Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава
- Маленький мальчик нашёл огнемёт,
Мама сказала: "Не трогай, убьёт!"
Мальчик случайно нажал на курок,
От мамы остался один уголёк!
Недолго мучилась старушка
В высоковольтных проводах!
Её обугленную тушку
Нашли тимуровцы в кустах!
Потом последовала "В лесу родилась ёлочка" на мотив "Вставай, страна огромная", затем "Однажды, в студёную зимнюю пору" на мотив "Союза нерушимого" - до конца не удалось допеть ничего. Васькин, понимавший уже по-русски достаточно и кое-что из нашего официоза в своё время слыхавший, но к нашим циничным приколам непривычный, начинал ржать первым, а там уж не могли удержаться и мы. А нашим весельем заражались и не понимавшие ни слова иберийские камрады, и это взбадривало всю колонну, ускоряя движение. Да и дорога пошла на спуск в долину, что тоже подталкивало делать шаги пошире. А вдали уже, хоть и едва-едва, но виднелись стены Кордубы.
- Кор-ду-ба! Кор-ду-ба! Кор-ду-ба! - заскандировали иберы, да и мы вместе с ними - что тут удивительного? Колонна ещё больше ускорила шаг...
- Ты тоже спешишь в Кордубу, Максим? - ехидно поинтересовалась Велия, подъехав поближе.
- Как и все! - весело ответил я ей, - Пока наши почтенные начальники будут решать свои важные дела, мы найдём в городе достаточно маленьких солдатских радостей!
- Почему ты так уверен в этом?
- В городе есть своя городская стража, и нам не придётся стоять в карауле. Значит, всё время в городе - наше. Неужто мы не найдём, чем занять его?
- Продажными женщинами? Чем они так привлекают тебя?
- Тем, что они всегда на всё согласны! Чем же ещё?
- А разве непродажные не лучше?
- Может и лучше. Но они стоят настолько дорого, что не по кошельку простому солдату.
- Гы-гы-гы-гы-гы! - загоготали наши, да и кое-кто из иберов.
- Я говорю не о рабынях, а о свободных! - уточнила эта акселератка, когда тоже отсмеялась.
- Свободные, что ли, дешевле? Вытрясут из тебя жалованье за десять дней и спустят его на тряпки и побрякушки за один поход на рынок! А потом тебя же ещё и будут попрекать скудным заработком!
И снова Велия невольно расхохоталась вместе с окружающими.
- И ты считаешь, что все таковы?
- Другие мне пока не попадались.
- Да нету их, других! - вставил Серёга.
- Точно! Хорошо, что наши остались на руднике! - добавил Володя.
- Голос народа - голос богов! - наставительно прокомментировал я, снова заставив девчонку рассмеяться.
- Но разве плохо, когда у тебя своя женщина, которая всегда с тобой?
- У которой то голова болит, то месячные, то ты мало заработал, то она просто не в настроении?
- Гы-гы-гы-гы-гы! - снова заржал народ.
- Разве у продажных женщин не бывает таких дней?
- В такие дни они мне ещё ни разу не продавались, гы-гы!
И опять смеялись и наши, и Велия. При этом её мул как-то шаг за шагом оказался ещё ближе, её нога закинулась на ногу, а рука оправила юбку так, что её налитые бёдра оказались туго обтянутыми...
- Похабный солдафон, хи-хи! Рассказал бы лучше что-нибудь весёлое, как тогда, за ужином!
- Давай! Давай! - поддержали её иберийские камрады.
- Ладно, слушайте! - заготовка у меня уже имелась - хоть и не для неё предназначалась, но я ведь и не тянул её за язык напрашиваться, - Мужчина с женщиной спят в постели. Стук в дверь. Женщина спросонья: "Скорее вылазь в окно, это муж!" Тот, тоже спросонья, мигом вылазит, выпадает голый во двор, набивает шишку на лбу, пачкается в земле, оцарапывается об колючие кусты, встаёт и спохватывается: "Какой муж? А я тогда кто?!"
- Гы-гы-гы-гы-гы! - от восторга иберы аж ладонями по ляжкам себя заколотили. Деваха же, прикрыв рот обеими руками, беззвучно хихикала в ладошки:
- Ну ты и похабник, хи-хи!
- Давай ещё! - ревели камрады.
И снова меня спас командир, хотя на сей раз и не по своей воле - слева раздались вопли, и из леса выбежали вооружённые люди.
- К бою! - рявкнул Тордул, - Лучники - стрелять самостоятельно! - ещё в том давешнем походе он нанял на обратном пути трёх горцев-охотников по числу захваченных нами хороших луков, так что были у нас теперь и лучники, - Аркобаллистарии - заряжаться и стрелять самостоятельно! Пращники - приготовиться! Копейщики - сомкнуть щиты! Ты, ты, ты и ты - охранять тыл! Рабов, мулов и почтенных - в середину! Да не меня, олухи! Остальных!
Перехмыкнувшись меж собой по поводу объединения мулов с рабами и "почтенными" в единую равноценную категорию, мы скинули арбалеты с плеч и взвели их.
