Мишарин Петрович - Тернистая дорога к звездам
Говорили, что ей повезло, те девочки умерли от передозировки наркотиков, кого-то застрелили… Она готовила, стирала, убирала, спала с Джоном. Особенно доставала эта Голди, заставляя ласкать ее и других белых женщин, когда не было Джона, часто избивала сильно, не оставляя следов, и приказывала молчать. Джон редко отдавал ее другим мужчинам и всегда почему-то старикам, таким же как сам импотентам, предпочитающим оральный секс. Пять лет она пробыла у Джона на вилле. Но вот появился Яков и увез ее в Испанию. Она влюбилась… и ждала ребенка. Голди про ребенка не говорила — убьет. Позже она пожалела, что под угрозами этой дряни сыграла роль, влюбленной женщины, отказавшейся ехать в Италию. Где сейчас ее любимый Яков?.. Везут к нему… Что за чушь… Какие-то военные рядом, говорящие на непонятном языке.
Машина остановилась у какого-то дома, Лейла вышла, подставив под снежинки ладони. Белые, они особенно выделялись на ее черных ладонях, превращаясь в капельки. Она улыбнулась и съежилась — было холодно. Ее везли в одном платье — машина, самолет, машина, самолет и снова машина, где было тепло. Теперь оставили на улице, указав рукой на дом, и уехали.
Интересно, кто меня там встретит — Джон, Голди? Какая разница… Якова все равно не увидеть больше. Каждый может помыкать ей — девушкой без паспорта и Родины. Либерия… где она эта теплая страна? Родители продали ее американцам, как лишний рот, еще и получили деньги. Она не осуждала их, но и не вспоминала с теплотой.
Лейла долго стояла на улице… по щекам катились капельки — то ли растаявшие снежинки, то ли горькие слезы. Продрогнув, она вошла в дом — никого нет. Обошла гостиную, побывала в кухне, заглянула в комнаты первого этажа и душ, поднялась наверх. Оглянулась на шорох и… упала в обморок.
Яков успел подхватить ее и отнес на диван. Лейла пришла в себя, с удивленным смятением посмотрела, все еще не веря, что над ней склонился любимый мужчина, схватила его всей своей девичьей силой и зарыдала.
Он слышал, что она что-то говорит ему, целует и говорит, но кроме ай лав ю ничего не понимал. Яков поднял ее с дивана и отвел в душ, показал на мужской халат и вышел.
Лейла стояла под струями воды, согреваясь, и не верила — ее не обманули, ее привезли к нему. Если появится Голди — она будет улыбаться и задушит ее ночью.
Она вышла в мужском халате на голое тело. Яков позвал ее, стоя у одной из дверей — это была спальня.
Позже он взял планшет, нашел файл-переводчик и написал:
"Здравствуй милая Лейла! Это мой дом и здесь мы с тобой будем жить, ждать появления малыша или малышки. Ты выйдешь за меня замуж, мы будем любить друг друга. Мой дом — теперь твой дом, будь в нем хозяйкой. Ты не прислуга — ты моя жена! Голди больше нет и никогда не будет. И Джона тоже. Ты в России, скоро у тебя будет паспорт, и мы поженимся".
Лейла читала перевод на английском… Если нет предела радости на свете, то это у Лейлы. Они переписывались полдня и поняли, что все-таки надо поесть. Спустились на кухню, он показал ей холодильник…
Да, это не Голди, восхитился Яков, глядя, как управляется Лейла с продуктами. Они покушали и вновь ушли на второй этаж.
На следующий день Яков уехал в город один, надо было что-то купить Лейле из одежды, и он не мог везти ее в одном платье по магазинам. Ростом Лейла была выше его на два сантиметра и ее рост составлял метр восемьдесят. Купил только самое необходимое — туфли, еще одно платье и осеннее пальто. Лейла примерила — все подошло замечательно. Он написал:
"Сейчас поедем вместе — ты купишь себе все, что нужно: одежду (для дома и для выхода), обувь, белье, чулки, колготки, джинсы, косметику и так далее. Ты должна помнить, что моя жена должна быть одета и выглядеть лучше других, поэтому не стесняйся покупать все, что нравиться, что тебе по душе. Деньги у меня есть, не беспокойся об этом".
Из магазинов они вернулись под вечер. Лейла была на седьмом небе от счастья. Дом постепенно заполнялся ее вещами. Через неделю Войтович привез паспорт Лейле, в нем было написано — Лейла Рябушкина, в графе отчество стоял прочерк. "Чтобы не менять паспорт еще раз после регистрации, я решил, что лучше сразу написать фамилию мужа", — пояснил он.
