Кэти Райх - Смертельное путешествие
Двор находился в тени и был покрыт ковром из листьев и хвои. Его пересекала гравийная дорожка, что начиналась у двери, и заканчивалась у дороги.
Я остановилась у пикапа Баумана, заглушила двигатель и включила телефон. Не успела я выйти, дверь открылась и преподобный появился на крыльце. И снова он был одет в черное, как будто желал сам себе напомнить о серьезности своего призвания.
Он не улыбнулся, но заметно расслабился, когда узнал меня. Я вышла из машины и пошла вверх по дорожке. По бокам ее росли маленькие коричневые грибы.
— Вы меня простите за беспокойство, преподобный Бауман, но я забыла у вас в грузовике свой пакет с продуктами.
— Это точно. Он на кухне. — Он отступил к дому. — Входите, пожалуйста.
Я прошла мимо него в тусклый коридор где стоял тяжелый запах пережаренного сала.
— Что-нибудь выпьете?
— Нет, спасибо. Мне нельзя.
— Прошу вас присаживайтесь.
Он указал в сторону небольшой гостиной, забитой мебелью. Вся мебель словно взята была прямо с витрины магазина. Только все стояло впритык друг к другу.
— Спасибо.
Я присела на коричневый велюровый диванчик, который был центральной частью гарнитура из трех диванов, все еще покрытых пленкой. Хотя погода была прохладной, окна были открыты, и идеально подходящие по цветовой гамме клетчатые коричневые шторы раздувались от ветра.
— Я принесу ваши вещи.
Он исчез и дверь отворилась. Через нее просочились звуки какого-то телешоу — аплодисменты, голоса и звуки гонга. Я осмотрелась. В комнате отсутствовали какие-либо личные вещи. Никаких фото со свадьбы или выпускного. Ни единого кадра детей на пляже или собаки в смешном колпаке. Только изображения святых. Я узнала Иисуса, и еще одного, как я решила, Иоанна Крестителя.
Через несколько минут Бауман вернулся.
Пленка на диване зашелестела, когда я встала.
— Спасибо.
— Это было очень приятно, мисс Темперанс.
— Еще раз спасибо за вчерашнее.
— Я был рад помочь. Питер и Тимоти лучшие механики в округе. Я пользуюсь их услугами уже в течение многих лет.
— Преподобный Бауман, вы здесь давно живете, не так ли?
— Всю свою жизнь.
— Вы что-нибудь знаете об охотничьем домике вблизи места где упал самолет?
— Я помню мой папа говорил о лагере, недалеко от Раннинг-Гоут-Бранч, но никогда не рассказывал об охотничьем домике.
У меня вдруг появилась интересная мысль и я решила показать преподобному факс Макмахона.
— Какие-нибудь из этих имен вам знакомы?
Он развернул и прочел бумагу. Я внимательно смотрела, но не увидела изменений в его лице.
— Сожалею.
Он отдал мне факс и я снова положила его в сумочку.
— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Виктор Ливингстон?
Бауман покачал головой.
— Эдвард Артур?
— Я знаю одного Эдварда Артура. Он живет недалеко от Сильва. Был нашим братом, но оставил движение несколько лет назад. Брат Артур утверждал что пришел к Святому Духу через Джорджа Хенсли.
— Джордж Хенсли?
— Первый человек подчинивший змей. Брат Артур сказал, что они познакомились в то время когда преподобный Хенсли был в долине Грассхоппер.
— Понятно.
— Брату Артуру должно быть уже под девяносто.
— Он еще жив?
— Как божье слово.
— Он был членом вашей церкви?
— Он был одним из стада моего отца, искренне верующий, человек постигший дух господа. Армия его изменила. Он хранил веру несколько лет после войны, а потом просто перестал следовать ей.
— Когда это было?
— 47–48 лет назад. Нет, не так. — Он покачал корявым пальцем. — Последнюю службу он отслужил за упокой сестры Эдны Фаррелл. Я помню это, поскольку папа молился за обновление веры человеческой. Примерно через неделю после похорон, папа был с обратным визитом у брата Артура, и оказался на проповеди под дулом пистолета. После этого он все бросил.
— Когда Эдна Фаррелл умерла?
— В 1949.
Эдвард Артур продал свою землю H&F 10 апреля 1949 года.
Глава 19
Я обнаружила Эдварда Артура на огороде за его деревянным домиком. На нем была клетчатая шерстяная рубашка, джинсовый комбинезон, резиновые сапоги, и растрепанная соломенная шляпа, которая наверное когда-то принадлежала какому-нибудь гандольеру.
Он на мгновение остановился когда меня увидел, но затем снова вернулся к своей работе.
— Мистер Артур? — крикнула я.
