Бут Таркингтон - Великолепные Эмберсоны
- Как так? - вырвалось у Джорджа.
- Все это знают. Неужели не помнишь, что и дед как-то за ужином упоминал об этом?
- Он не говорил о помолвке или...
- А помолвка была! Все это знают, но Изабель разорвала ее из-за того вечера, когда Юджин был не в себе во время серенады. По молодости он много пил, а она терпеть этого не могла, но всем в городе было известно, что никем, кроме него, она не интересуется! Бедняга Уилбур! Одна-единственная душа, не догадывавшаяся об этом!
Несчастному Джорджу показалось, что он видит кошмарный сон. Он прислонился к спинке кровати и дикими глазами посмотрел на тетю.
- По-моему, я схожу с ума, - проговорил он. - То есть, когда ты говорила мне, что слухов нет, ты говорила неправду?
- Нет! - выдохнула Фанни.
- Да!
- Я только сказала, что не знаю ни о каких слухах, да их почти и не было, пока Уилбур не умер. - Фанни закончила речь весьма неожиданно: - Я не хотела, чтобы ты вмешивался.
Джордж пропустил это мимо ушей, потому что ему было не до анализа ситуации.
- То есть ты хочешь сказать, что будь папа жив, никаких слухов бы не было?
- Может, что-то и случилось бы... но всё было бы по-другому.
- То есть Морган мог на тебе жениться?
Фанни сглотнула.
- Нет. Я бы ему, наверное, отказала. - Она перестала рыдать и сидела очень прямо. - Я не настолько потеряла голову, чтобы мечтать выйти за него замуж. Я бы себе не позволила столько о нем думать, до тех пор пока он сам бы не показал, что хочет на мне жениться. Я не такая! - Бедняжка пыталась сохранить остатки достоинства. - Я имею в виду, что если бы Уилбур не скончался, у людей перед глазами не было бы доказательств того, что они болтают не зря!
- Ты говоришь... говоришь, людям кажется... - Джордж задрожал, но продолжил срывающимся голосом: - Им кажется, что моя мама влюблена в этого мужчину?
- Конечно!
- Он приходит сюда, они выезжают на прогулки и всё такое, и люди думают, что не ошиблись и у них был... роман еще до смерти отца?
Она серьезно посмотрела на него покрасневшими от слез, но уже сухими глазами.
- Неужели, Джордж, ты ничего не слышал? - тихо произнесла она. - Ты же должен был узнать, что все в городе твердят, что они скоро поженятся.
Джордж издал неразборчивое восклицание, и его словно перекосило. Желудок сжался в узел.
- Ты знаешь! - закричала Фанни, вставая. - Не думаешь же ты, что я б с тобой о таком заговорила, если б сомневалась, что тебе всё известно? - В ее голосе звучала всё та же искренность, что и во время их несчастного разговора: Фанни ни на секунду не кривила душой. - Джордж, если б ты этого не знал, я бы молчала. Иначе почему ты так вел себя с Юджином или отвернулся от них там, во дворе? Тебе ведь кто-то рассказал?
- А ты откуда узнала? - спросил он.
- Что?
- Кто рассказал тебе про сплетни? Откуда эти слухи? Кто здесь болтает?
- Да почти все вокруг, - ответила она. - По-моему, почти все.
- Кто это сказал?
- Что?
Джордж подошел к ней вплотную:
- Ты утверждала, что собеседник не станет передавать сплетни члену семьи того, кого обсуждают. Тогда откуда ты узнала? Как могла такое услышать? Отвечай!
- Ну, иногда о таком говорят с самыми близкими друзьями, когда хотят предупредить и поддержать, - задумчиво оправдывалась она.
- Так с кем ты говорила? - требовательно повторил Джордж.
- Ну... - Фанни колебалась.
- Отвечай!
- Вряд ли стоит называть имена.
- Слушай, - сказал Джордж. - Например, ты очень дружна с мамашей Чарли Джонсона. Она когда-нибудь при тебе упоминала о разговорах? Ты же говоришь, что все болтают. Это она тебе сказала?
- Она могла шепнуть...
- Я спрашиваю, это она тебе сказала?
- Это очень добрая и порядочная женщина, Джордж, но она могла по секрету...
Тут Джордж неожиданно вспомнил двух поглощенных беседой дам на перекрестке, даже не заметивших, что чуть не попали под рысака.
- Так вот о чем вы говорили с ней сегодня! - заорал он. - Пару часов назад вы об этом и сплетничали. Станешь отрицать?
- Я...
- Отрицаешь?
- Нет!
- Ладно. С меня хватит!
Он отвернулся, но она поймала его за руку:
- Что ты собираешься делать, Джордж?
- Говорить об этом я не собираюсь, - отрубил он. - Думаю, на сегодня тебе достаточно, тетя Фанни!
Фанни, заметившая сильное волнение племянника, забеспокоилась. Она вцепилась в черный бархатный рукав и не хотела отпускать, а Джордж воспользовался этой хваткой и потащил ее к двери.
