Неизвестный - i_27851a09263a5014
– Видимо, это тоже не обязательно! – ответила Ингрид, восхищенно любуясь новым цветом ауры своего любимого маршала.
– Она следит за ними? – шепотом поинтересовался Дарен у Аарона, имея ввиду то, с какой уверенностью их мать заявила, что Ингрид с Дианой не целовались.
– Ни за кем я не слежу! – возмутилась Беатрис, подходя к Диане и, как и все остальные Фаридэ, рассматривая солнечное сияние тонкого тела гронгирейки, которое было явно амальонского происхождения. – Это невероятно!
Беатрис вытерла мокрые руки о передник и повернулась к мужу, как она всегда делала в независимости от того, что происходило вокруг. Эта привычка возникла у нее еще на заре их совместной жизни и теперь стала частью ее самой. Филипп прятал улыбку в бороду. В его умных светло-голубых глазах плясали искорки смеха.
Диана с восторженным удивлением пропускала пространство вокруг себя сквозь пальцы, наслаждаясь интенсивным золотистым оттенком своей ауры. Такого фиолетового цвета у себя она никогда еще не видела. Воительница подняла было глаза на Ингрид, чтобы разделить с ней это счастье, и увидела, что та стоит в облаке точно такого же солнечно-фиолетового света.
«Разве может быть иначе? – подумала гронгирейка, чувствуя, как рассеивается ее тревога. – Но от поцелуя я все равно не откажусь!»
Сияющий взгляд Ингрид говорил ей о том, что та придерживается точно такого же мнения.
Глава 20. Сражение в лесу.
Фаридэ вместе с Дианой стояли на окраине Поляны Единорогов, всматриваясь в темнеющий перед ними лес. Тот самый, о котором говорил Филипп, принадлежавший Долине, а не Амальону или Гронгу, хотя он и лежал пред Гронгирейским Хребтом, и мог быть с легкостью отнесен к амальонской территории. Гронг не стал бы возражать. Но может, амальонцам грела душу мысль о том, что в Долине остались еще нейтральные земли, а может что-нибудь еще… И вот теперь этот лес, выглядевший почти столь же безмятежным в последних отблесках садящегося за Гронгирейским Хребтом солнца, как и сам Безмятежный Лес, должен был стать местом битвы, которую никто из защитников Ингрид по-прежнему не знал, как вести. И каждый из магов, как Диана, так и любой из Фаридэ, в глубине души надеялись, что если дела будут совсем плохи, то в ход пойдет эта самая магия эльмаренцев и мир Ингрид защитит ее.
Пегасы Дарена и Аарона резвились на Поляне позади своих хозяев, по очереди задирая тигрицу Беатрис, которая лежала, положив свою большую лохматую морду на лапы и отвечала им ленивым раскатистым рычанием. Грифон Тэгана то складывал, то расправлял могучие крылья и нетерпеливо вертел головой, желая поскорее уже вступить в схватку с невидимым противником. Медведя Кеннета среди животных Фаридэ не было, он остался в саду, охранять дом на всякий случай. Дракон Дианы еще до того, как они пришли на поляну, воспарил в воздух и скрылся в темнеющем небе. В лесу ему негде было развернуться, зато в небе он мог долгое время при помощи магии, конечно же, оставаться незамеченным и наблюдать за ходом сражения, чтобы в нужный момент присоединиться и переломить его ход в нужное русло. Единорог Ингрид замершей статуей стоял рядом со своею хозяйкою, безмолвно уткнувшись мордой ей в плечо, будто бы в поиске защиты. И это беспокоило Ингрид. Обычно он себя так не вел.
– Когда Гриффины были в королевской темнице… – вспомнила вдруг Диана. Не смотря на спокойное непроницаемое выражение лица, прямой и решительный взгляд синих глаз, обращенных сейчас на Филиппа, внутри у нее бушевал ураган эмоций. Ингрид знала это лучше других потому, что именно ее руку Диана неосознанно сжимала сейчас с такой силой, что амальонка готова была вскоре услышать хруст собственных костей. Но она не собиралась сообщать об этом любимой. Сломанная кисть была небольшой ценой за спокойствие воительницы. К тому же Беатрис была рядом и за пару мгновений смогла бы залечить ее рану.
– Почему они не вызвали своих призраков после того, как очнулись? – спросила гронгирейка.
– Призраки для Гриффинов то же самое, что наши животные для нас. Поэтому мы разместили рядом с ними по зверю из Безмятежного Леса, в качестве замены. И это сработало, – ответил Филипп, с удивлением заметив неестественную гримасу на лице своей дочери. Палевый филин, строго вертикально сидящий на плече Верховного Мага, переступил с одной когтистой лапы на другую.
Стряхнув с темно-синего рукава своего магического одеяния несуществующую пылинку, Филипп отвернулся в другую сторону, предоставляя маршалу и своей дочери еще несколько секунд в относительной уединенности перед тем, как они сделают свои первые шаги навстречу предстоящему сражению. Чем обе не преминули воспользоваться. Диана ту же наклонила голову, чтобы встретить губами губы Ингрид, которая уже тянулась ей навстречу. Маршал мельком улыбнулась тому, насколько схожими были их мысли в этом отношении.