- Берегись! - предупредил один из камрадов - в нас уже летели камни и дротики. Один просвистел рядом, а мне вдруг что-то упёрлось в спину, и это что-то было гораздо мягче щитов наших копейщиков...
- Ты?! Какого, млять, хрена! - я довольно грубо - не до куртуазных манер - сдёрнул Велию с мула, отчего та, ойкнув, оказалась упёртой в меня своими округлостями, - Ты где должна быть, шмакодявка! Живо на хрен в середину, мать твою за ногу! - я придал ей ускорение резким шлепком по заду, - Кто-нибудь, спровадьте на хрен и этого ишака! - тут я спохватился, что ору по-русски, но кто-то из пращников уже волок за повод упрямую длинноухую скотину.
Об мой шлем звякнул по касательной камень, но тут выступили вперёд уже организовавшиеся копейщики, а лучники принялись усердно отрабатывать жалованье.
Два пращника и один метатель дротиков противника рухнули под их стрелами, а затем включились мы. Мой болт завалил ещё одного метателя дротиков, как раз замахивающегося для броска, рядом с ним рухнул пращник, а за ним ещё один метатель дротиков. Включились наши пращники, снова выстрелили лучники, мы заряжались, а из леса выбегало новое мясо, и некогда было считать его по головам...
Дружный залп наших пращников выкосил передних нападающих, но остальные с рёвом пёрли напролом. С двадцати шагов я вогнал болт прямо в раззявленный рот одного из них и рывком - некогда было возиться с "козьей ногой" - вздёрнул тетиву на упор "ореха". Бросок дротиков с десяти шагов смёл ещё один слой атакующих, которые всё не кончались. Словив тяжёлый дротик в грудь, рухнул копейщик передо мной, а мой болт остановил верзилу с топором, вознамерившегося проникнуть в образовавшуюся брешь. Но лезли новые, и не было уже времени перезаряжаться...
- Возьми, господин! - непонятно откуда взявшийся Нирул протягивал мне моё копьё, которое в пути нёс на плече вместе с моим старым арбалетом.
- Пригнись! - рявкнул я ему, ухватывая древко поудобнее, - Держи! - я выпустил из левой руки арбалет и схватил цетру.
Как раз вовремя - шеренга наших копейщиков смялась под напором врезавшихся в неё нападавших, и нас поглотила свистопляска рукопашного боя. Моё копьё с хрустом вошло в бок противнику, остервенело лупившего фалькатой по щиту одного из наших копейщиков, да так в нём и застряло - я выпустил его и выдернул меч. Очередной дротик летел в меня, и я принял его цетрой на рикошет, а метнувший его попёр на меня с дубиной, замахиваясь. Руку со щитом я напряг впустую - удара не последовало, поскольку оператор самодельного суковатого охреначника уже оседал набок со стрелой в глазнице. Его место занял следующий - вообще с деревянными вилами. Я легко отразил их удар цетрой - это был явный пейзанин, не обученный бою - и отмахнул их острую развилку мечом. Тот отбросил бесполезную палку и потянулся за топором, но я уже распрямлялся в выпаде. Цетра у него имелась, но какая-то легкомысленная - плетёная из прутьев и обшитая кожаными лучиками в виде стилизованного солнца. Разве ж это щит? Мой клинок проник между прутьями, легко раздвинув их, и проткнул ему брюхо. Выдёргивая меч, я заполучил и застрявшую на нём горе-цетру, которую тут же размочалил парой ударов об башку следующего противника, после чего стряхнул на хрен её остатки, а полуоглушённого вражину продырявил фалькатой один из наших камрадов. А потом нападающие как-то вдруг резко кончились, и остались одни только убегающие, которых продолжали прореживать лучники с пращниками.
Я быстро вытер окровавленный клинок об один из трупов, вкинул его в ножны и выхватил у Нирула свой арбалет. Потянулся за болтом и не нащупал в колчане ни одного. Млять! Так и есть - рассыпал в горячке рукопашной мясорубки!
- Возьми! - болт лёг мне в руку, я машинально уложил его в желобок, прицелился в загривок одного из драпающих, спровадил его к праотцам и только тут вдруг сообразил, что голосок-то...
- Ты?! Млять! Мать твою за ногу!
Велия виновато опустила глазки, в которых плясали весёлые бесенята, но вместо ретирады в тыл протянула мне ещё один болт.
- Мыылять! - нормальных членораздельных возражений у меня не нашлось, а среди убегавших мелькнул один в драном плаще, что-то смутно напомнившем мне, во мне победил охотничий инстинкт, и я прицелился в него, - Треньк! - болт пошёл навестить свою жертву...
- Мыылять! - буквально перед попаданием на линию выстрела выскочил ошалевший от страха беглец, схлопотав не ему предназначенный гостинец, а тот, в плаще, обернулся, и я увидел смутно знакомую чернобородую рожу. Девчонка протянула мне новый болт, но бородатый, взглянув на убитого, мигом сообразил, что к чему, и скрылся в зарослях...
