Pepper Winters - First Debt
Я вздрогнула всем телом в манжетах, что так крепко удерживали меня, когда Джетро опустил голову и приник лбом к моему затылку.
— Бл*дь, ты разрушила меня.
Атмосфера, которая витала в комнате, быстро изменилась. Сменяясь от жестокого обращения и выплаты долгов к беззащитному состоянию и замешательству, после произошедшего.
Я не могла успокоить свое сердце или проигнорировать ужасное жжение от его спермы в моих кровоточащих ранах.
Безмолвно Джетро сделал шаг назад. Тихий звук застегивающейся молнии был единственным звуком, который наполнял комнату, за исключением прерывистого дыхания.
Сознание медленно возвратилось ко мне. Но лучше бы этого не происходило.
Мало-помалу боль заявляла о себе. Мои мышцы буквально взрывало болью; спина гудела от болезненных отметин, словно сотни пчел издавали этот громкий звук. Множество вопросов, что обрушивались на меня, заставляли чувство тошноты смешиваться с сумятицей, что царила в моей голове.
Слезы застилали глаза, когда все произошедшее начало ощущаться чрезмерным.
Порка.
Насилие по отношению ко мне и его откровение.
Я ощутила, словно мой скелет отделен от живой составляющей и выставлен всем на обозрение: свисающие кости и представленные всем мои противоречивые мысли. Языки пламени, которые распространялись от хлестких ударов, отняли у меня понимание того, что во мне еще теплилась сила.
Мои ноги подогнулись, отдавая мое тело полностью во власть манжетов, которые только и удерживали меня от неминуемого падения.
Я не хотела плакать.
Я не хотела показаться слабой перед монстром, который не только причинил мне боль, но после этого еще и дрочил на мою израненную спину. Он был настолько возбужден, что ему потребовалось пометить меня знаком принадлежности ему. Как будто я была его территорией, его собственностью.
Не важно, насколько я хотела быть сильнее, я не была такой. Я не могла остановить горячий поток слез, что текли по моим щекам или всхлипываний, что зарождались у меня в груди.
Мягко и тихо лебедка, что держала мои руки, опустилась, поэтому я сохраняла вертикальное положение только благодаря тому, что прислонилась к столбу.
Застежки манжетов на моих саднящих запястьях расстегнулись.
Прикосновения Джетро были безгранично нежными и добрыми.
Мои ноги предупреждающе подогнулись во второй раз.
Я подготовила себя перед падением. Я крепко стиснула зубы в ожидании еще больших мучений.
Но я не упала на пол устланный травертином.
Я рухнула в объятия сильных рук.
И единственное, что я поняла, что испытывала состояние неподдельного шока.
Его руки не были холодными.
Они были теплыми.
Я пришла в сознание, когда меня аккуратно положили на живот.
Невзирая на то, на чем я лежала в данную минуту, это было мягким, словно облако, и пахло также свежо.
Я пыталась вжаться в эту спасительную мягкость, желая провалиться в бессознательное состояние вновь, но мучительная боль, которая исходила из израненной спины, не дала бы мне провалиться в забвение.
Мои руки сжали простынь подо мной, когда я боролась чтобы не издать ни единого звука и остаться спокойной.
Это было больно. Черт, очень больно.
В данный момент, я бы убила за возможность принять болеутоляющее, чтобы хоть немного притупить ужасную боль.
Прохладная руку прижалась к моей обнаженной спине, удерживая всю меня в лежачем положении на кровати.
Я лежу на своей кровати?
Где я?
Я не смогу этого определить, пока не открою глаз. Мне придется напрячь спину, но я не двинусь с места.
— Лежи смирно, — услышала я приказ Джетро, его голос был спокойным, но он не был отстраненным.
Я замерла в ожидании новой волны боли, больших мучений или же ужасных игр разума. Я истощена, но больше всего я была уязвима. У меня не было от него защиты, ни моральной, ни физической, чтобы выдержать его издевательств, поэтому если он решит сейчас причинить мне боль, я не смогу противостоять.
Он провел пальцами по самой ужасной отметине от флоггера.
Я издала шипящий звук, закусив губу.
Я хотела издать стон, чтобы посмотреть, если я дам выход этой боли, поможет ли это немного снять ее. В совокупности с порезами на ногах от моего неудавшегося побега, ушибами, которыми было усыпано тело от приступов вертиго, я никогда за всю свою жизнь не была настолько израненной.
Вон убьет его за это. Мой брат никогда бы не смог вынести моей боли.
Кровать скрипнула, когда Джетро поднялся на ноги. До моих ушей донесся неясный шум, который напоминал скрип старых труб, по которым движется вода.