– Просто позови меня, если вдруг твои братья не будут справляться! – прошептала Диана.
– Можно, я сделаю это прямо сейчас? – хихикнула Ингрид.
– Вы следуете за нами! Держи меня в поле своего зрения! – продолжала маршал.
– Кого же еще мне там держать! – согласилась с ней амальонка, хихикнув в очередной раз.
Диана невольно улыбнулась. Ледяной взгляд ее синих глаз, то и дело устремляющихся в чащу леса, вмиг смягчился и наполнился теплотой.
– Пора! – обронила она, выпрямляясь. – Мы идем первыми! Вы за нами! – напомнила она Ингрид, выпуская ее ладонь, отчего та не то разочарованно, не то облегченно вздохнула.
Диана не удержалась от того, чтобы напоследок посмотреть в глаза каждому из братьев. Ведь именно они сейчас оставались с Ингрид, и именно от их действий в первую очередь зависела ее жизнь. Тэган коротко кивнул ей в ответ. Дарен весело подмигнул, чем очень напомнил свою сестру. Похоже, из всех четверых он начинал нравиться воительнице больше всего. Кеннет почувствовал внезапный холодок, сбегающий по спине. Не хотел бы он остаться в живых, если с Ингрид вдруг что-то случится.
– Мы приглядим за ней, – ответил Аарон.
– Не сомневаюсь в этом, – бросила Диана и, развернувшись, первой направилась в лес, который за несколько минут, проведенных ими на Поляне Единорогов, уже успел закутаться в сгущающиеся сумерки.
Филипп с Беатрис молча последовали за ней. Женщина в темно-коричневом платье, решительно шагавшая сейчас рядом с Верховным Магом, плавным, но полным силы движением руки смахивающая со лба разметавшиеся на ветру светло-русые волосы, даже отдаленно не напоминала заботливую мать семейства, достающую по утрам из печи имбирное печенье и разливающую в стаканы парное молоко для своих детей на завтрак. Она напоминала сейчас тигрицу, ту самую, которая обманчиво миролюбиво бежала справа от нее, мягко ступая большими мохнатыми лапами по земле. На поле боя тигрица стремительным броском подминала под себя противника и мертвой хваткой вгрызалась ему в горло. А одним ударом лапы по голове она перешибала замешкавшемуся гронгирейцу хребет.
– Что ж, – произнес Кеннет, когда Диана и родители почти скрылись за первыми деревьями. – Нам тоже пора!
Он тряхнул головой, прогоняя липкий наседающий страх. Ингрид отняла от плеча будто приклеившуюся туда голову своего единорога и ласково заглянула животному в его красивые темные глаза.
– Я тоже боюсь, – прошептала она. – Если хочешь, мы никуда не пойдем…
Зверь презрительно фыркнул и тронулся с места, раздраженно размахивая длинным белоснежным хвостом в разные стороны. Братья и их животные последовали за ним. А единорог, гордо сложив крылья на крупе, все набирал ход, и вот даже Ингрид за ним уже не поспевала.
– Дарен! – беспомощно крикнула она. И не успела обернуться, как брат уже подхватил ее на своего пегаса, и они вместе устремились в погоню за единорогом.
Кеннет вслед за Тэганом вскочил на его грифона. Аарон с ужасом смотрел, как белое пятно, бывшее еще недавно животным ее сестры, уносится совсем в другую от Дианы и родителей сторону. В мгновение ока забравшись на своего пегаса, он бросился догонять их.
Когда на Поляне Единорогов не осталось никого из Фаридэ, в воздухе зашевелились две совершенно прозрачные тени, абсолютно не заметные до этого в сумерках. Приподнявшись еще немного над землей, они бесшумно поплыли в лес.
Единорог мчался по лесу в известном только ему одному направлении, перескакивая на бегу через поваленные деревья, ямы и низкие поросли кустарника. Дарен на пегасе с Ингрид за спиной едва поспевали за ним.
– Быстрее! – что есть силы кричала ему на ухо сестра. – Быстрее, Дарен, пожалуйста! Быстрее!
И Дарен пригибался к шее своего пегаса, шепча тому сумбурные просьбы не потерять единорога из виду, а заодно укрываясь от гибких веток, которые нещадно хлестали его по лицу и по рукам. Ингрид одновременно посылала Диане по возможности спокойные образы того, что они сейчас направляются в немного противоположную от них сторону и что было бы хорошо той начать их поиски по лесу. То же самое делали и Тэган с Кеннетом, только их образы, посылаемые Филиппу и Беатрис, более соответствовали ситуации, и поэтому были наполнены ощущением нескрываемой тревоги. Братья понимали, что без помощи старших у них нет ни шанса на то, чтобы выстоять в схватке с Гриффинами.
