Марк Твен - Приключения Тома Сойера (пер. Ильина)
— Так это ж ночью. Он тебя, скорее всего, не заметит, а и заметит, ни о чем не догадается.
— Ну, если совсем уж темно будет, я за ним, может, и послежу. Хотя не знаю… не знаю… да нет, попробую.
— Я бы за ним, если б темно было, как пить дать пошел, Гек. Вдруг он поймет, что ничего у него с местью не выйдет, да прямиком к деньгам и потопает.
— Верно, Том, верно. Ладно, послежу, вот те крест!
— Вот теперь ты дело говоришь! Ты, главное, не оплошай, Гек, а уж я не оплошаю, это будь уверен.
Глава XXVIII
В логове Индейца Джо
Близилась ночь, Том с Геком приготовились к новым приключениям. После девяти вечера они послонялись немного у постоялого двора — один издали наблюдал за проулком, другой за дверью, которая вела в № 2. Никто в проулок не зашел и никто из него не вышел, да и никто похожий на «испанца» не входил в дверь и не выходил из нее. Ночь обещала быть светлой, и Том отправился домой, зная, что, если темнота окажется все же достаточной, Гек придет к нему и помяукает, после чего он, Том, улизнет из дома и испытает ключи. Однако ночь осталась ясной и около двенадцати Гек покинул свой пост и завалился спать в пустой бочке из-под сахара.
И во вторник мальчикам тоже не повезло. И в среду. Зато в четверг ночь выдалась многообещающая. В должное время Том выскользнул из дома, прихватив с собой старый жестяный фонарь тетушки и большое полотенце, — чтобы было чем его прикрыть. Он спрятал фонарь в гековой бочке и встал на стражу. За час до полуночи бар постоялого двора закрылся, а все огни в нем (других в окрестностях не горело) погасли. «Испанец» так и не появился. Проулок оставался пустым. Все благоприятствовало исполнению замысла Тома. Ночь была темной, а безмолвие ее нарушалось лишь редким рокотом далекого грома.
Том залез в бочку, зажег фонарь, обмотал его полотенцем, и двое искателей приключений осторожно выступили во мраке к постоялому двору. Гек остался стоять на страже, Том на ощупь углубился в проулок. Для Гека настало время томительного ожидания, придавившего его дух, точно целая гора. Он вглядывался в темноту, надеясь увидеть свет фонаря, — конечно, свет перепугал бы его, но хотя бы дал ему знать, что Том еще жив. Геку казалось, что со времени ухода Тома прошел целый час. Наверняка он там в обморок грохнулся, а может, и умер, может, у него сердце разорвалось, не выдержав волнения и страха. Беспокойство подталкивало Гека все ближе и ближе к проулку; ему мерещились ужасы самых разных родов, он каждый миг ожидал, что разразится какая-то катастрофа, которая напрочь перешибет ему дыхание. Правда, перешибать было особенно нечего, ибо воздух Гек глотал хорошо если наперстками, зато уж сердце его колотилось так, что было ясно: долго бедняге не протянуть. Внезапно в темноте полыхнул свет и мимо Гека пронесся Том, прошептавший:
— Беги! Беги что есть сил!
Мог бы и не повторять, одного раза было вполне достаточно, — между первым словом Тома и вторым Гек успел развить скорость миль в тридцать, а то и сорок в час. Мальчики не останавливались, пока не долетели до стоявшего на другом конце городка сарая — заброшенной скотобойни. И едва они заскочили под крышу, как сверкнула молния и ударил ливень. Едва отдышавшись, Том сказал:
— Ну и натерпелся же я страху, Гек! Один ключ попробовал, второй, старался, чтоб тихо было, да только они лязгали так, что я едва дышал с перепугу. А замок не отпирался. Ну, я, сам того не заметив, положил ладонь на ручку двери, а она и открылась! Не заперта была! Я запрыгнул внутрь, сбросил с фонаря полотенце и тут… Господи помилуй!
— Что!? Что ты увидел, Том?
— Гек, я чуть Индейцу Джо на руку не наступил!
— Нет!
— Да! Он лежал на полу, спал мертвым сном, на одном глазу повязка, руки раскинуты.
— Господи, и что же ты сделал? Он проснулся?
— Нет, даже не шевельнулся. Пьяный был, я так понимаю. Я просто схватил полотенце с пола и дал деру!
— Я бы про полотенце и думать забыл!
— Ну… а я не забыл. Потеряй я его, мне тетя такое устроит.
— Слушай, Том, а ларец-то ты видел?
— Я, Гек, задерживаться там да по сторонам озираться не стал. Не видел я ларца и креста тоже не видел. Ничего я не видел, кроме бутылки и жестяной кружки на полу рядом с Джо — да, а еще два бочонка видел и кучу других бутылок. Понимаешь теперь, какая нечистая сила там завелась?
— Какая?
— Виски, вот какая! Может, и во всех постоялых дворах Общества трезвости такая комнатка с нечистой силой имеется, а, Гек?