Старик втыкал вилы в землю и давил на них дрожащей ногой. В нем было так мало сил, что он едва на сантиметр вонзал вилы в землю, но упорно продолжал копать снова и снова.
— Эдвард Артур? — я крикнула погромче.
Он не ответил. Его вилы производили мягкий звук каждый раз когда он вонзал их в почву.
— Мистер Артур, вижу вы заняты. Но мне надо задать вам несколько вопросов.
Я улыбнулась, как мне казалось, добродушно. Артур выпрямился как мог и пошел к тачке загруженной камнями и сорняками. Когда он скинул рубашку, я заметила его худощавые руки, покрытые старческими пятнами размером с фасоль. Сменив вилы на мотыгу он снова поплелся к месту где работал.
— Я бы хотела спросить у вас про недвижимость у Раниннг- Гоут-Бранч.
Впервые Артур посмотрел на меня. Его глаза были слезящимися, белки красными, а радужка такой бледной что казалась совсем бесцветной.
— Кажется у вас в тех краях была собственность?
— Зачем вы пришли?
Он хрипел, словно голос проходил через какой-то фильтр.
— Мне интересно кто купил вашу землю.
— Вы из ФБР?
— Нет.
— Вы расследуете аварию?
— Теперь уже нет.
— Кто вас прислал ко мне?
— Никто, мистер Артур. Я узнала о вас от Люка Баумана.
— Почему вы не задали свои вопросы Люку Бауману?
— Преподобный Бауман ничего не знает о вашей земле. Кроме того что в те времена, кажется, там был лагерь.
— Это он вам сказал?
— Да, сэр.
Артур вытащил из кармана ярко-зеленый платок и вытер лицо. Затем бросил мотыгу и пошел в мою сторону, нахохлившись как индюк. Он подошел так близко что я смогла рассмотреть седые волосы, растущие в его носу, ушах и на шее.
— Не очень много знаю о сыне, но Фаддей Бауман, был самый противный человек из живущих на Земле. Руководил церковью 40 лет.
— Вы были одним из последователей Фаддея Баумана?
— До тех пор пока не понял что все эти изгнания демонов и умение говорить на других языках бред сивой кобылы!
Он в сердцах сплюнул.
— Понятно. Вы продали свою землю после войны?
Он не обратил внимания на мои слова.
— Фаддей Бауман капал мне на мозги чтобы я раскаялся, но я уже увлекся другими вещами. Этот чокнутый придурок никак не мог поверить что я ушел, пока я не наставил на него винтовку!
— Мистер Артур, я пришла к вам спросить об участке, что вы купили у Виктора Ливингстона.
— Ничего я не покупал у Виктора Ливингстона.
— В архивах есть запись что Ливингстон передал собственность вам в 1933.
— Мне было всего 19 в 1933 году и я только что женился.
Кажется это был тупик.
— Вы знали Виктора Ливингстона?
— На Саре Машем. Она умерла при родах.
Он отвечал настолько невпопад, что я засомневалась в своем ли он уме.
— Семнадцать акров было нашим свадебным подарком. Для этого еще есть какое-то слово.
Он прищурил глаза, пытаясь сконцентрироваться.
— Мистер Артур, простите что беспокою вас…
— Приданое. Вот какое слово! Это было ее приданое!
— Что было ее приданым?
— Вы разве не спрашивали о земле, что у Раннинг-Гоут?
— Да, сэр.
— Отец Сары подарил ее нам. А потом умер.
— Виктор Ливингстон — отец Сары?
— Сара Машем Ливингстон. Это имя моей первой жены. Мы были женаты всего около трех лет. Она умерла когда ей только исполнилось 18. Ее отец был настолько раздавлен что умер вслед за ней.
— Сожалею, мистер Артур.
— Тогда-то я и свалил отсюда и связался с Джорджем Хэнсли из Теннесси. Это он научил меня работать со змеями.
— А что случилось с вашей собственностью у Раннинг-Гоут?
— Какой-то городской парень арендовал ее. Сказал хочет сделать маленький лагерь. Я не хотел ничего делать с этим местом, поэтому и согласился. Вроде как легкие деньги.
Он снова откашлялся и сплюнул.
— Это был палаточный лагерь?
— Ну, они приезжали поохотиться и порыбачить. Но, по-моему, они там просто прятались от своих баб.
— Там было какое-нибудь здание?
— Они там жили в палатках у костра, пока я не построил домик. — Он покачал головой. –
Хоть убейте, не пойму как это может некоторым нравится.
— Когда вы построили дом?
— До войны.
— Он был обнесен каменной стеной?
— Это что еще за идиотский вопрос?
— Вы построили каменную стену вокруг двора?