Я не знала, сколько точно прошло времени. Я окуналась в беспамятство и снова приходила в себя от боли, что распространялось в моем теле, желая иметь в запасе пару крыльев как у чучел птиц, что окружали меня, чтобы улететь подальше от этого места.
Когда матрас прогнулся вновь, моя кожа ощутила знакомое покалывание, когда рядом со мной навис Джетро.
Что-то с лязгающим звуком опустилось на ночной столик, обдавая острым запахом антисептического средства.
Я вздрогнула, поворачивая голову, чтобы рассмотреть что это.
У нас хотя бы были лекарства, чтобы не дать распространиться инфекции. Те, кто жил в 1400, явно не были так удачливы.
Джетро провел пальцами по моим волосам, ласково поглаживая в успокаивающем прикосновении.
— Я немного подлечу твою спину. Не двигайся.
— Подлечишь? — мой голос звучал хриплым и болезненным, после криков. — Тебе не под силу вылечить меня.
Он не ответил.
Вместо этого, просто опустил белую тряпочку в чашку с прозрачной коричневой жидкостью и тщательно отжал ее.
Его глаза встретились с моими, затем он поспешно отвел их на раны, что покрывали мою спину. В тот момент, когда он прижал влажную тряпочку к рубцу на спине, слезы прокатились по моим щекам. Ресницы затрепетали от длительных адских мук, которым я подвергалась.
— Прекрати! Ааа, это больно!
Другой рукой он придерживал мою голову, как будто я смогла бы причинить себе еще большую боль.
— Я знаю это больно, но мне необходимо промыть твои раны, перед тем как я смогу наложить повязку на них.
Разум закружился чередой мыслей, пытаясь вникнуть в смысл сказанного.
— Почему… Почему ты так нежен со мной?
Ему потребовалось некоторое время, чтобы собраться с силами на ответ, опуская ненавистную тряпочку в дезинфицирующий раствор и снова очищая мою кожу.
— Потому что ты моя.
Я ненавидела эту причину.
— Я не твоя!
Его голос был спокойным.
— Поверь мне, есть куда более ужасные вещи, чем просто принадлежать мне, мисс Уивер. Находиться в моей власти — это значит, что я сделаю все, чтобы ты была в безопасности. Я защищу тебя от жестокости остальных. Не спеши бросать мне в лицо мое предложение, словно это что-то недостойное тебя, не поняв заранее, что я предлагаю тебе.
Он коснулся меня ниже, бережно очищая мои открытые раны.
Ладонями я сжала простынь, тяжело втягивая воздух через нос. Моя голова болела от напряжения, непрошенные слезы струились из глаз.
— Я не знаю, что ты там мне предлагаешь, и поверь, даже не хочу знать!
В тот момент, когда слова сорвались с языка, я хотела сразу же забрать их обратно.
Я хотела, чтобы он был на моей стороне.
Я хотела, чтобы он заботился обо мне, в этом случае я могла использовать его в своих целях, чтобы он истребил свою семью словно животных.
— Ты в этом уверена? — мягко произнес он. — Ты уверена, что хочешь разрушить одним взмахом руки то, что уже есть между нами?
Я вздрогнула всем телом, набираясь храбрости, чтобы отказать ему. Нет ничего, что могло бы существовать между нами.
«Нила, ты всегда была такой лгуньей».
Как я могла признать, что между нами образовывалась тонкая связь охотник/жертва?
Джетро ласково провел ладонью по моим волосам.
— Я прекрасно знаю, что ты чувствуешь, и о чем думаешь. — Он понизил свой голос до шепота. — Не надо лгать, мисс Уивер. Не тогда, когда нам обоим прекрасно известна правда. Ты что будешь отрицать, что нас влечет друг к другу? Будем бороться еще больше с самими собой из-за того, что нам не положено испытывать таких чувств?
Тишина.
Мне было нечего ответить. Я не могла произнести ничего, что не выдало бы меня.
Джетро продолжил промывать и тереть медленно, но нежно, очищая мою раненную спину.
— Ты сильная. Сильнее, чем кто-либо мне знакомый. Но по-прежнему наивная, что делает тебя невероятно опасной. — Его прикосновение окунуло меня глубже в его ледяное очарование.
— Что ты пытаешься сделать? — я сжала губы, когда резкая боль застала меня врасплох. — Зачем ты все это говоришь?
Время шло.
Я уже забеспокоилась, что он не собирается отвечать, как и на другие мои многочисленные вопросы.
— Я не знаю, — из его ответа сочилось признание, которое пробралось в мою душу.