- Джордж, я переживаю за тебя, и не важно, ценишь ты это или нет, - ныла она. - Я б ни за что на свете не призналась, если б не думала, что тебе всё известно. Я бы...
Но он уже открыл дверь свободной рукой.
- Забудь! - сказал он и вытолкнул ее в коридор, быстро захлопнув дверь за ее спиной.
Глава 22
Джордж снял халат и надел воротничок и галстук, но пальцы дрожали и узел получился не таким удачным, как обычно; потом поднял сюртук и жилет, вышел из комнаты, на ходу натягивая их на себя, и быстро спустился по лестнице, застегиваясь. Дойдя до середины улицы, он понял, что забыл шляпу, и нерешительно застыл на месте с блуждающим взглядом, неожиданно остановившимся на фонтане, украшенном статуей Нептуна. Чугунная копия слишком сложной для этого скульптуры по-прежнему стояла там, где Майор установил ее при основании Эмберсон-эдишн много лет назад. Она была посреди восьмиугольного перекрестка и не мешала езде на экипажах, зато стала серьезным препятствием для скоростного автомобильного движения. Вот и теперь одна из машин, несущаяся мимо, была вынуждена резко притормозить и сделать крутой вираж, огибая фонтан. Джорджу понравилось суетливое торможение, хотя он и предпочел бы, чтобы машина врезалась в скульптуру, ибо алкал бед и погибели всех автомобилей мира.
Он задержал взгляд на Нептуне, не радовавшем глаз даже под щитом дымки осенних сумерек. Фонтан не работал уже больше года: трубы сгнили, а Майор как мог избегал разговоров о ремонте, даже когда внук намекал, что сухой фонтан подобен выброшенной на берег рыбе. Потеки сажи и сколы краски делали морского бога похожим на прокаженного, от которого перезаразились окружающие его наяды, а зубцы заржавевшего трезубца того и гляди грозили упасть. В целом, это тяжеловесное произведение тяжеловесного искусства, прокопченное, потрескавшееся, перепачканное и проржавевшее, произвело такое угнетающее впечатление на Джорджа Эмберсона Минафера, что показалось, что мир сходит с ума вместе с ним. Хотя чего-чего, а его собственного безумия ему было достаточно. Он стоял и смотрел на дома Джонсонов и их соседей, на все эти жилища, заполненные проклятой рванью, совсем как тогда, когда глазел на них, стоя на лужайке Майора, после того как тетя Амелия упомянула о сплетнях вокруг мамы.
Он решил, что для посещения тех, к кому он идет, шляпа не обязательна, и поспешил вперед. Как сказала горничная-ирландка, открывшая дверь, миссис Джонсон была дома, и его оставили ожидать хозяйку в гостиной, или "приемной Джонсонов", похожей на изящный колодец: самый обычный пол, голубые крашеные стены, очень высокий потолок, жалюзи и серые кружевные шторы, пять позолоченных стульев, грязноватый парчовый диван, инкрустированный ореховый стол с двумя алебастровыми вазами и умирающая в углу лысая пальма.
Заметно задыхаясь, вошла миссис Джонсон. Ее круглая голова, аккуратно, но не густо украшенная волосами, уложенными в прическу честной женщины, казалось, не поспевает за Альпами груди, далеко опережающими остальное тело, но когда она наконец полностью прошла в комнату, стало понятно, что одышка - последствие гостеприимной спешки поприветствовать визитера, а ладошка, далеко не такая сухая, как Нептунов фонтан, говорила о том, что задержка была вызвана очень кратким омовением.
Джордж механически пожал холодную, влажную пятерню.
- Мистер Эмберсон... то есть мистер Минафер! - воскликнула она. - Я вся трепещу от восторга, как я понимаю, вы позвали именно меня. Мистер Джонсон уехал в другой город, а Чарли где-то гуляет, я жду его с минуты на минуту, он так обрадуется, увидев вас.
- Я не к Чарли. Я хочу...
- Садитесь же, - пригласила его радушная хозяйка, устраиваясь на диване. - Садитесь же.
- Нет, благодарю. Я желаю...
- Но вы же не убежите сразу, вы же только-только пришли. Садитесь, мистер Минафер. Надеюсь, у вас дома всё хорошо, и у нашего дорогого Майора тоже. Он выглядит...
- Миссис Джонсон, - холодно и громко прервал Джордж, и ему удалось привлечь ее внимание, потому что она резко замолчала, так и оставив рот открытым. Ей и так с трудом удавалось скрывать удивление по поводу внезапного визита, а состояние волос обычно аккуратно причесанного Джорджа (он ухитрился забыть не только шляпу) никак не сглаживало ее недоумения. - Миссис Джонсон, - сказал он, - я пришел сюда, чтобы задать кое-какие вопросы, на которые надеюсь получить ответ.
Она сразу стала серьезной:
- Конечно, мистер Минафер. Всё, что я...
Он опять строго перебил ее, хотя голос выдавал волнение:
