Ernest Tsvetkov - Psykhologya_Prorochestva
что – бессмысленным.
Сплетение закономерностей есть смысл. Смысл всегда разумен,
само слово говорит об этом: смысл – стало быть, с мыслью. Но то,
что разумно – психично, ведь разум и определяется как одна из
составляющих психики. А, следовательно, и все наше бытие не
просто разумно, оно психично, и законы мира имманентны законам
психики.
Теперь представим себе такую ситуацию. Она уже случилась с
каждым из нас, и потому нам не составит труда ее вообразить – мы
однажды родились. Это некогда случилось, и в этом был свой
смысл, если угодно – некий расчет. И совершенно очевидно, что
кто-то оказал нам протекцию, покровительствующую
благосклонность, возможно, что и не бескорыстную – как же мы
могли еще победить в конкурсе, какого нет ни в одном самом
элитном учреждении – пятьдесят тысяч претендентов на одно место?
Примерно столько сперматозоидов устремляется к яйцеклетке, но
достигает цели только один. Триумфом победы становится наше
появление в этом мире. Вместо меня мог появиться кто-то иной –
из остальных пятидесяти тысяч, но выбран был именно я.
Теперь зайдем к ситуации с другой стороны. Никто из нас, если
только он не клон, не появляется ниоткуда, из пропасти, из
бездны. Каждое живущее существо является точкой на разветвленном
и обширном родовом поле с его разумом, душой, сознанием,
бессознательным. Таким образом, можно говорить, что нашими
родителями являются не только биологические мама и папа, но и
все представителя родового поля, в том числе и умершие
(возможно, что они в первую очередь), то есть те, кто своими
незримыми движущими силами предуготовили нам место в мире.
Человек может расшифровать загадку своего предначертания,
если он выявит очертания своего родового поля, постигнет свое
значение в нем, определит свою пред-заданную функцию. Наши
родители – это наш род. И если мы есть, то на это есть все
основания, чтобы нам быть.
4. "Я – это, прежде всего, Другой"
Поскольку в мире случайностей нет, а случающееся всякий раз
проявляет себя как действие непрерывно самовоспроизводящейся
психической системы, то, рассматривая жизнь отдельного человека,
можно говорить не только о его неповторимой индивидуальности,
уникальности, но и до определенной степени его
унифицированности, типологичности. Мы не похожи друг на друга в
той же самой мере, в какой друг с другом имеем сходство. Одним
из наиболее показательных примеров того является, хотя бы,
существование четырех групп крови. Черты внешности также могут
быть обобщены в конституциональные категории, а свойства
характера – в обобщенные характеристики психологических типов.
Благодаря наличию обобщающих свойств мы реализуем способность к
обучению, памяти и общению. Подражая взрослым, то есть, усваивая
их манеры, дети формируют и совершенствуют свою адаптацию к
окружающей среде и через подобную идентификацию сами становятся
взрослыми.
В своих предыдущих книгах ("Трансформация психе", "Клиника
зла") я подробно описал механизм такого становления посредством
процесса, который в психоанализе известен под термином
"интроекция", и здесь его упоминаю в связи с одним важным
примечанием, а именно: мы интроецируем (т.е. символически вводим
внутрь себя, усваиваем) на раннем детском этапе своего
существования не только образы своих матери и отца, равно как и
фигур из ближайшего окружения, но и посредством бессознательной
трансгенерационной передачи интроецируем своих давно умерших
предков. Последние начинают в нас существовать и действовать,
как вполне реальные персонажи, получившие свой очередной вид на
жительство. Среди них присутствуют как наши "хранители", так и
"призраки".
Почти на каждом сеансе, на каждом групповом тренинге мне
приходится обсуждать наболевший вопрос пациента – "Кто я"? И
всегда мне удается уловить преображание в глазах спрашивающего,
когда он постигает ответ: "Я – это Другой".
5. Без Другого себя полюбить невозможно
Самой распространенной популистской интерпретацией,
эксплуатирующей Священное Писание, является известный тезис о
любви к ближнему – "полюби другого как самого себя". На основе
толкования, увы, не обременившего себя ни знаниями грамматики,
ни познаниями в логике, выводится общеизвестное положение,
призывающее "научиться любить, прежде всего, себя".
Аргументация довольно примитивна: "Если я не смогу полюбить
себя, то, как я смогу полюбить другого"? Данная схема выглядит
и звучит весьма соблазнительно и на первых порах даже оказывает
некоторое, подобное легкой наркотизации, эйфоризирующее
действие. Но она, по сути, не способна проникнуть на более
глубокие, органические уровни душевной организации личности,
где только и осуществляется фундаментальная трансформация
человеческого миропостижения, ибо сталкивается с элементарным
недоразумением ума: "как же я могу полюбить себя, если я не
знаю, кто я и, где я?" И красивая риторика обращается в пустое
фразерство. Получается, что только при осознании "я – это, в
первую очередь, Другой", акцент самопринятия начинает смещаться
в сторону эффективной идентичности.
Изучим грамматическую конструкцию выражения "полюби другого
как самого себя", семантический контекст которого явно
проявляется через слово как. Его значение раскрывается двояко:
1) "словно", "как будто" – в смысле похожести и 2) "будучи", " в
качестве" – в смысле тождества. Чтобы в этом убедиться,
достаточно сравнить несколько предложений. Так, например,
выражение "Облака на небе, как снежные верблюды", является
поэтическим сравнением и использует первый смысл как – "облака
похожи на снежных верблюдов". Но в то же время высказывания типа
"Как отец я отдаю предпочтение своему ребенку, но как педагог я
воспринимаю его наравне со всеми учениками" уже не может
интерпретироваться метафорически и означает буквальную передачу
смысла "будучи" – "Будучи отцом (или в качестве отца) я отдаю
предпочтение своему ребенку, но будучи педагогом (или в качестве
педагога) я воспринимаю его наравне со всеми остальными
учениками. В котором из этих двух значений используется слово
как, грамматически определяется по наличию запятой. В первом
случае, когда речь идет о сравнении, она ставится; в случае
использования второго смысла запятая отсутствует.
Основываясь на проведенной аналогии, проясним значение
заповеди Иисуса, приведенной в Евангелии от Матфея, стихе
девятнадцатом девятнадцатой главы: "Почитай – отца и – мать, и:
Будешь любить – ближнего твоего как тебя самого". (Цитируется
буквально по: "Новый Завет на греческом языке с подстрочным
переводом на русский язык". СПб., 2001). В приведенном выражении
перед словом как запятая отсутствует. Следовательно, его
трактовка соответствующим образом соотнесется со смыслом
"будучи", " в качестве". Получается следующее: "Будешь любить –
ближнего твоего в качестве себя самого", или: "Будешь любить –
ближнего твоего и тогда будешь собой". В результате получается,
что становление собой возможно лишь в случае ассимиляции Другого
и установления с ним отношений. Без наличия Другого себя постичь
невозможно, точно также, как невозможно помышлять о любви к
себе, не имея в виду, прежде всего, любви к Другому.
6. Судьба навязанная и судьба выбранная
Психодинамически в нас, прежде всего, присутствует Другой.
Как уже было сказано, мы не приходим из пустоты, и человеческий
мозг – не tabula rasa – чистая дощечка, на которой окружающая
среда выцарапывает свои отметины. Пройдя насыщенную интенсивными
переживаниями эпоху эмбрионального развития, мы приходим в
обозначенный момент, уже отмеченные печатью целой истории.
Именно история – вполне подходящее понятие для того, чтобы
выразить содержание и содержимое нашего персонального
существования. Меня нет, но всегда есть Другой, говорящий через
меня, и через мой первичный крик заявляет о себе тот, кто
существовал, быть может, несколько поколений назад.
Однако, ведь, существует и то, что отличает меня от другого.
Дети не копируют родителей (хотя, кто знает, – не имеем ли мы
