.
Я пересекаю комнату в один шаг и обнимаю её.
— Если тебе не понравилось, мы всё поменяем, — говорю я. — Или сделаем перестановку.
— Нет, — всхлипывает она. — Это просто… Прекрасно.
Я вытираю слезу с её щёчки и целую в лоб. Моя безумно красивая, беременная невеста с избытком гормонов.
— И ты плачешь из-за красоты детской?
— Я бы хотела, чтобы моя мама тоже могла это увидеть.
Теперь я чувствую себя говнюком из-за того, что связал её слёзы с гормонами. Крепче прижав Кейт к себе, я стою с ней ещё какое-то время и просто держу её в своих руках.
ГЛАВА 5.
КЕЙТ.
— Нервничаешь?
Колтер хватает своей ладонью мою, когда мы подъезжаем к отцовскому дому у озера, где и пройдёт наша свадьба. Мы возвращаемся обратно в Нью-Гемпшир, чтобы следующие десять дней отдохнуть перед свадьбой.
Ага, точно.
Эти дни будут чем угодно, только не отдыхом. Они будут наполнены последними приготовлениями к свадьбе, репетициями и сдерживанием сенатора и Эллы на безопасном друг от друга расстоянии. А я уже упоминала, что ещё не делала никаких покупок к Рождеству?
В округе Бостона был миллион подходящих мест для проведения свадьбы. Мы даже рассматривали вариант, чтобы сбежать на Бали, где Колтер сделал мне предложение, но меня тянуло к домику у озера Уиннипесоки, где я провела большую часть своего детства.
Одни из моих лучших воспоминаний — летние дни, проведённые с мамой на берегу возле дома, пока отец работал в Вашингтоне.
Это то самое место, где мы с Колтером влюбились.
Также то самое место, куда моя мама вернулась в последний раз перед смертью.
С ним связаны самые лучшие и самые болезненные воспоминания моей жизни.
И некоторые из самых горячих…
Меня занимают мысли о том лете с Колтером и всех тех запрещённых вещах, которые мы делали. Тот день в библиотеке, когда мы сломали лестницу и нас чуть было не поймали. День, когда Колтер трахал меня в моей спальне, в то время как важные люди праздновали помолвку наших родителей внизу. И, конечно, тот раз в офисе моего отца, когда Колтер нагнул меня над его столом…
Элементарное воспоминание о том лете заставило меня покраснеть.
— Ты краснеешь, — замечает Колтер, и я инстинктивно подношу руку к лицу, пытаясь скрыть смущение. Он смеётся. — Ты думаешь о том самом лете.
— Что? — пищу я. — Нет, — даже не знаю, почему так застеснялась.
Колтер посмеивается себе под нос, прежде чем его рука поднимается по моей ноге.
— Да-да, — утверждает он. — Грязная девчонка.
— Я не была такой, пока не встретила тебя, — отвечаю я. — Ты единственный, кто испортил меня.
Колтер скользит ладонью между моих ног:
— И я снова это сделаю.
Тепло проходится по всему моему телу, пока его рука лежит поверх моих джинсов.
— Думаю, ты испортил меня во всех смыслах, — произношу я, когда моё дыхание сбивается.
— Не отрицаю, — отзывается он. — Есть ли у нас какие-то новые способы или мы уже все испробовали?
Он шутит, конечно, но, пока мы едем в тишине, в моей голове мысли тут же начинают крутиться. Что будет, если весь задор исчезнет? Что, если свадьба и ребёнок приведут к тому, что мы будет трахаться в миссионерской позе один раз в неделю? Что, если так будет всю оставшуюся жизнь? Сможет ли Колтер Стерлинг, бывшая шлюшка, быть действительно счастливым в перспективе того, что он остепенится?
— Ты счастлив? — ляпнув эти слова, понимаю, что для Колтера они прозвучали как гром среди ясного неба.
— Счастлив ли я? — переспрашивает Колтер. — Что это за вопрос такой?
— Не хочу заниматься сексом в миссионерской позе раз в неделю, — выпаливаю я.
Колтер смеётся.
— Я надеюсь на это, — отвечает он. — Откуда ты это взяла? Это что-то вроде безумия третьего триместра?
— Ты хоть на секунду задумывался о нашей свадьбе? О том, чтобы остепениться? — задаю я вопрос, зная, что это звучит смешно.
«Колтер любит меня. Он счастлив. Он даже подготовил детскую».
Со своего места я вижу, как Колтер хмурит лоб.
— А ты размышляла обо всём этом? Потому что я уверен, что не существует условий возврата младенцев.
— Что? Нет. Конечно же нет.
— Что насчёт комментария о сексе раз в неделю? — спрашивает Колтер, сворачивая на другую дорогу.
— Ты же Колтер Стерлинг. Женщины обожают тебя. Как думаешь, ты действительно сможешь быть довольным с перспективой семейного счастья?
Колтер качает головой, но не отвечает, молча съезжая на узкую тихую дорожку, усеянную украшенными к Рождеству домами. На земле кое-где лежит снег, поэтому трава пробивается сквозь него, украшая весь этот пустынный пейзаж.
— Куда мы едем? — спрашиваю я.
Факт его молчания заставляет меня думать, что я попала прямо в точку.
«Можно ли на самом деле приручить плохого парня?»
Когда мы проехали мимо последнего дома у дороги, Колтер сворачивает к обочине, останавливаясь в тени деревьев.
— Кейт, — зовёт он настойчиво.
— Ты мне не ответил.
— Я не ответил тогда, потому что хотел остановиться и сказать тебе это сейчас, — произносит он.
— Сказать мне что? — интересуюсь я, глядя на него.
— Ну, что я очень доволен перспективой семейного счастья, — говорит он. — И что ты сейчас гораздо сексуальней, чем в тот первый день, когда я положил на тебя глаз.
— Ну, надеюсь это правда, — отвечаю я. — Я имею в виду, что была не особо сексуальной в старшей школе.
— Я не знаю об этом, — отзывается Колтер. — Той ночью в номере отеля, когда ты позвала меня потрахаться, ты была очень даже сексуальной в своём консервативном платье и с ободком на голове.