Лейла быстро усваивала разговорный русский язык, стала понимать немного, говорила похуже, но слов двести уже знала. Они официально зарегистрировались, и Лейла получила пропуск в Академку. Там все были шокированы — невеста испанка, жена негритянка. Как лихо меняется мир…
В начале апреля Лейла родила сына. Яков назвал его Александром. "Это будет твой защитник, надежда", — говорил он жене. Она уже понимала по-русски практически все и старалась уменьшить акцент в разговоре.
* * *Роман вернулся домой поздновато, часов в девять вечера. Василек еще не ложился спать и заканчивал играть с мамой в машинки. Увидев отца, он вскрикнул радостно: "Папа"! — и засеменил к нему своими маленькими ножками. Граф присел слегка, вытянул руки, поймал прыгающего сына и закружился с ним по комнате.
— Папочку дождались, теперь спать, Василек, строго сказала мама.
Он прижался к отцу, обхватив его нежными ручонками за шею, уже знал, что сейчас его отнесут в спальню. Мама споет песенку или прочитает короткую сказку, и он уснет.
За поздним ужином Катя сидела за столом, практически никогда не кушая. Редко брала в рот что-то легкое. Так… автоматически, слушая мужа. Сегодня он почти ничего не говорил, кушал молча и не много.
— Тупиковая ветвь или расчеты не сходятся? — спросила она.
— Расчеты, Катенька, расчеты…
— Естественно, — ответила она, — в ручную рассчитать практически невозможно, а компьютер выдает или силу индукции в зависимости от тока и напряжения, или конечное воздействие для числа "n", которое неизвестно. Нужна связующая программа, а ты не хочешь меня отрывать от Василька?
— Не хочу, Катенька, ничего, сами справимся.
— И будете три месяца возиться, а я за неделю программу сделаю. Ты же все равно понимаешь, Рома, что без нее не обойтись. Дома поработаю, пока Василек спит. Завтра заскочу на работу, возьму исходные данные и займусь.
— Хорошо, милая, спасибо. Родители были?
— Да, за полчаса до тебя ушли. У них все нормально. Телевизор посмотришь или опять за свои формулы сядешь?
— Устал… С тобой посижу в обнимку… а потом спать пойдем.
Они устроились на диване поудобнее, Роман обнял Катю, посидели так молча минут пять, потом она спросила:
— Значит, идея твоя воплощается в жизнь… Я представляю себе Российский звездолет — взлет, прыжок и он у созвездья Кассиопеи! Сказка…
— Сказка… — повторил Граф, — тяжело, с потугами рождается материализация. И что нас ждет там, у других галактик и звезд? Дружба, война, исследование? Представь себе, Катя, что мы у Кассиопеи и отправляем сигнал на Землю: он дойдет до нашей планеты через одиннадцать-пятнадцать тысяч лет. Так далеко от нас это созвездие. Даже с Альфа Центавры, самой близкой звезды, сигнал будет идти более четырех лет. Немыслимые скорости… расстояния. Земля — это маленькая наночастичка космоса, карты которого у нас нет. Мы, словно слепые котята, долго будем тыкаться в этом пространственно-временном эфире, набивая себе шишки. Много, Катенька, столько много вопросов, что голова лопается. Представляешь — мы еще ничего не создали и никуда не улетели, а я уже думаю, как кораблю вернуться обратно. Время в космосе совершенно другое и космонавты могут приземлиться в прошлом или будущем. Это меня беспокоит больше всего, как и незащищенность от НЛО. Кто знает, как они отнесутся к нашему звездолету, возможно, попытаются сбить и исследовать. Вопросы… одни вопросы, Катя.
Он замолчал, прикрыв веки, Катя осторожно повернулась, чтобы не побеспокоить Романа, всматривалась в его похудевшее и осунувшееся лицо. Под глазами пробивалась синева усталости и напряжения. В выходные не разрешу ему пойти на работу, подумала она, ехать он никуда не захочет, будем в нашем соснячке готовить шашлык и отдыхать. Не разрешу… так он и послушался… Ничего, у меня тоже козыри найдутся.
Она знала, что профессор, личный доктор Графа, уже неоднократно ругался с Войтовичем по поводу режима работы и отдыха академика. Но ни профессор, ни Войтович ничего не могли поделать. Не заставлять же силой Графа уходить домой пораньше и кушать вовремя. Профессор заявил как-то решительно: "Роман Сергеевич, я, как врач, имею полное право на применение насильственного кормления и снотворное дам, чтобы вы выспались". Граф улыбнулся в ответ и поблагодарил, но покушал все равно через час.
Козырный туз бит простой шестеркой — Граф на выходные улетел в Ялту. Во время полета отдохнул и выспался. У трапа его уже поджидала охрана Президента и доставила в резиденцию.
— Здравствуйте, Роман Сергеевич, совместим приятное с полезным — отдохнем и поговорим. Я слышал, что вы совсем не заботитесь о своем здоровье, а его надо сохранять смолоду.
