Неизвестный - i_27851a09263a5014
Оторвавшись от своей тарелки, Ингрид, наконец-то, подняла голову, как раз вовремя, чтобы столкнуться взглядом с Дианой. Амальонка вздрогнула, увидев прямо перед собой ту, которую она ждала все утро. Потом она выскочила из-за стола и бросилась гронгирейке на шею. Та подхватила легкую, как пушинку, девушку и крепко прижала к себе. И очень долго не отпускала, позабыв о том, что за ними наблюдают три пары глаз. Которых за время, пока они обнимались, стало уже четыре, так как Беатрис появилась в дверном проеме с кувшином морса в руках.
– Диана?! – скорее испуганно, чем гневно, воскликнула Беатрис, не двигаясь с места.
Воительница нехотя разомкнула объятия, и Ингрид выскользнула из ее рук на деревянный пол гостиной.
– Что ты здесь делаешь? – задала Беатрис волнующий всех кроме Ингрид вопрос.
– Решила пренебречь армейским завтраком ради теплой семейной атмосферы, – дружелюбно ответила гронгирейка.
Дарен раскрыл рот от удивления. Этого он точно не ожидал. В его памяти еще свежи были многочисленные стычки с Дианой, в результате которых братьям чудом удавалось уносить ноги, а Беатрис потом залечивала их раны. И вот теперь завтрак? Обычный семейный завтрак?.. Если бы не спокойная реакция отца, который с почти искренним радушием пригласил маршала присоединиться к ним, он бы заготовил боевое заклинание на всякий случай. Но этого ему делать не пришлось. Так как Диана выглядела более чем мирно. Она не сводила глаз с Ингрид, и в ее взгляде Дарен читал исключительно беспокойство за свою сестру. Он впервые в жизни видел грозного маршала таким… уязвимым. Именно уязвимым. Потому что несмотря на свою обыкновенную уверенность и ощущение опасности, которые исходили от Дианы, она выглядела так, будто бы не находила себе места от охватившего ее беспокойства. И в этот момент Дарен почувствовал некое родство со своим врагом, потому что враг превратился в сообщника.
Как только Дарен понял это, сердце его бухнуло в груди так, что это было слышно даже Аарону, стоявшему как всегда рядом. Если Диана здесь и переживает за Ингрид, значит, той угрожает такая опасность, с которой самому могущественному огненному магу Долины не справиться в одиночку. Дарен почувствовал, как похолодела его спина и руки.
– Леонид приказал Гриффинам начать уничтожение самых опасных амальонских магов с твоей дочери, Фаридэ, – холодно произнесла Диана, сидя за накрытым столом по правую руку от Ингрид. И хотя вопрос, который она собиралась обсуждать, был далеко не праздным, запах брусничных лепешек, покоившихся перед ней на тарелке, напомнил ей о том, что она очень голодна. Она отогнала от себя мысли о еде и подняла глаза на Филиппа.
– Но чем Ингрид опасна? – удивился Верховный Маг. Его ясные голубые глаза, казалось, вот-вот заберутся на высокий лоб от того, насколько невероятным показалось ему услышанное.
– Отец не считает Ингрид опасной! Для него это всего лишь вопрос выяснения личных отношений с вашим королем! – усмехнулась Диана, и Филипп было подумал, что ей и вправду смешно, но деревянная ложка в ее руке вдруг вспыхнула как спичка, и он понял, что та изо всех сил сдерживает обуревающую ее ярость.
– Извините, – смущенно пробормотала Диана после того, как Аарон погасил так неожиданно вырвавшееся у гронгирейки пламя. Ингрид даже показалось, что она покраснела. Диана сама не ожидала произошедшего и теперь не верящим взглядом смотрела на обуглившуюся ложку в руке.
– Прекрасное напоминание о том, как опасно шутить с маршалом Гронга! – весело произнесла Ингрид, мягко разжимая пальцы подруги, дабы забрать у нее артефакт и вернуть ее к разговору.
– Но мы то с тобой знаем, Фаридэ, кто из сидящих за этим столом является самым могущественным и опасным магом в Долине, – едва слышно, почти шепотом продолжила гронгирейка.
– Ингрид? – Филипп посмотрел на нее так, будто перед ним сидела сумасшедшая. На какую-то долю секунды он подумал, что Диана и вправду могла лишиться рассудка, слишком необычно вела она себя в последнее время.
– Сколько бы огня я не выпустила в тебя, и сколько бы воздушных вихрей ты не послал в мою сторону, никому из нас не под силу было добиться того, чего добилась она. Я сижу за твоим столом, в окружении твоей семьи и собираюсь проглотить дюжину лепешек, испеченных твоей женой!
– Дюжину? – вдруг раздался взволнованный голос Беатрис, и она вскочила с места как ужаленная. – Земля Всемогущая! Ингрид, в следующий раз предупреждай, что на завтрак ты ждешь свою подругу, которая ест, как половина ее армии! – причитала она, исчезая на кухне.
– На чьей ты стороне, маршал? – Верховный Маг задал еще один, волнующий всех собравшихся, вопрос.
– Что бы ни произошло в последующие несколько дней, я на стороне Гронга, помни об этом, когда все закончится! – ответила ему Диана. И в голосе ее не прозвучало ни нотки сомнения.
Аарон едва не поперхнулся морсом, когда услышал это. А Дарену пришлось похлопать брата по спине. Его так и подмывало спросить, что тогда вообще Диана здесь делает и зачем предупреждает их об этой опасности, если она все равно остается их врагом. Но он молчал, потому что разговор этот происходил между старшими.
– Гриффины выйдут на охоту сегодня же ночью! – наконец, перешла Диана к цели своего визита. – И чтобы обезвредить их, мне нужна твоя помощь, Верховный Маг! Твоя и всех твоих сыновей! Потому что напасть на Гриффинов на территории Гронга я не смогу, а на территории Амальона мне понадобиться тот, кто прикроет мою спину, как от ваших охранных заклинаний, так и от ваших дозорных! Как ты понимаешь, наше, – она задумалась, подыскивая слово, – сотрудничество в этом деле должно остаться между нами.
Филипп молчал. Он пытался и никак не мог поверить в то, что маршал вражеской армии договаривается сейчас с ним о том, чтобы с его помощью уничтожить одно из своих главных преимуществ в войне. Может ли это быть ловушкой, в результате которой погибнет вся его семья? Может. Сможет ли Филипп в одиночку вместе со своей семьей справиться с Гриффинами, не прибегая к помощи Дианы? Вот это был главный вопрос. В прошлый раз, когда амальонцам удалось пленить повелителей призраков, на поле боя полегло больше десятка сильнейших магов. В ту ночь у Совета появился новый член, потому что Верховных Магов всегда должно было быть двенадцать, а одного из этих двенадцати Совет потерял в битве с призраками.
– Я оставлю тебе своего дракона, – предложила Диана, без труда догадавшись о причинах его сомнений, – в качестве заложника. Если вы не вернетесь, Беатрис убьет его.
– Не надо, – отрезал Филипп. Он принял решение. – Я верю тебе! Что ты предлагаешь?
– А вот этот вопрос я хотела задать тебе! – ответила Диана. – Я понятия не имею, как вам тогда удалось справиться с Гриффинами! Я предлагаю держаться вместе до момента нападения, а там… – она запнулась… – А там сделать все зависящее от нас, чтобы защитить Ингрид и уничтожить Гриффинов, – закончила Диана и подняла на Филиппа свои глаза, которые сейчас были темно-синего цвета от напряженного ожидания. Вся фигура ее была напряжена. И даже брусничные лепешки, про которые Диана не забыла, не могли развеять тяжелую атмосферу, повисшую за столом. Хотя мысль о лепешках все же грела маршалу душу.
– Дарен, узнай как там у Тэгана с Кеннетом дела? Может, Лейя им уже сообщила что-нибудь важное? – попросила Ингрид брата, не желая больше тратить ни секунды на обсуждение этого темного вопроса с Гриффинами. Перед ней сейчас стояла куда более важная задача: накормить Диану и сделать это так, чтобы та каждое утро мечтала о завтраке в доме Фаридэ.
– Смерть упраздняется жизнью, а жизнь сменяется смертью! – повторил Кеннет слова одного из Великих амальонских Магов древности. Именно эти слова Лейя нашла в одном из томов совершенно маленького отдела королевской библиотеки, который был посвящен истории столкновения амальонцев с различными монстрами, духами, призраками и прочими загадочными существами. Откровенно говоря, томов, посвященных бестелесным сущностям, было всего два. Лейя, Тэган и Кеннет ютились в маленькой коморке, сгорбившись над пыльными книгами, которые, казалось, могут развалиться в их руках от простого прикосновения. И лишь несколько страниц в этих двух древних томиках описывали случай, похожий на нападение Гриффинов. Тогда призраки пришли из неизвестного далекого королевства и были тут же уничтожены громальонцами. Настолько легко, что эта битва даже не была подробно описана.
– Смерть упраздняется жизнью, а жизнь сменяется смертью? – теперь была очередь Тэгана с открытым непониманием произносить то, что один из его предков оставил им в качестве единственного оружия против подобных сущностей. – Видимо, древние не рассчитывали на то, что их потомки сочтут такое противостояние проблематичным…
Он растерянно перевел взгляд с Лейи на Кеннета, потом на потемневшую за прошедшие столетия книгу, покоившуюся перед его любимой на каменном библиотечном столе. Написанное в книге было таким же темным, как и ее страницы, на которых с трудом можно было разобрать едва проступавшие буквы.