— Да, пожалуй, что и так. Кто бы мог подумать? А послушай, Том, может, сейчас самое время ларец утащить, раз Индеец Джо пьяный валяется.
— Самое что ни на есть! Вот и иди, попробуй!
Гек содрогнулся.
— Знаешь… мне чего-то не хочется.
— И мне не очень, Гек. Одной бутылки, которая рядом с Индейцем Джо валялась, по-моему, маловато. Будь их три, я бы еще рискнул.
Мальчики помолчали, размышляя, затем Том сказал:
— Вот что, Гек, давай не будем больше туда соваться, пока не убедимся, что Индейца там нет. А то уж больно страшно. Если мы станем каждую ночь следить за дверью, то рано или поздно увидим, как он уходит, и тогда мы этот ларец утянем, никто и глазом моргнуть не успеет.
— Ладно, согласен. Буду стеречь там каждую ночь напролет, если остальную работу ты на себя возьмешь.
— Идет. Тебе только и нужно будет, что пробежать квартал по Хупер-стрит да помяукать. А если я спать буду, покидай в окно камушки, я и проснусь.
— Годится!
— Ну что, Гек, гроза прошла, пойду-ка я домой. Через пару часов уже рассветет. А ты вернись туда и постереги.
— Я ж сказал, что буду стеречь, Том, значит буду. Я от этого постоялого двора теперь целый год не отойду. Днем буду спать, а ночью стеречь.
— И отлично. Да, а спать-то ты где собираешься?
— На сеновале Бена Роджерса. Он меня не гонит и дядя Джейк, негр его папаши, тоже. Я для дяди Джейка воду ношу, когда ему нужно, а если я поесть попрошу, так он всегда со мной делится, коли найдет чем. Такой хороший негр, Том. И любит меня, потому как я никогда от него нос не ворочу, хоть он и черный. Я, бывает, даже есть с ним рядом сажусь. Только ты не говори никому. Когда у человека живот с голодухи подводит, ему не до правильных поступков.
— Хорошо, если ты мне днем не понадобишься, спи на здоровье, я тебя тревожить не стану. А как увидишь что ночью, лети ко мне и мяукай.
Глава XXIX
Гек спасает вдову Дуглас
Первая новость, услышанная Томом в пятницу утром, была хорошей — прошлым вечером в город вернулось семейство судьи Тэтчера. На какое-то время и Индеец Джо, и поиски клада отошли для Тома на второй план: все его мысли заняла Бекки. Они встретились и от души наигрались со школьными друзьями в прятки и в салки А закончился этот день совсем удачно — Бекки попросила свою мать назначить на завтра давно обещанный и долго откладывавшийся пикник, и та согласилась. Дети пришли в восторг, и Том не менее прочих. Приглашения были разосланы еще до захода солнца и дети городка немедленно приступили к лихорадочным приготовлениям. Волнение, охватившее Тома, продержало его без сна до позднего часа, он очень надеялся услышать, как замяукает Гек, и назавтра поразить Бекки и ее гостей обретенным им сокровищем. Увы, в эту ночь сигнал от Гека не поступил.
И наконец, настало утро и часов в десять-одиннадцать возбужденная, шумная компания детей собралась в доме судьи Тэтчера, чтобы оттуда отправиться на пикник. В те времена у взрослых не было принято портить детские праздники своим присутствием. Считалось, что детям вполне хватит опеки нескольких юных леди восемнадцати лет и юных же джентльменов лет двадцати трех или около того. Судья нанял для такого случая старенький пароходик и вскоре веселая толпа нагруженных корзинками с провиантом детей двинулась к нему по главной улице городка. Заболевший Сид остался сидеть дома, Мэри тоже — чтобы ему не было совсем одиноко. Последние слова, с которыми миссис Тэтчер обратилась к Бекки, были такими:
— Вернетесь вы поздно. Может быть, тебе будет лучше заночевать у какой-нибудь девочки, живущей рядом с рекой
— Тогда я останусь у Сьюзи Харпер, мама.
— И прекрасно. Только веди себя там потише и не доставляй никому хлопот.
По пути к реке Том сказал Бекки:
— Давай знаешь что сделаем? Вместо того, чтобы идти к Джо Харперу, поднимемся на гору и заночуем у вдовы Дуглас. У нее мороженое — пальчики оближешь! Каждый день его ест — тоннами. А нам она страшно обрадуется.
— Ой, это будет чудесно!
Впрочем, подумав немного, Бекки спросила:
— А что скажет мама?
— Так она и не узнает ничего.
Девочка обдумала и это, а затем неуверенно произнесла:
— Наверное, это неправильно… но…
— Да ерунда! Мама твоя ничего не узнает, кому от этого плохо-то будет? Ей же только одно нужно, — чтобы с тобой дурного ничего не случилось, а так, она бы и сама тебе это предложила, если б додумалась. Точно говорю!
